Мы потерпели бы поражение в своей политике мира, если бы обращались только к правительствам. Но мы обращаемся не только к ним. В то самое время, как мы заставляем их перед лицом всей страны давать определенные ответы на ребром поставленные вопросы, мы обращаемся и к солдатам, мы обращаемся к народам, к рабочим и крестьянам. Появление наших прокламаций в немецких окопах немало смутило бравого генерала Гофмана. Но в «смущении» немецкого генерала мы видим предвестье возмущения немецких солдат против их генералов. И если Кюльманы и Чернины поведут в мирных переговорах милюковскую политику обмана народных масс чисто словесными признаниями принципов демократического мира, мы сильно опасаемся, как бы этим немецким Милюковым пролетарские и рабочие массы Германии не уготовили бы ту же участь, какая постигла Милюковых русских.
Мы даем бой империалистам всех стран на почве политики мира и прекращения войны. Это есть в данный момент лучший способ борьбы с политикой буржуазного разбоя.
Другим путем шли мелкобуржуазные политиканы, направлявшие в первые месяцы революции нашу политику: под предлогом выжидания немецкой революции, они превратились в оруженосцев англо-французской реакции и лжереволюционным наступлением 18-го июня блестяще сыграли в руку немецкой военной партии и немецкому шовинизму 373.
Политика демократического мира, а не политика империалистской войны свалить буржуазную диктатуру. Политика демократического мира, непосредственно и открыто проводимая социалистическим правительством России, вернее и скорее всего обеспечивает ему доверие и поддержку трудящихся классов всех стран. Все угнетенные буржуазией народы уже ныне знают и с каждым днем будут все более сознавать, что в рабочей и крестьянской России и в ее революционной армии залог их собственного полного освобождения!
Правда. 6 (19) декабря 1917. № 207.
179. Н.С. Барский. Одно из двух («Заря»)
6 декабря 1917 г.
В № 59 Омской «Революционной Мысли» имеется прелюбопытная статья, озаглавленная «Одно из двух», выводы ее печальны: что революция может погибнуть, так как «воплощение таких лозунгов, как лозунги недовольных масс - “хлеба и мира” - может быть осуществлено при крайнем напряжении усилий всех революционных сил, а не при их раздроблении. Неосуществление же этих величайшей важности требований, естественно, массу оттолкнет от революции и если не непосредственно в объятия контрреволюции, то в объятия анархии» и т. д. вплоть до «настоящего буржуазного порядка».
Статья не подписана, следовательно, она идет от редакции, т. е. местного И[сполнительного] К[омитета] С[овета] Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов]. Между тем отчеты о пленарных заседаниях совета, помещенные в предыдущих номерах «Революционной Мысли», указывают, что едва ли исп[олнительный] комитет может себе позволить такие заявления в официальном «большевистском» органе совета.
Анонимы из «Р[еволюционной] М[ысли]», говорящие от имени комсомол[ьского] комитета, обязаны выражать подлинное мнение совета, с переходом руководства в совете к большевикам должны заявить, что ждать напряженного усилия всех революционных сил невозможно потому, что пресловутое объединение этих сил, предлагаемое соглашателями слева - г.г. интернационалистами, - немыслимо. Ведь для большевиков все, кроме них, контрреволюционеры, и на одной платформе никак нельзя уместить власть совдепов и власть Учредительного Собрания. Большевики - нынешние вожди совдепов, в том числе и новорожденного Омского, проводят разгоны городских дум, разгон Учредительного Собрания, нарушают основные конституционные гарантии, завоеванные февральским переворотом, тактика большевиков совершенно несовместима с тактикой социалистов-государственников. Это давно уже всем известная жвачка.
Передовица в том же номере полна такого же изжеванного неискреннего соглашательства. «По долгу интернационалиста» передовик связывает вместе ряд фактов, и что идет «за упокой», норовит поставить «за здравие» интернационала. Закрытие германского рейхстага «на основании всех случайных сведений» неизвестный автор считает соизволением германского народа, чаша терпения которого переполнилась; и не думает, что Вильгельм и его сотрудники этим развязали себе руки и подчеркнули свое презрение к требованию Троцкого о заключении мира «самими народами». Победа в Италии, последний отпор союзникам, данный немцами на французском фронте, ликвидация нашей Ставки под руководством Крыленки, участника убийства Духонина, разгон столичных органов демократического самоуправления, разгон Учредительного Собрания положительно говорят за то, что у Германии не с чего переполняться чаше терпения и чаша ее мудрости далеко еще не исчерпана - и вот почему: разгон Учредительного Собрания дает Германии сепаратный мир с нами, развяжет ей руки на западе, как этого упорно хотят Ленин и Вильгельм. Наши бывшие союзники не думают о всеобщем мире, об этом можно говорить - и не по случайным таинственным сведениям, имеющимся у местного Совдепа. А напротив, основываясь на факте объявления войны Америкой Австрии.
