Программа всякой социалистической партии естественно распадается на две части, очень связанные друг с другом, с трудно определяемыми границами, но все же на две части. Одна выражает конечную цель всех стремлений партии, другая представляет систему очередных задач, практических требований момента, диктуемых и обусловливаемых борьбой за конечную цель.
Идеал партии освещает ее путь и помогает установить отношение ко всем запутанным и сложным вопросам настоящего. В нем залог вечного неудовлетворенного стремления, вечного движения, он делает революционную партию насквозь динамической. Каждое завоевание ставит партию перед лицом новой борьбы. Достижение конечной цели не кладет конца этому поступательному движению, потому что идеал не есть абсолют, конечная точка, последний этап, где наступает покой и отдых. Идеал это только руководящей принцип, в котором объединяются наши цели и стремления, это идея, богатство содержания которой растет по мере развития борьбы, по мере прогресса человеческой мысли, это максимум достижения. Такой руководящей идеей борьбы является для социалистических партий социализм.
Исходя из нашего понимания сущности исторического процесса, мы считаем, что ни одна область жизни не закрыта для непрерывного и бесконечного воздействия этой идеи.
Человеческая творческая мысль и действие, одушевленное ею, должны смело и полновластно вмешиваться в ход вещей. И разрешение всех насущных вопросов времени, вроде вопросов о политической и гражданской свободе, которые в других странах могли разрешаться буржуазно-либеральными или демократически-радикальными партиями, в России может быть совершено только под знаком революционного социализма, только вмешательством социально-революционных сил.
Революционный социализм - это марка, которой должны быть отмечены все акты Партии социалистов-революционеров... Партия социалистов-революционеров, каковой она была до революции, это партия, наиболее глубоко воплощающая в себе динамический момент в истории - элементы движения.
Таковой она должна остаться и быть, если не хочет прийти к политическому и моральному самоубийству. Если все акты партии, вступающей в эру творчества, должны быть штемпелюемы маркой общего руководящего принципа, то они, кроме того, я скажу, должны быть и насквозь пронизаны светом этого принципа, принципа социализма как величайшей нравственной силы. С этой точки зрения наша программа не может изменяться и не должна приспособляться к условиям места и времени, наоборот, до нее должна быть поднята всякая действительность.
Урезывание этой части программы недопустимо ни при каких условиях.
«Конечные требования революционного социализма - международны, они общи для всех современных национальностей и государств, для отсталых не меньше, чем для передовых». Никакими частными соображениями не может быть оправдываемо урезывание этой части программы. Как революционеры, мы люди будущего, но должны быть переходные ступени к этому будущему и вот, в каждое данное время, в каждой отдельной стране социалистические партии выделяют некоторую часть своих требований на первый план как самые насущные, самые необходимые в ближайшем будущем. Наряду с требованиями максимальной части программы и во имя этих требований вырастают требования минимальные. Они всецело обусловливаются исторической обстановкой борьбы, могут быть всячески изменяемы из соображений практической целесообразности, но и для них обязательно быть насквозь социалистическими, быть в полном согласии с принципиальной частью программы. Текучесть минимальной части программы никогда не должна обозначать искажение или даже уклонение в сторону от революционного социализма9.
Под минимальной программой разумеется лишь та сумма социально-политических требований, которые рассчитаны на период до завоевания власти рабочим классом, то есть на период буржуазной революции (аграрная реформа, 8-ми часовой рабочий день, минимум заработной платы, охрана труда, политическая свобода и т. д.). Особенностью нашей минимальной программы Партии социалистов-революционеров и ее главным отличием от социал-демократической является то, что требования первой в области социальных отношений далеко выходят из области существующего экономического строя, тогда как требования минимальной программы социал-демократической ограничиваются лишь такими улучшениями в условиях наемного труда и положении рабочего класса, которые сами по себе еще не подрывают основ буржуазно-демократического общества.
Программные различия социал-демократов и социалистов-революционеров, касающиеся минимальных требований, связаны с очень существенными различиями в общих представлениях той и другой школы о самих условиях социального развития. Что, в свою очередь, связано с более коренными различиями во взглядах на те философские и экономические предпосылки, которые должны быть положены в основу научного обоснования социализма.
