И в этом сознании, в сознании того, что еще не уснула народная совесть и что не оскудел здравый смысл демократии, и находишь единственное утешение в эти тяжелые дни и часы попыток насильственного умерщвления России...
А. Александров137
Свободный Народ. (Пг.). 12 октября 1917. № 110.
30. Редакционная статья «Кризис советской организации» («Известия ЦИК»)
12 октября 1917 г.
Советы [Рабочих и] Солдатских Депутатов, как целая организация всероссийского по пространству, общедемократического по социальному составу размера, переживают очевидный кризис. Иногородний отдел ЦИК насчитывал в период расцвета советской организации до 800 местных Советов. Многие из них теперь уже не существуют, еще больше - существуют только на бумаге. Сеть советской организации во многих местах порвалась, в других - ослабела, в-третьих - подгнила.
Все приезжающие из провинции, в особенности из более отдаленной, в один голос говорят, что местные Советы депутатов далеко не имеют того авторитета, который имели раньше. И одновременно с падением их авторитета пала их власть. Даже там, где Советы существуют и собираются регулярно, где их организация внешним образом не подорвана, они более не имеют характера революционной власти.
Было бы совершенно ошибочным искать причину упадка в частных ошибках и местных несовершенствах того или иного Совета, тех или иных из его деятелей. Общее явление должно иметь общие причины. Их нужно уяснить себе, чтобы правильно наметить дальнейший курс политики Советов.
Прежде всего, Советы перестали быть общедемократической организацией. Они нигде не объединяют всей демократии, и едва ли можно доказать, что они где-нибудь фактически объединяют большинство ее. Во всяком случае, для России в целом - не объединяют. Достаточно указать на такой огромный факт, как то, что крестьянство остается совершенно вне этой организации. А в России крестьянство ведь и составляет самый многочисленный класс населения. Еще во время Всероссийского Съезда Советов выяснился этот факт. Центр[альный] Исп[олнительный] Комитет пытался восполнить этот недостаток тем, что старался всегда и во всех важных случаях работать вместе с Центр[альным] Исп[олнительным] Ком[итетом] [Совета] Кр[естьянских] Деп[утатов]. Но это стремление сблизиться не привело все-таки к объединению, а кроме того, центральная организация крестьянства никогда не отличалась ни той полнотой, ни той сплоченностью, как органы городской демократии. И потому та близость, которая существовала между двумя центральными органами, отнюдь еще не отражает действительного положения на местах. Это действительное положение таково, что Советы Рабочих и Солд[атских] Деп[утатов] не имеют совершенно никакого влияния на крестьянскую массу и, что хуже того, не имеют крестьянских организаций, с которыми они могли бы объединиться.
Но и в самых крупных центрах Петрограда и Москвы, где организация Советов - наилучшая, Советы далеко не объединяют всей демократии. В них не участвует многочисленный класс интеллигенции, не участвуют даже все рабочие: некоторые по своей политической отсталости, другие наоборот, потому что центр тяжести переносят на чисто профессиональные организации.
Нельзя отрицать того, что все эти организации теснее связаны с массой и в повседневных ее нуждах лучше удовлетворяют ее потребностям.
Чрезвычайно большое значение имеет то обстоятельство, что мало-помалу устанавливаются демократические формы местного самоуправления. Городские управления, избранные на основе общего избирательного права, в чисто местных делах имеют больший авторитет, чем Советы, и не один демократ не будет видеть в этом явлении нежелательного, хотя бы уже по тому одному, что выборы в городские думы производятся по лучшему, более совершенному и - главное - более демократическому избирательному закону138, чем выборы в Советы. По мере того как органы местного самоуправления врабатываются в свое дело и налаживают жизнь на местах, роль местных Советов, естественно, падает.
На этом примере мы можем видеть и еще одну сторону, играющую огромную роль в кризисе советской организации: Советы были прекрасной организацией для борьбы со старым режимом, но они совершенно не в состоянии взять на себя создание нового режима: нет специалистов, нет навыка и умения вести дела и, наконец, нет самой организации. Не может же быть в конце концов Совет одновременно и продовольственной управой, и милицией, и врачебным управлением, и судом, и т. д. и т. д. Исполнить все эти функции разом совершенно немыслимо. Для этого нужна специальная организация, местная или централизованная в областном или государственном масштабе. По мере того как эта государственная работа восстанавливается, значение Советов в местной жизни падает: граждане, если они не связаны с советской организацией профессиональными интересами, т. е. если они не рабочие или солдаты, перестают обращаться в Советы и видеть в них власть, как это было в начале революции.
