Оценивая политический и стратегический смысл этого демарша, лидер конституционных демократов П.Н. Милюков впоследствии напишет: «Уходя из Мариинского дворца, большевики тем самым показывали, что парламентской борьбы они не признают и что дальнейшую борьбу против правительства и против “руководящих партий” Совета они будут продолжать вне этой залы, на улице. Они говорили и действовали, как люди, чувствующие за собой силу, знающие, что завтрашний день принадлежит им» 3.
Действительно, уже в это время ЦК РСДРП(б) ведет подготовительную работу к взятию власти. Осуществляется она по разным направлениям. В том числе на пропагандистском уровне в средствах массовой информации. Не случайно в день открытия Предпарламента в газете «Рабочий путь» выходит статья В.И. Ленина «Кризис назрел» (док. № 19). Отметив, что в России «переломный момент революции несомненен» и что «мы стоим в преддверии всемирной пролетарской революции», лидер большевиков концентрировал внимание на факте значительного, можно сказать повального укрепления позиций и роста влияния своей партии как в центральных, так и в региональных Советах. И формулировал на этой основе далеко идущие выводы в форме довольно прозрачного намека: «...Кому много дано, с того много и спросится».
Данная статья развивала и углубляла видение ситуации вождем большевиков, изложенное в его работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», глава из которой была опубликована в той же газете еще 1 октября (док. № 4). Отвечая на вторую часть поставленных в заголовке данного труда проблем, В.И. Ленин подчеркнул, что «демократия должна идти в теснейшем союзе с пролетариатом, поддерживать его борьбу, как единственного до конца революционного класса». Его призыв идти на «беззаветно-последовательный (выделено мной. - В.Ж.) разрыв с капиталистами и во внутренней и во внешней политике» не оставлял сомнений в том, что «демократии Учредительного собрания» вождь большевиков безоговорочно противопоставляет «демократию пролетарскую» в форме власти Советов.
Эти ленинские установки воспроизводились и расшифровывались, в частности, в редакционной статье газеты «Рабочий путь» от 3 октября (док. № 10). В ней в стан «врагов Съезда Советов», а, следовательно, и революции зачисляются уже не только кадеты, но и представители «нецензовой» демократии: «Кадеты - превращаясь в пламенных защитников Учредительного Собрания (!) - из всех чернильниц стреляют по Съезду Советов. Против рабочих, против солдат, против революционных крестьян выступают “единым фронтом” кадеты, меньшевики и эсеры (оборонцы)».
Параллельно с этим в качестве своеобразного «прикрытия» организационным мероприятиям по подготовке вооруженного восстания газета «Рабочий путь» в трех своих номерах от 4, 5 и 7 октября публикует статью члена ЦК РСДРП(б) И.В. Сталина «Заговор против революции» (док. № 15, 21). Напрямую связывая выступление генерала Корнилова с Временным правительством, называя последнее «штабом заговорщиков», автор статьи убеждает читателя, что «доверять этому “правительству” заговорщиков нельзя без риска подвергнуть революцию смертельной опасности новых заговоров». Резкой критике подвергается позиция социалистов-революционеров, озвученная органом партии - газетой «Дело Народа», призвавшей «претерпеть» это правительство «на короткое время», «ждать» до Учредительного собрания: «Но что значит “претерпеть” правительство Керенского? Это значит отдать судьбы многомиллионного народа в руки заговорщиков против революции. Это значит отдать судьбы войны и мира в руки агентов империалистической буржуазии. Это значит отдать судьбы Учредительного собрания в руки неусыпных контрреволюционеров». Призыв к немедленному свержению правительства, таким образом, напрашивался сам собой, делая излишней для автора необходимость открыто озвучивать его.
Формально не отвергая лозунга Учредительного собрания (думается, прежде всего в надежде, что им удастся завоевать в нем большинство), большевики делали все, чтобы загодя породить сомнения в его незаменимости для судеб страны.
Что же касается Предпарламента, то в отсутствие большевиков активная роль в нем перешла к левым меньшевикам и эсерам: О.Ю. Мартов требовал немедленного заключения перемирия на всех фронтах, эсер Б.Д. Камков - отставки Временного правительства и формирования власти на демократических основах.
Безнадежность создавшейся ситуации была обрисована военным министром А.И. Верховским. Выступая на заседании Временного правительства 19 октября, он заявил: «...Народ не понимает, за что воюет, за что его заставляют нести голод, лишения, идти на смерть. В самом Петрограде ни одна рука не вступится на защиту Временного правительства, а эшелоны, вытребованные с фронта, перейдут на сторону большевиков» 4. Практически то же самое он повторил 20 октября на закрытом совместном заседании комиссий Предпарламента по обороне и иностранным делам, подтвердив категорическую невозможность вести дальше военные действия и поставив вопрос о немедленном заключении мира.