Если мы, социал[исты]-революционеры, могли бы вместе с социал-демократами (менын[евиками]) в будущем работать в созидании социалистического строя, то добывать его вместе мы не можем, так как объединяться с ними сейчас - значит пригибать все содержание нашей программы к рамкам буржуазного строя, деятельными сотрудниками, новосозидателями и укрепителями которого они являются. С головой, безнадежно забитой марксистской догмой, с совестью, допускающей неслыханный в истории молодых социалистических партий политический оппортунизм (приспособленчество), они, «социалисты», вопреки историческому ходу вещей, вопреки всей общественно-экономической конъюнктуре (обстановке) своими руками загораживают дорогу широко развивающемуся народному движению, давно переросшему все рамки и тыны, и крепостные стены буржуазной революции.
В настоящее время утверждать действенно теоретически и практически, что наша революция буржуазная, опираться на пресловутые «живые силы страны», сотрудничать с буржуазией в области и политической и экономической, - это значит укреплять окончательно расшатавшийся буржуазный строй, это значит - помогать ему, продержаться годы, десятки годов на согбенных плечах трудящегося класса.
Царизм давал буржуазии весь свой боевой защитный механизм в подпору и для охраны, царизм пал, пали и защитные подпорки буржуазии. Дорога к завоеванию власти рабочим классом была расчищена, как никогда еще в истории. И вот пришли новые силы, новые защитники буржуазного строя, наскоро чинят, клеят, подпирают. А когда эти защитники увидали свое бессилие гальванизировать умирающего, они прибегли к старому испытанному средству старого порядка. Они оперлись на боевой защитный механизм старой государственности. И с помощью его хотят затормозить грозный ход нашей революции.
Меньшевистское понимание настоящего исторического процесса определяет и всю дальнейшую политику социал-демократии (меньш[евиков]). Определяет ее отношение к войне, ликвидации ее, ее оборончество, откровенно жонглирующее (речи Дана, Либера) понятиями - родина, отечество, государство, революция, защита революции. В результате чего является необходимым интересам обороны подчинить революцию, почти задушить ее. Буржуазная аргументация партии народной свободы и др. по вопросу о войне почти буквально сходна с аргументацией наших социалистов-оборонцев. Продолжение войны при тех же условиях, что были созданы волей Николая и правящих классов, - продолжение укрепления позиций буржуазии как русской, так и западноевропейской. Нельзя отказать меньшевикам в выдержанности их тактики, в гармоничной согласованности с обоснованием их программы.
Но спрашивается, при чем тут мы, при чем тут Партия социалистов-революционеров? А она верой и правдой служит тем тактическим принципам, которые проводятся меньшевиками, она очень часто голосует меньшевистские резолюции и всегда объединенные, она и меньшевики, - единый голос, единый орган большинства Советов. Происходит какое-то трагическое недоразумение, чреватое опасными последствиями.
Партия социалистов-революционеров идет во главе социальной революции, ее программа в своем осуществлении взрывает один из прочнейших устоев современного строя (землевладение), нарушает один из священнейших принципов буржуазного строя - частную собственность, она откровенный и сильный враг буржуазных классов не в будущем, не готовящийся враг, а в настоящем, в своих непосредственных заданиях. Пусть же она и стоит перед нею с открытым забралом. Дело не в Чернове - «поджигателе», дело в правосознании крестьянства, которое так счастливо укладывается в теоретических черновских положениях нашей программы. Правосознание, сложившееся в народном разуме, в его неписанном кодексе, существует издавна. «Мирская сходка, раздел прибытка и передел полей, волости, управляющиеся сами собой» ... черты народной жизни, отмечаемые Герценом. «Убеждение в том, что земля должна принадлежать только тому, кто ее обрабатывает, дележ ее подушно - эти черты народного сознания повсеместны», - говорят в 70-х годах народники-пропагандисты после жизни в деревнях и после годов наблюдения за деревней. В строгом соответствии с вековым правосознанием крестьянства развилась и сложилась наша разрушительная по отношению к помещичьему классу аграрная программа. Она реальна, жизненна, она творчески - живая. Проект земельных комитетов - это огромной важности проект и, если бы возможно было осуществить его в чистоте в жизни, то можно бы считать, что бы ни было потом, дело революции не проигранным. И вот, имея это великое счастье служить народу, опираясь на него, исходя из его стремлений и чаяний, имея все возможности действительно быть партией трудящихся классов, Партия социалистов-революционеров под давлением заполонивших правое крыло партии обывательских, ничего общего с социализмом не имеющих элементов, отклоняется все дальше от своего единственно верного пути - тесной неразрывной связи и единения с народом. И работы только для него и во имя его, она включает в свою тактику меры и принципы, не только не освящаемые общими принципами нашей программы, но резко противоречащие им, посягающие на их логическую и моральную целостнос