Таким образом, в упадке советской организации повинны двоякого рода явления: 1) чисто отрицательные и 2) несомненно, положительные. К первым относятся понижение политического интереса, абсентеизм, анархия, разнузданность некультурных элементов и слабая организованность более культурных. Ко вторым - все государственное и общественное строительство новой свободной России. Чем быстрее пойдет оно, а к этому мы всячески должны стремиться, тем быстрее будет, естественно, падать и значение Советов. Таким образом, поверхностному взгляду может казаться, что мы сами являемся могильщиками своей организации. На самом деле - это только потому, что мы являемся деятельными участниками в создании нового государственного строя. Временную организацию Советов мы хотим заменить постоянной полной и всесторонней организацией государственного и местного строя жизни. Когда пало самодержавие и вместе с ним весь бюрократический порядок, мы построили Советы депутатов, как временные бараки, в которых могла найти приют вся демократия. Теперь на месте бараков строится постоянное каменное здание нового строя и, естественно, люди постепенно уходят из бараков в более удобные помещения по мере того, как отстраивается этаж за этажом 139.
Известия ЦИК. (Пг.) 12 октября 1917. № 195;
Меньшевики в 1917 году. В 3 т. / Под общей ред. 3. Галили, А.П. Ненарокова, Л. Хеймсона. Т. 3: От корниловского мятежа до конца декабря. Ч. 2:
От Временного Демократического Совета Российской Республики до конца декабря (первая декада октября - конец декабря).
М.: РОССПЭН, 1997. С. 201-203.
31. Редакционная статья «Власть Советов» («Рабочий Путь»)
13 октября 1917 г.
В первые дни революции лозунг «Вся власть Советам» был новинкой. В апреле «Власть Советов» впервые противопоставляется власти Временного Правительства. Большинство в столице пока еще за Временное Правительство без Милюкова-Гучкова. В июне этот лозунг получает демонстративное признание громадного большинства рабочих и солдат 140.
Временное Правительство уже изолировано в столице. В июле вокруг лозунга «Вся власть Советам» вспыхивает борьба между революционным большинством столицы и правительством Львова-Керенского. Соглашательский Ц[ентральный] И[сполнительный] К[омитет], опираясь на отсталость провинции, переходит на сторону правительства. Борьба решается в пользу правительства. Сторонники советской власти объявляются вне закона. Наступает мертвая полоса «социалистических» репрессий и «республиканских» тюрем, бонапартистских подсиживаний и военных заговоров, расстрелов на фронте и «совещаний» в тылу. Это - до августа. В конце августа картина резко меняется. Корниловское восстание вызывает напряжение всех сил революции. Советы в тылу и комитеты на фронте, умершие было в июле-августе, теперь «вдруг» оживают. И, ожив, берут власть в свои руки в Сибири и на Кавказе, в Финляндии, на Урале, в Одессе и Харькове. Без этого, без взятия власти, революция была бы разгромлена. Так «Власть Советов», провозглашенная в апреле «маленькой группой» большевиков в Питере1, в конце августа получает почти всеобщее признание революционных классов в России. Теперь ясно для всех, что «Власть Советов» не только популярный лозунг, но и единственно-верное средство в борьбе за победу революции, единственный выход из создавшегося положения.
Настал момент, когда лозунг «Вся власть Советам» должен быть наконец претворен в жизнь.
Но что такое «Власть Советов», и чем она отличается от всякой иной власти?
Говорят, что передать власть Советам, это значит составить «однородное» демократическое министерство, организовать новый «кабинет» из «социалистических» министров и вообще произвести «серьезное изменение» в личном составе Временного Правительства. Но это неверно. Дело здесь вовсе не в замене одних лиц Временного Правительства другими. Дело в том, чтобы хозяевами положения в стране стали новые, революционные классы. Дело в переходе власти в руки пролетариата и революционного крестьянства. Но для этого и перемены состава одного лишь правительства далеко еще не достаточно. Для этого необходимо прежде всего произвести коренную чистку во всех ведомствах и учреждениях правительства, изгнав отовсюду корниловцев, поставив везде преданных людей рабочего класса и крестьянства. Только тогда и только в таком случае можно будет говорить о переходе власти к Советам в центре и на местах.
Чем объяснить известную всем беспомощность «социалистических» министров Временного Правительства? Чем объяснить тот факт, что эти министры оказались жалкими игрушками в руках людей, стоящих вне Временного Правительства [неразб.] Чернова и Ско[белева] и Пешехонова на «демократическом совещании»? Прежде всего тем, что не они вели свои ведомства, а ведомства вели их. Тем, между прочим, что каждое ведомство составляет крепость, где до сих пор еще сидят бюрократы царского периода, обращающее благие пожелания министров в «звук пустой», готовые саботировать любое революционное мероприятие власти. Чтобы власть перешла к Советам не на словах только, но и на деле, необходимо взять эти крепости и, изгнав оттуда слуг кадетско-царского режима, поставить на их место выборных и сменяемых, преданных делу революции работников.