е готовит»...
Надел все, что у меня имеется подороже и поновее... - мера необходимая, если оставляете квартиру без присмотра - и поспешил к хироманту-астрологу по указанному адресу.
Постучал в двери и вошел. Худощавый брюнет ровными, спокойными шагами двигался мне навстречу.
Передо мною стоял хиромант-астролог.
- С карточкой? - обратился он ко мне слабым, волшебным голосом.
- Без.
- Сеанс обойдется Вам дороже, - сказал и предложил мне присесть.
- Пусть стоит сколько угодно, но я в Управу не пойду...
- Что Вы желаете узнать: о прошлом, настоящем или будущем?
- Хотел бы знать, во-первых, есть ли... «я» - я... во-вторых, - кто я?... и, в третьих...
- Слишком трудные вопросы для настоящего времени задаете, - заметил астролог. - Но я постараюсь точно ответить на Ваш первый вопрос, если скажете откровенно к какой политической партии принадлежите...
- Партии «к. в. д.», - еле слышно ответил я.
- Вы принадлежите к самой умной, многочисленной, способной и выгодной партии - «Куда Ветер Дует», к которой, к счастью, принадлежу и я... Имею удовольствие Вам доложить, что наша партия насчитывает очень много членов, среди которых немало влиятельных... Порядочно их и в вашем городе... Вы - не Вы... и потому предстоит Вам карьера и успех...
Я был буквально поражен знаниями волшебника...
- Что же касается второго Вашего вопроса, то прошу... подойти ближе к свету... покажите Ваше... пальто... покажите, пожалуйста... ботинки.
- Безусловно, пролетарий, - с уверенностью сказал всезнайка.
Хиромант бросил взгляд на мои лежащие около дверей новые галоши и почтительно дополнил свои «предсказания»...
- Вы имеете отношение к продовольственной управе...
Я был окончательно ошеломлен...
- Переживу ли я завтрашний день? - робко спросил я.
- Если не пойдете в кинематограф, где можете утонуть в шелухе семячек... если не станете в очередь за нитками, если не встретитесь с «фотографом» из тех, которые снимают без аппарата...
- Где находится Керенский, господин хиромант, - задал я неожиданный вопрос.
- Там, где месяц тому назад находился Ленин!..
!!!
- Вы можете мне предсказать судьбу нашего города? Кому он будет принадлежать?..
Хиромант поднялся. Медленно подошел к окну и стал смотреть на небо...
Я понял, что он перешел в область «астрологии»...
- С юга - татары, с севера - москвичи, с востока - казаки и с запада - украинцы; словом, «между четырех огней»... - тихо шептал хиромант. - Кому он достанется?.. Чорт его знает...
- Небо покрыто тучами. Звезд не видно, а потому и астрология не «берет». С уверенностью только могу сказать, что кому бы не достался... тот рад не будет.
Я понял, что «сеанс» окончен и... положив в протянутую руку десятирублевую кредитку, удалился.
Г.К.М.
Бердянская Жизнь. (Бердянск). 25 ноября 1917. № 65.
231. Маленький фельетон. (Из дневника классной дамы) («Думы Забайкальского Учителя»)
4 декабря 1917 г.
1 ноября. Как говорил о. Сергий, так и случилось: большевики захватили власть. Ленский, говорят, послал приветственную телеграмму Вильгельму. Солдаты бунтуют. У нас будут пить спирт и бить евреев.
Наше учительское правление, по словам Анны Петровны, не хочет подчиняться Главному Инспектору.
Что-то будет?
5 ноября. Сегодня кто-то по телефону спрашивал Глаубера: «Скажите, инспектор Глаубер в школе?...» Почему у нас инспектором Глаубер? Он просто начальный учитель. Уж не захватили ли они и здесь власть в свои руки?
Воображаю: вместо Ивана Ивановича - Глаубер!
Я сообщила об этом Татьяне Николаевне: пусть в коммерческой разузнает.
Вечером была на собрании. Слава Богу, отделяемся от начальников 408. Я всегда говорила, что средней школе не по пути с начальной. Артемий Григорьевич тогда был против. Даже горячую статью писал. Чудак! Жизнь - она научит!
10 ноября. Председатель сегодня прямо сказал ученикам: «Эти дни мы учиться не будем, так как при выборах будет устроен погром. Прошу никого не приходить в школу, особенно евреев».
Многие, кто помоложе, выехали за город.
Министром народного просвещения назначен, говорят, Горький, автор «Санина» 409. В учительской много говорили по этому поводу. Все страшно возмущены. «Вчера Максим огороды копал, нынче Максим в министры попал»... Я молчала. Так-то лучше. С министрами не шутят.
Вчера Инкус определенно сказал:
- Есть положительные данные, что Глаубер шпион. При первой же встрече с ним разоблачу его.
Хорошо, что есть у нас еще мужественные люди. И живется-то как-то легко. Только ими и дышишь.
13 ноября. На всякий случай мы второй день не открываем ставней. Сидим при электричестве.
Хотела голосовать за девятый, да идти боюсь.
