А крестьянство есть наиболее многочисленный представитель всей мелкобуржуазной массы.
Наши эсеры и меньшевики взяли на себя реакционную роль: удержать крестьянство под влиянием буржуазии, вести крестьянство к коалиции с буржуазией, а не с пролетариатом.
Опыт революции учит массы быстро. И реакционная политика эсеров и меньшевиков терпит крах: они побиты в Советах обеих столиц. В обеих мелкобуржуазно-демократических партиях растет «левая» оппозиция. В Питере 10 сентября 1917 г. городская конференция эсеров дала большинство в две трети левым эсерам, тяготеющим к союзу с пролетариатом, отвергающим союз (коалицию) с буржуазией.
Эсеры и меньшевики повторяют излюбленное буржуазией противопоставление: буржуазия и демократия. Но такое противопоставление столь же бессмысленно, в сущности, как сравнение пудов с аршинами.
Бывает демократическая буржуазия, бывает буржуазная демократия: только самое полное невежество и в истории и в политической экономии способно отрицать это.
Неверное противопоставление понадобилось эсерам и меньшевикам, чтобы прикрыть бесспорный факт: между буржуазией и пролетариатом стоит мелкая буржуазия. Она неизбежно, в силу ее экономического классового положения, колеблется между буржуазией и пролетариатом.
Эсеры и меньшевики тянут мелкую буржуазию к союзу с буржуазией. В этом суть всей их «коалиции», всего коалиционного министерства, всей политики Керенского, типичного полукадета. За полгода революции эта политика потерпела полный крах.
Кадеты злорадствуют: революция-де потерпела крах, революция не справилась ни с войной, ни с разрухой.
Неправда. Крах потерпели кадеты и эсеры с меньшевиками, ибо этот блок (союз) полгода правил Россией, за полгода усилил разруху, запутал и затруднил военное положение.
Чем полнее крах союза буржуазии с эсерами и меньшевиками, тем быстрее научится народ. Тем легче он найдет верный выход: союз беднейшего крестьянства, т. е. большинства крестьян, с пролетариатом.
Н. Ленин
Рабочий Путь. (Пг.). 1 (14) октября 1917. №25.
5. Беседа с морским министром контр-адмиралом Вердеревским 60(«Голос Солдата»)
1 октября 1917 г.
Положение весьма серьезное, заявил морской министр контр-адмирал Вердеревский, удар нам нанесен весьма тяжкий 61. На возможность этого удара я указывал еще с марта месяца. О той же возможности, говорил и А.Ф. Керенский, но на наши слова не обращали внимания, нам как будто не верили. И эта психологическая сторона событий еще усугубляет их серьезность. Мы ведем войну, а в то же время ставим на первое место политическую
борьбу. Немцы это великолепно учитывают и, как показывают события, умеют этим пользоваться.
В оперативной подробности по поводу десантной операции германцев, продолжал контр-адмирал Вердеревский, я вдаваться не стану. Я на это не уполномочен, это дело Ставки. Но, во всяком случае, флот наш вступить в бой с германским, чтобы помешать десанту, не мог. Надо учитывать, что могло ослабить стойкость команд, как корабельных, так и береговых. А кроме того, противник на море у Эзеля вчетверо сильней нас. Принять при таких условиях бой в открытом море значило бы рисковать гибелью нашего флота и открыть этим противнику вход в Финский залив. Конечно, те наши морские силы, которые были на месте, делали свое дело и во время десантной операции, и в дальнейшем мы выполняли и будем выполнять выработанный заблаговременно определенный план боевых операций.
Непосредственной опасности Петрограду, сказал морской министр, или Финскому заливу я пока не усматриваю. Все зависит от того, насколько противник будет развивать дальше свой успех. Но можно надеяться, что ввиду поздней поры года немецкая операция не выйдет из пределов чисто местной.
По поводу произведенной германцами демонстрации против острова Даго контр-адмирал Вердеревский заметил, что, несомненно, остров Эзель для противника гораздо более ценен, чем Даго, лежащий вне узла путей в Ригу.
Заканчивая беседу, морской министр остановился на последних телеграммах о случаях возмущения в Германском флоте 62.
Эти телеграммы, сказал министр, исходят из вполне серьезного источника и сомневаться в достоверности сообщенного в них не приходится. Но от возмущения до революции еще далеко. Волнения и бунты бывали во флотах всего мира, но к переворотам они не приводили.
Голос Солдата. (Пг.). 1 октября 1917. № 129.
6. Реорганизация армии. Беседа с военным министром генералом Верховским («Голос Солдата»)
1 октября 1917 г.
Вернувшийся вчера из Ставки военный министр ген. Верховский 63 сообщил результаты происходившего Ставке совещания министров по военным вопросам.
Планы Вр[еменного] Правительства по реорганизации армии вполне совпали, по всем трем пунктам, с предположениями сделанными в Ставке 1.