Заключение нами «похабного» Ленинско-Крыленковского мира может вызвать объявление России войны со стороны союзников, т. к. демократия запада не может позволить, чтобы три с половиной года тяжких народных усилий пошли на процветание и усиление германского империализма. Поэтому они вынуждены будут вознаградить себя за наш счет, как и Германия. Это подтверждается тем, что порты России фактически блокируются нашими союзниками, о чем пишет та же «Рев[олюционная] Мысль» в том же № 59, печатая заявление начальника американской миссии.
Зачем же кричать «за здравие» интернационального мира, когда пора «за упокой» России служить панихиды? К чему воспевать и раздувать проектируемые прихвостнями большевистского ЦИК революции в Индии, Персии, брожение в Лионе и др. демонстрации в пользу мира, о которых так широковещательно и упорно пишет в своих обзорах печати официоз местного Совдепа?
В Германии в начале и во время войны постоянно писали, что у нас - революция, во Франции беспорядки, в Англии - мятежи и пр., чтобы поддержать настроение внутри страны убеждением, что там есть червь, подначивающий силу врага, но ведь этом прием официоза Совдепа приспособлен для втирания очков темным людям.
Правда, наш «червь» вырос и при усиленном содействии Германии гибели России [неразб.], и ждать того же в Германии не следует: там нет и не может быть ни Лениных, ни «вольных» саксонцев или баварцев, ни Крыленок, ни солдат «четвертой гильдии», ни большевистских Совдепов и их официозов, ибо для этого там слишком много выдержанных, дисциплинированных и любящих свою родину честных граждан, которые никогда не будут иметь повода «с грустью» констатировать отсутствие сведений о соглашении между анархистами и государственно-мыслящими элементами страны, как это делает местного производства «Революционная Мысль».
И мы на приглашение объединиться можем сказать тоже «Одно из двух»: или отмежуйтесь от большевиков и помогите нам, «оборонцам», оборонить от разгона Учредительное Собрание и спасти страну от внутренней и новой тягчайшей внешней войны, или идите с ними до конца, делите их преступления, а не занимайтесь высасыванием из пальца индейских, персидских и папуасских революций.
Н.С. Барский Заря. (Омск). 6 декабря 1917. №20.
180. Передовая статья газеты «Наш Век»
6 декабря 1917 г.
Петроград. 6 декабря.
«Ультиматум» совета народных комиссаров, предъявленный Украинской Раде и могущий повести к немедленному открытию «военных действий» против Украины, представляет собою акт, чрезвычайно характерный для государственно-правовой «идеологии» большевизма 374.
Мы знаем, что большевики в вопросе о единстве и нераздельности России стояли на точке зрения национального самоопределения, вплоть до отделения частей России и образования самостоятельных государств. Самый спор о границах русского государства еще на днях Ленин назвал буржуазной грызней. Распадение России для большевиков всегда было делом совершенно второстепенным и неважным. Самые крайние сепаратисты встречали неизменную поддержку большевиков, раз это вело к разложению и распаду русской государственности. Можно было думать, что здесь проявляется известная «идейность».
В вопросе о мире делегаты Смольного считали возможным заключить мир только с революционным пролетариатом Германии, но в действительности заключают его с немецкими генералами; такую же искренность они проявили в вопросе о национальном самоопределении. Как только украинское правительство, осуществляя те самые верховные права, которые так охотно раздавались большевиками раньше, стало действовать несоответственно партийной политике Смольного, так сейчас Рада оказалась «буржуазным» учреждением, и Смольный предъявил ей ультиматум с целым рядом обвинительных пунктов, во главе которых стоит непризнание Радой советов и советской власти на Украине. Если Украина действительно самостоятельная республика, то ведь, требования и угрозы Смольного нарушают те самые права, которые так легко были дарованы Украине.
Смольный в своем гневе на Раду предъявляет ряд чисто «буржуазных» обвинений, среди которых мы находим даже пункт «о дезорганизации фронта путем увода украинских частей». Какими радетелями фронта вдруг стали большевики, которые с такой решительностью занимались его разрушением?
Рада, которая с такой враждой относилась к кадетскому централизму, теперь зачислена в союзницы кадет[ов]. Это, несомненно, высшее напряжение обвинительной энергии Смольного.
В чем же дело? Очень просто. Рада, государственные взгляды которой по отношению к России мы, конечно, нисколько не идеализируем, в интересах населения Украины, в интересах избавления ее от анархии и пожара междоусобия вынуждена была стать на позицию государс