Мне кажется, что нынешняя деятельность Украинской рады (как известно, не отличающейся умеренностью политического направления) вполне доказывает осуществимость предлагаемого проекта.
Если ввести устойчивость в хозяйственно-административную жизнь Сибири созданием соответствующих технических аппаратов управления, то на таком фундаменте можно будет строить и Сибирскую областную думу.
Заря. (Омск). 29 ноября 1917. № 14.
162. Редакционная статья «К слухам о побеге Николая Романова» («Известия ВЦИК»)
29 ноября 1917 г.
В Смольном пока не получено подтверждения слухов о побеге бывшего царя из Тобольска, и сейчас с положительностью нельзя сказать, верны ли эти слухи или нет. Но пока что корниловские газеты обрадовались случаю. Для этих подголосков буржуазии всякое народное несчастье - настоящий клад и сущее удовольствие. Как же! Ведь это даст возможность лишний раз лягнуть ненавистных большевиков. Так и теперь. Орган ЦИК «первого созыва», в насмешку называющий себя «Революционный Набат» (не лучше ли «контрреволюционный звон»?), жирным шрифтом печатает на первой странице, что большевики «выпустили» Николая, и приглашает по этому случаю солдат и рабочих выступить против народного правительства.
Так ли это, господа? Если подтвердится слух о побеге Николая, то кто виноват в том, что это могло случиться? Не вы ли и не правительство ли Керенского, которое вы поддерживали? Коротка у вас память, господа из ЦИК, «первого созыва». Позвольте же напомнить вам некоторые факты, о которых вы стараетесь забыть, и пусть революционный народ рассудит.
Еще в первые дни революции Петроградский Исполнительный Комитет (до того, как им окончательно овладели соглашатели), предъявил Временному Правительству ряд требований, направленных к обезврежению гольштин-готторпской династии (знаменитые «семь пунктов» - их можно найти в архиве старого ЦИК, увезенном меньшевиками при их бегстве из Смольного). Там требовалось поместить Николая в Петропавловскую крепость или другое надежное помещение вблизи Петрограда, под строгой охраной революционных войск. Всех членов бывшей династии и их потомство предлагалось лишить навсегда прав российского гражданства, а все их движимое и недвижимое имущество конфисковать. В частности, настаивалось на необходимости извлечь из заграницы громадные капиталы, награбленные ими у русского народа и положенные на сохранение в иностранные банки, для чего держать их в строгом заточении до тех пор, пока они добровольно все откажутся от этих капиталов в пользу российской государственной казны.
Конечно, ни одно из этих требований исполнено не было. Господа Львов, Милюков, Шингарев и Керенский сначала пытались возражать против «пунктов» Исп. Комитета, но так как никаких серьезных доводов в пользу Романовых привести не могли, то, затаив злобу, приняли эти пункты с твердым намерением положить их под сукно.
Мало того, когда Исполнительный Комитет послал в Царское Село своего комиссара для наблюдения за тем, в каких условиях содержится Николай Романов и его семья, Временное Правительство было страшно возмущено таким «самочинным» вмешательством и горячо протестовало против этой меры. К сожалению, большинство Исп[олнительного] Комитета не нашло в себе достаточной решимости, чтобы настоять на своем и оставить в Царском Селе своего комиссара наряду с правительственным.
Затем наступила эпоха коалиционных правительств с участием «социалистов» во главе с Керенским. Конечно, и эти господа ровно ничего не сделали для того, чтобы выполнить волю рабочих и солдат по отношению к бывшей царской семье. Они не только не помышляли о конфискации романовских имуществ и капиталов, но признали право этих вековых душителей русского народа на богатства, награбленные ими с нищего крестьянства. И одним из последних актов правительства Керенского было решение уплатить наследникам Константина Константиновича 12 миллионов рублей за «принадлежащий им» (!) Мраморный дворец, в котором помещалось Министерство труда 1.
Членам бывшей династии предоставлена была полная возможность устраивать контрреволюционные заговоры и услужливо оставлены для этого в их распоряжении колоссальные средства. Будущая история, может быть, еще раскроет, как использовали эти средства князья и княжата столь любовно предоставленную им буржуазными министрами возможность ковать ковы против молодой русской свободы, насколько они и их капиталисты были прикосновенны к авантюрам Корнилова, Керенского, Савинкова, Каледина и многому другому.
Во всяком случае, не большевики виноваты в том, что за 8 месяцев революции буржуазные и «социалистические» министерства, сменявшие друг друга у власти, с таким робким почтением останавливались перед бывшими носителями царских и княжеских корон. Не большевики виноваты в том, что даже после генеральского заговора тогдашний диктатор Керенский вместе того, чтобы посадить наконец Николая в крепость, поспешил увезти его от красного Петрограда и таким образом отнял у революционной демократии возможность задержать его под бдительным и неослабным надзором.
