вынуждены признать, что через семь месяцев революции в крестьянской стране «почти ничего не сделано для уничтожения кабалы» крестьян, закабаления их помещиками! Эти эсеры вынуждены назвать столыпинцами своего коллегу Керенского и всю его банду министров.
Можно ли найти более красноречивое свидетельство из лагеря наших противников, подтверждающее не только то, что коалиция крахнула, не только то, что официальные эсеры, терпящие Керенского, стали противонародной, противокрестьянской, контрреволюционной!! партией, но и то, что вся русская революция пришла к перелому?
Крестьянское восстание в крестьянской стране против правительства Керенского, эсера, Никитина и Гвоздева, меньшевиков, и других министров, представителей капитала и помещичьих интересов! Подавление этого восстания военными мерами республиканского правительства.
Можно ли быть еще перед лицом таких фактов добросовестным сторонником пролетариата и отрицать, что кризис назрел, что революция переживает величайший перелом, что победа правительства над крестьянским восстанием была бы теперь окончательными похоронами революции, окончательным торжеством корниловщины?
III.
Ясно само собою, что если в крестьянской стране, после семи месяцев демократической республики, дело могло дойти до крестьянского восстания, то оно неопровержимо доказывает общенациональный крах революции, кризис ее, достигший невиданной силы, подход контрреволюционных сил к последней черте.
Это ясно само собою. Перед лицом такого факта, как крестьянское восстание, все остальные политические симптомы, даже если бы они противоречили этому назреванию общенационального кризиса, не имели бы ровнехонько никакого значения.
Но все симптомы указывают, наоборот, именно на то, что общенациональный кризис назрел.
После аграрного вопроса в общегосударственной жизни России особенно большое значение имеет, особенно для мелкобуржуазных масс населения, национальный вопрос. И мы видим, что на «Демократическом» совещании, подтасованном господином Церетели и К°, «национальная» курия по радикализму становится на второе место, уступая только профессиональным союзам и стоя выше курии Советов рабочих и солдатских депутатов по проценту голосов, поданных против коалиции (40 из 55). Из Финляндии правительство Керенского, правительство подавления крестьянского восстания, выводит революционные войска, чтобы подкрепить реакционную финскую буржуазию. На Украине конфликты украинцев вообще и украинских войск в частности с правительством все учащаются.
Возьмем далее армию, которая в военное время имеет исключительно важное значение во всей государственной жизни. Мы видели полный откол от правительства финляндских войск и Балтийского флота. Мы видим показание офицера Дубасова, не большевика, который говорит от имени всего фронта и говорит революционнее всех большевиков, что солдаты больше воевать не будут 108. Мы видим правительственные донесения о том, что настроение солдат «нервное», что за «порядок» (т. е. за участие этих войск в подавлении крестьянского восстания) ручаться нельзя. Мы видим, наконец, голосование в Москве, где из семнадцати тысяч солдат четырнадцать тысяч голосуют за большевиков.
Это голосование на выборах в районные Думы в Москве является вообще одним из наиболее поразительных симптомов глубочайшего поворота в общенациональном настроении. Что Москва более Питера мелкобуржуазна, это общеизвестно. Что у московского пролетариата несравненно больше связей с деревней, деревенских симпатий, близости к деревенским крестьянским настроениям, это факт, много раз подтвержденный и неоспоримый.
И вот в Москве голоса эсеров и меньшевиков с 70 процентов в июне падают до 18 процентов. Мелкая буржуазия отвернулась от коалиции, народ отвернулся от нее, тут сомнения невозможны. Кадеты усилились с 17 процентов до 30 процентов, но они остались меньшинством, безнадежным меньшинством, несмотря на очевидное присоединение к ним «правых» эсеров и «правых» меньшевиков. А «Русские Ведомости» говорят, что абсолютное число голосов за кадетов понизилось с 67 до 62 тысяч. Только у большевиков число голосов возросло с 34 тысяч до 82 тысяч. Они получили 47 процентов всего числа голосов. Что вместе с левыми эсерами мы имеем теперь большинство и в Советах, и в армии, и в стране, в этом ни тени сомнения быть не может.
А к числу симптомов, имеющих не только симптоматическое, но и весьма реальное значение, надо отнести еще тот, что имеющие гигантское общеэкономическое и общеполитическое и военное значение армии железнодорожников и почтовых служащих продолжают быть в остром конфликте с правительством, причем даже меньшевики-оборонцы недовольны «своим» министром Никитиным, а официальные эсеры называют Керенского и К° «столыпинцами». Не ясно ли, что такая «поддержка» правительства меньшевиками и эсерами имеет, если имеет, только отрицательное значение?