Забегала ко мне Татьяна Николаевна. Как с ней легко беседовать: все знает. Во-первых, президентом у нас Ленин (а не Ленский - вспомнилось старое увлечение!), во-вторых, министром совсем и не Горький, а Луначарский -кажется, сын генерала. Удивительные эти большевики! Впрочем, не знаешь, кому и верить.
Правление что-то замышляет. Боятся, не образовали бы там какой-нибудь комитет. А что-то не похоже. Жуков уже какие-то комитеты организует. Уж не подослан ли?
Наши еще одного разоблачили. Иванов из промышленного оказался уголовным. Ну вот, теперь все ясно...
16 ноября. В Нерчинске реалисты забастовали.
Просят поддержки. Пусть бастуют: вышью сиреневую кофточку.
18 получаем жалованье. Выдают раньше, м. б. с 19 начнем забастовку. Забастуем все: и казначейские, и почтовые, и мы...
Председатель наш заявил:
- Я чиновник, а не политик. Имел неосторожность быть в партии, теперь ушел. Я буду исполнять приказания начальства.
Умный человек. Как был рассудительным, так таким и остался. Я, конечно, на его стороне. Как-то все это неловко выходит. Хоть бы кого-нибудь слушаться.
Бастовать или нет? Где же мне иметь силы, чтобы перенести все это?
18 ноября, суббота, ночь. И жалованье получили, и не бастуем, и суббота... Нет, жить еще можно!
Люблю я субботу. В моей комнате тишина. Горит лампадка. Викжель мурлычет на коленях. А главное - завтра не идти на уроки. Только почему по субботам устраивают заседания?
Конькова (вот уж, действительно, «Бог шельму метит», - положительный конь, сколько ни завивайся) предлагает на заседании выработать план воспитания учащихся.
Странно: план воспитания, хочет по-новому, а ничего не выходит. Туда же. Было, испортила настроение. Спасибо, Степан Иосифович выручил:
- А я нашел у них провокатора...
Разговорились. Удивительный этот Инкус:
- Я, - говорит, - давно его знал...
- Да вы, известно, Бурцев. И профиль-то у вас бурцевский...
Откуда он мог знать Бурцева? Ведь когда я была еще маленькой, Бурцев служил начальником тюрьмы в Алгачах. Много смеялись.
23 ноября. В иллюзионе видела Марию Павловну с Петровым. Это неспроста.
Татьяна Николаевна давно говорила:
- Вы за ними примечайте.
Примечаю!
25 ноября. Сегодня вырабатывали устав учащих средней школы. Какой умница этот Сосновский! И нет ничего удивительного, что учительницы всегда за него голосуют: такой приятный голос! А глаза...
Правление, кажется, затевает «вечер». Будут опять писать и ставить пасквили. Воображают, что они соль учительства.
Удивительно: от эсдеков всегда скверно пахнет.
28 ноября. Анна Петровна сегодня передавала достоверное происшествие.
- Полина Ивановна подходит к ученику и говорит: «Вы не учили урока», -а он развертывается и - трах ее по щеке.
Конечно, они, левые, науськали. Им что. Они рады.
Но и на нашей улице будет праздник. Петров с Поповым женами поменялись. У них это можно! Нельзя не верить: все говорят!
Передают, что Луначарский всех учителей выгоняет.
Что ж, в продовольственный пойдем...
30 ноября. Девчонки восьмого класса постановили отказаться от классной дамы. И их жалко, и себя. Возьмут, да и совсем откажут.
Что же я буду делать?
Нина Сорокина Думы Забайкальского Учителя. Чита. 4 декабря 1917. №33.
232. Эмиль Кроткий. Революционные частушки («Новая Жизнь»)
6 января 1918 г.
Я нисколько не отверг Приглашения милки:
После дождичка в четверг,
Раньше «Учредилки»!
Порешили бы все дела Ровно пятого числа,
Кабы... пятое число Раньше первого пришло!
Пред Таврическим гулял.
Впустят? Неизвестно.
Лишь Урицкого видал -Очень интересно!
Уезжает Бьюкенен -Нету нового взамен.
Дело ясное, мой свет:
Вывоз есть, а ввоза нет!
Безработицей стращал.
Не пугай, брат, вздором! Прогуляюсь в трибунал -Стану прокурором.
Климат гибелен столичный? Что ж, гадая морщит лоб!
Взял бы паспорт заграничный И поехал в... Конотоп!
Так сказать, конец войны! Разбери по литерам. Помирились две страны -Киев с нашим Питером!
В Курске - страх, в Ростове - жуть, Потому - разобран путь.
Стал понятливым народ:
Что ни видит, разберет!
- Отчего-й-то на уме Размышленья о тюрьме?
- Я злодейством не грешу -Я в газетине пишу!
Эмиль Кроткий 410
Новая Жизнь. (Пг.). 6 января 1918. № 4 (218).
«Армия и Флот Рабочей и Крестьянской России» (Петроград, ул. Шпалерная; 21 ноября 1917 г. -30 апреля 1918 г.) - ежедневное официальное издание наркомата по военным и морским делам. Гл. редактор - К.С. Еремеев. 589