Пока на заседаниях Предпарламента шли острые, но не приносящие реальных результатов словопрения, большевики на тайном заседании ЦК РСДРП(б) уже 10 октября по настоянию В.И. Ленина, хотя он и не присутствовал, приняли резолюцию о подготовке вооруженного восстания. 12 октября Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов утвердил Положение о Военно-революционном комитете (ВРК) - легальном органе, ставшем нелегальным штабом новой революции. Вслед за этим ВРК стали создаваться в других регионах страны. 16 октября на расширенном заседании ЦК партии большевиков резолюция от 10 октября была подтверждена.
Не все, однако, в руководстве партии были согласны с этим решением. Члены ЦК Л.Б. Каменев и Г.Е. Зиновьев дважды проголосовали против данного вердикта. Свою позицию на заседании 10 октября они мотивировали тем, что большевики могут подорвать свои успехи и подставить пролетариат под удар сплотившейся контрреволюции, поддержанной мелкобуржуазной демократией: «Против этой губительной политики мы подымаем голос предостережения» 5. 16 октября Каменев подкрепил данное суждение новыми аргументами: «Недельные результаты говорят за то, что данных за восстание теперь нет... Мы недостаточно сильны, чтобы с уверенностью в победе идти на восстание, но мы достаточно сильны, чтобы не пропустить крайних проявлений реакции» 6.
18 октября в ответ на распространившиеся слухи «о листке, пущенном от имени двух видных большевиков против выступления», Каменев сообщил газете «Новая жизнь», что они с Зиновьевым «решительно высказались против того, чтобы партия наша брала на себя инициативу каких-либо вооруженных выступлений в ближайшие сроки». Добавив при этом: «Подобных решений партии не существует» (док. № 40). Почувствовав неубедительность подобного «опровержения», другой «раскольник» - Зиновьев, в тот же день написал письмо в редакцию большевистской газеты «Рабочий путь», что «его взгляды по спорному вопросу очень далеки от тех, которые оспаривает тов. Ленин».
Разъяснения эти, если их так можно назвать, никого, впрочем, не убедили. В том числе и Временное правительство, прекрасно осведомленное о происходящем, но не обладавшее политической волей и не имевшее реальных сил для того, чтобы решительно противостоять планам большевиков.
«В тот же день, 18-го, - свидетельствует историк В.Т. Логинов, - на заседании Петросовета, отвечая на вопрос - верно ли, что большевики “назначили” восстание, Троцкий (его председатель. - В.Ж.) заявил, что восстание никто не “назначал”, но “при первой попытке контрреволюции сорвать съезд Советов, мы ответим контрнаступлением, которое будет беспощадным и которое мы доведем до конца”. Каменев, собиравшийся до этого внести свою резолюцию, тут же солидаризировался с Троцким и заявил, что “подписывается под каждым его словом”».
«По мнению некоторых членов ЦК, - заключает исследователь, - письмо Зиновьева и это заявление Каменева в значительной мере исчерпали конфликт» 7.
Это позволило Центральному Комитету партии не согласиться с ленинским требованием, изложенным в его письме от 19 октября, об исключении двух его колеблющихся членов из партии. На заседании 20 октября было решено ограничиться принятием заявления Каменева о выходе из состава ЦК 8. Каменеву и Зиновьеву вменялось в обязанность впредь не выступать с заявлениями, направленными против партийной линии. Кстати, в поддержку провинившихся «штрейкбрехеров» (по оценке Ленина) встал член ЦК И.В. Сталин. Именно он заявил, что данный инцидент можно считать исчерпанным, а ленинская горячность «не меняет того, что в основном мы остаемся единомышленниками» 9.
Жесткость ленинской позиции, думается, диктовалась не тем, что он действительно верил в то, что два «несогласных» лидера партии выдали «тайну» (к тому времени - «секрет Полишинеля») готовящегося выступления. Для Ленина это было грубым, непозволительным нарушением внутрипартийной дисциплины в рамках выпестованной им политической организации полувоенного «покроя», именовавшей себя «партией особого типа».
Выявившаяся очевидность для власти и общества намерений большевиков совершить государственный переворот, «низложить» Временное правительство и легитимизировать свою власть вердиктом готовившегося Второго
Всероссийского съезда Советов никак не нарушила планов и практических действий «русских якобинцев».
Одно из самых популярных и высокотиражных периодических изданий в России - газета «Биржевые ведомости», выходившая в северной столице два раза в день, многопрофильная газета деловых кругов (биржевых, финансовых, торговых и проч.), пристально следившая за политической, общественной, литературной жизнью страны, - 23 октября опубликовала редакционную статью «Попытка большевиков захватить власть» (док. № 51).