IV. 109
V
Да, вожди Центрального Исполнительного Комитета ведут правильную тактику защиты буржуазии и помещиков. И нет ни малейшего сомнения, что большевики, если бы они дали себя поймать в ловушку конституционных иллюзий, «веры» в съезд Советов и в созыв Учредительного собрания, «ожидания» съезда Советов и т. п., нет сомнения, что такие большевики оказались бы жалкими изменниками пролетарскому делу.
Они были бы изменниками ему, ибо они предали бы своим поведением немецких революционных рабочих, начавших восстание во флоте. При таких условиях «ждать» съезда Советов и т. п. есть измена интернационализму, измена делу международной социалистической революции.
Ибо интернационализм состоит не в фразах, не в выражении солидарности, не в резолюциях, а в деле.
Большевики были бы изменниками крестьянству, ибо терпеть подавление крестьянского восстания правительством, которое даже «Дело Народа» сравнивает с столыпинцами, значит губить всю революцию, губить ее навсегда и бесповоротно. Кричат об анархии и о росте равнодушия масс: еще бы массам не быть равнодушными к выборам, если крестьянство доведено до восстания, а так называемая «революционная демократия» терпеливо сносит военное подавление его!!
Большевики оказались бы изменниками демократии и свободе, ибо снести подавление крестьянского восстания в такой момент, значит дать подделать выборы в Учредительное собрание совершенно так же - и еще хуже, грубее -как подделали «Демократическое совещание» и «предпарламент».
Кризис назрел. Все будущее русской революции поставлено на карту. Вся честь партии большевиков стоит под вопросом. Все будущее международной рабочей революции за социализм поставлено на карту.
Кризис назрел... 110
29 сентября 1917 г.
Рабочий Путь. (Пг.). 7 (20) октября 1917. №30.
20. Редакционная статья «Открытие Предпарламента» («Новая Жизнь»)
7 октября 1917 г.
После 7 месяцев бесконтрольного управления «Временного Правительства» сегодня открывается некоторое подобие парламента, которому присвоено довольно пышное название - «Временного Совета Российской Республики» 1. По способу составления, по характеру полномочий и по той роли, которая
1 Полных данных о партийной принадлежности членов Предпарламента нет. По имеющимся источникам можно установить, что из 555 членов в его состав по партийным спискам было избрано: 135 эсеров, 92 меньшевика, 75 кадетов, 58 большевиков, 30 народных социалистов, 2 члена Радикально-демократической партии. Однако партийная принадлежность 163 депутатов не ясна; 73 из них принадлежали к демократически избранным членам (среди которых было немало представителей профсоюзов, земельных комитетов и др., примыкавшим к эсерам, меньшевикам, внепартийной демократии), 90 - из цензовых элементов (к ним относились представители Совета общественных деятелей, торговли, промышленности, армии и др.). (См.: Руднева С.Е. Предпарламент, Октябрь 1917 года: опыт исторической реконструкции. М.: Наука, 2006.)
предназначается этому Предпарламенту, он представляет собой совершенно своеобразное учреждение, подобного которому мы не найдем во всей истории культурных стран. И эта весьма сложная смесь, mixtum compositum 111, составленная по специально придуманному рецепту, предназначается для «спасения страны» от внешних и внутренних бедствий. Такова ирония судьбы.
Нам уже приходилось указывать все несообразности конструкции этого учреждения и его противодемократический характер. По мысли его созидателей, оно призвано предотвратить «гражданскую войну» и создать в стране «мир в человецех благоволение» 112.
Для того, чтобы выполнить такую роль, Предпарламент прежде всего должен иметь авторитет в населении. Но откуда у него может быть этот авторитет?
Кто может утверждать, что «предпарламент», составленный обанкротившимися руководителями умеренного большинства демократии и представителями буржуазных партий и групп, выражает сколько-нибудь в соответствии с действительностью мнение и волю большинства народа?
По совести этого никто не осмелится сказать, напротив, есть все основания утверждать, что «Временный Совет Республики» в его большинстве представляет лишь более состоятельные слои населения и в меньшинстве - широкие слои демократии - крестьян, рабочих, солдат. Вся буржуазная цензовая его часть, т. е. около трети, представляет одни верхи имущих классов. Из остальных двух третей добрая половина приходится на долю таких союзов и организаций, которые отнюдь не выражают политических взглядов тех общественных групп, которые они представляют. Только делегаты от советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и от левых политических партий могут считаться политическими выразителями интересов народных масс. И менее всего, конечно, могут претендовать на такую роль представители кооперативов, которые, однако, не постеснялись выступить с несоразмерными их скромному значению претензиями «спасителей» России.