И если теперь кровавый тиран, еще не ответивший за свои преступления перед русским народом, воспользовался слабостью надзора в далеком Тобольске и сбежал из-под стражи, и если этот побег сулит еще новыми осложнениями нашей революционной демократии, то вся вина за это ложится исключительно на Керенского и его друзей-соглашателей и в первую голову на тех господ, которые фигурируют в списке ближайших сотрудников «Революционного Набата» (Церетели, Чернова, Дана, Брамсона, Скобелева, Гоца и других).
И нечего, господа, валить с больной головы на здоровую. А не то народ, как известно, парень дерзкий и непочтительный, может и усмотреть в этих нечестных нападках соглашателей на большевиков известный прием вора, который, чтобы отвлечь внимание толпы от себя, поднимает громкий крик «держи вора!»
Известия ВЦИК и Петроградского Совета рабочих и крестьянских депутатов. 29 ноября 1917. № 243.
1 Владельцем Мраморного дворца был вел. кн. Константин Константинович (известный поэт, «К.Р.»; 1858-1915), который жил здесь с 1892 г. до своей кончины. После Февральского переворота в этом здании разместилось Министерство труда, и был подготовлен договор на покупку дворца Временным правительством у родственников «К.Р.» за 10 млн руб., однако сделка откладывалась, пока не перестала быть актуальной после Октября 1917 г.
163. Передовая статья газеты «Наш Век»
30 ноября 1917 г.
Петроград. 30 ноября.
Большевики спешат все больше и больше. Всем своим поведением они кричат о том, что если чего они не успеют сделать сегодня, то завтра уже будет поздно. На днях еще стремление избавиться от партии народной свободы оказалось в проектах изгнать членов партии из Учредительного Собрания. Однако этот проект не выходил из рамок газетных статей и, сами авторы этих статей конфузились своего творчества и на другой день били отбой. Но вчера большевикам стало невтерпеж, и они уже издали декрет об аресте «членов руководящих учреждений партии». Смелые проекты большевистских писак сразу оказались превзойденными последним декретом, торжественно подписанным всем составом народных комиссаров, за исключением, впрочем, «сентиментального» Луначарского и умывающего руки Калегаева 359, платонически протестующего против насилий.
Ввиду всего сказанного нельзя, очевидно, удивляться, что этот декрет появился в свет. Но в высокой степени знаменательно, что этот новый акт неслыханного произвола издан был как раз в день созыва Учредительного Собрания. Между этими двумя событиями есть прямая и неразрывная связь. Большевики довольствовались угрозами и газетными статьями, пока день созыва Учредительного Собрания стоял впереди, пока можно было надеяться, что этот день ничего не изменит. Но то, что произошло 28 ноября, ясно показало Смольному, что, хотя формально Учредительное Собрание не открыло своих заседаний, но глубокий и неизбежный перелом наступил. Чем усерднее официальные и официозные сообщения извращают события 28 ноября, чем настойчивее стараются приуменьшить их значение, чем пренебрежительнее относятся к ярко выразившемуся настроению столицы, тем яснее для каждого, что они понимают смысл случившегося, что они отдают себе полный отчет в том, что Учредительное Собрание должно неминуемо мятеж ликвидировать.
Понимая это, они делают заключение, что у них выхода нет. Остается спешить в избранном направлении. Ненадежен стал петроградский гарнизон -они приведут латышские полки, хотя они не могут не чувствовать, что этот «маневр» одинаково оскорбителен как для нашего гарнизона, так и для латышей, которые уже гнушаются навязываемой им ролью жандармов и полицейских. Как в свое время Столыпин, зная, какую роль играет партия народной свободы в общественной жизни, направил на нее все свои скорпионы и хвастливо заявлял, что он вырвет «кадетское жало», так теперь Ленин и Троцкий объявляют партию вне закона и чуть ли не в тех же выражениях и с той же мотивировкой, которая убеждает только в том, что партия народной свободы - бельмо на глазу у насильников, столь бешено и зверски разрушающих великую страну.
Да, гг. Ленин и Троцкий, слишком рабски вы копируете только что свергнутый сгнивший режим, чтобы можно было сомневаться, что вы чувствуете себя столь же непрочными, как и ваши предшественники из прежнего режима. гг. Столыпины так не бесчинствовали все же, вы ни перед чем не останавливаетесь, хватаете людей днем и ночью, наполняете тюрьмы, закрываете газеты, формально упраздняете все законы и злостно отдаете людей на поток и разграбление. Но отсюда можно сделать лишь тот вывод, что вы сознаете себя еще более бессильными, еще более беспомощными и... обреченными. Чем непристойнее бесчинства Ленина и Троцкого, тем скорее, тем вернее будет избавление нашей исстрадавшейся родины от этой отвратительной язвы большевизма.