речивостью: с энтузиазмом восприняв Февральскую революцию и поощряя демократические преобразования в армии, говорил о катастрофическом разложении дисциплины; ратовал за такие условия сепаратного мира, которые будут отвергнуты немцами, и таким образом, война в итоге будет вестись «до победного». Весной 1917 г. вступил в партию социалистов-революционеров; был произведен в полковники. С 31 мая по 30 августа 1917 г. являлся командующим Московским военным округом, участвовал с одобрения Совета рабочих и солдатских депутатов в подавлении крестьянских волнений. Активный противник выступления генерала Корнилова. Накануне назначения военным министром (1 сентября 1917 г.) записывал в своем дневнике: «Все сведения, сосредоточенные в Ставке, рисуют очень тяжелую картину. Если можно, надо срочно заключить мир. Благодаря непрекращающейся агитации большевиков разрушение прогрессирует и дальше будет еще много хуже. Но общемировая обстановка сделать этого не позволяет. Следовательно, нужно придумать, как продолжать войну, при условии, что армия воевать не хочет и слышатся даже требования заключить мир, во что бы то ни стало. [...] Я считаю, что единственным доводом, который убедил бы наши массы не мешать работе по организации обороны, был бы отказ Германии от предложенного ей нами и союзниками нашими справедливого, демократического мира. Только тогда народ поверит в необходимость продолжать войну, в невозможность заключить мир. Только тогда мы сможем создать добровольческую армию...»
По мнению А.И. Деникина, а также А.Ф. Керенского, назначившего Верховского военным министром, последний «...был не только не способен овладеть положением, но даже понять его». 21 октября Верховский подал в отставку; Керенский не принял ее, отправив министра в двухнедельный отпуск. По мнению некоторых исследователей, дата своей отставки была выбрана генералом не случайно, а с учетом известий из большевистского лагеря. Дальнейшие события привели Верховского в Ставку, где 3 ноября 1917 г. он пытался вместе с другими военными чинами и представителями эсеров организовать однородное социалистическое правительство. После кратковременного ареста, в декабре 1918 г. вступил в Красную армию. Впоследствии неоднократно арестовывался; в перерывах между заключениями занимался преподавательской деятельностью, военно-теоретическими исследованиями. Репрессирован. Реабилитирован в 1956 г. (См.: Верховский А.И. Россия на Голгофе. Из походного дневника 1914-1918 гг. М., 2014. С. 164, 205.)
1 В действительности А.И. Верховский имел серьезные разногласия с министром иностранных дел М.И. Терещенко. «Новая Жизнь», в частности, писала по этому поводу: «Конфликт между министром иностранных дел Терещенко и военным министром Верховским ярко вскрывает сущность той борьбы, которая ведется сейчас около вопроса о мире. Столкнулись не два человека, столкнулись два миросозерцания. Одно из них, исходя из интересов имущих классов и опираясь на сочувствие империалистических кругов союзных нам держав, пытается поддержать и внутри страны, и вне ее легенду о нашей решимости продолжать войну до победного конца. [...] Для ее поддержания остается лишь единственный способ - бесконечное оттягивание решения вопроса посредством высокопарного краснобайства за границей и бессодержательной канители - дома. Последовательным выразителем этой политики немощного словоистечения являлся и является до сих пор г. Терещенко. Ген. Верховский - сторонник иного взгляда на вещи. Для него ясно, что для успешной обороны и для предотвращения дальнейшей разрухи армии солдатская масса должна определенно знать преследуемые Россией цели. Всякое затемнение этих целей, всякое оттягивание мирных переговоров неминуемо учитывается армией как предательство и обман. ...Донесения комиссаров, единодушное заявление армейских представителей о раздетых и голодных окопниках, угрожающее положение продовольственного аппарата - вот те доводы, которыми, вероятно, руководствуется ген. Верховский... Как военный, он не мог утаить ту правду, о которой единогласно сообщают все приезжающие с фронта люди, - именно, что без ускорения мирных переговоров немыслимо не только поднять дисциплину в армии, но и удержать ее на позициях». (Вольский Стан[ислав]. Мир или война? // Новая Жизнь. 22 октября (4 ноября) 1917. № 160 (154).
Изменение командного состава как мера оздоровления армии и замена всех высших начальников в Ставке, замешанных в Корниловской истории, соответствующим составом уже произведено. Кроме того, 20 старших начальников на старших командных местах заменены новыми. Первым требованием ставилась твердая боевая репутация нового командира. Смена производилась по выбору прямого старшего начальника без каких-либо закулисных влияний. При замене командного состава новым составом принимается во внимание, как принцип, политическая честность и твердость поведения в Корниловском деле и контакт с армейскими организациями. Каждый начальник должен работать в тесном единении с выборными армейскими организациями.