«Сегодня, таким образом, выступления большевиков для захвата власти начались», - так газета оценила обращение Троцкого к петроградскому гарнизону не признавать и не исполнять никаких распоряжений, не подписанных ВРК Петроградского Совета с одновременным назначением комиссаров в воинские части и «особо важные пункты столицы и ее окрестностей». Сегодня же придется узнать, продолжала газета, «существует ли в России Правительство, или имеется только пустующая “дача Дурново”, населенная призраками, где может поселиться любой Троцкий». И хотя редакционная статья завершается на вроде бы оптимистической ноте со ссылкой на Временное правительство и его «твердую уверенность, что восстание, если возникнет, то будет немедленно же ликвидировано», авторы статьи уверены в другом: «Восстание началось и никакими силами его теперь не остановить».
Это было одно из запоздавших предостережений, идущих из «старого мира», от лица «цензовых», непролетарских элементов российского общества. Одно из последних, ибо уже 26 октября решением ВРК при Совете северной столицы газета была закрыта, как и ряд других газет, оппозиционных большевикам.
За неделю до роковой даты выступления петроградские газеты были полны сведениями и слухами на тему: выступят или не выступят большевики, а если решатся, то когда. Создавалось впечатление, что широкие слои общественности (представители власти, либералы, меньшевики, правые эсеры) заняли позицию сторонних наблюдателей, «зрителей из партера», будучи заинтригованы в первую очередь одним: а что из этого получится? Протесты, если они и имели место, носили в первую очередь вербальный и увещевательный характер.
17 октября в газете «Новая жизнь» появилась статья члена ЦК и Центрального бюро РСДРП (интернационалистов) В.А. Базарова (Руднева) «Марксистское отношение к восстанию» (док. № 38). Обращаясь к большевикам - уже известным нам противникам выступления, он рекомендовал им «самым решительным образом агитировать на митингах, по заводам, в прессе употребить все усилия к тому, чтобы удержать от безумного шага сбитые с толку рабочие и солдатские массы».
При этом, апеллируя к теоретическим постулатам марксизма, автор статьи, судя по всему, запамятовал известный марксистский тезис: «Оружие логики не заменит логики оружия».
Неизбежное случилось 25 октября. Точную, по-военному конкретную, выверенную картину событий этого дня в Петрограде воссоздал «квалифицированный» их свидетель - уже известный нам отставной генерал Ф.Я. Ростковский, черпавший свою информацию не только из газет, которые были им тщательно проштудированы, но и из самой живой, реальной действительности. 26 октября он записал в своем дневнике: «Вчера был мятеж большевиков. По улицам и на мостах были красногвардейцы в виде охраны (вроде полиции) и для предупреждения разводки мостов. У Зимнего дворца настоящее сражение. Прибыл и стоит на Неве корабль “Аврора”. Был бомбардирован Зимний дворец, в котором выбиты окна. Защищали дворец женский батальон и юнкерские училища. Однако большевики объявили В[ременное] правительство низложенным и сами захватили вокзалы, г[осударственные] банки, почту, телеграф, телефоны и др. учреждения. Штаб округа сдался. Гарнизон почти весь на стороне большевиков. В[ременное] Правительство выпустило воззвание, но опять слова, слова, слова и слова, а силы никакой. Большевики прекрасно организовались, что и дало им победу».
Свои наблюдения Феликс Яковлевич резюмировал следующим образом: «Уверен, что долго эта власть не продержится, и это указывает, что будут кровавые стычки» 10.
Генерал оказался прав лишь во втором своем утверждении. В первом же он жестоко ошибся. Как ошиблись не только антибольшевистски настроенные слои населения, но вожди и рядовые члены практически всего широчайшего спектра оппозиционных большевизму партий и движений. Впоследствии свою, уже отмеченную выше позицию сторонних наблюдателей некоторые из них были склонны возвести в ранг некоего политического замысла. «В очень умеренных кругах, - свидетельствовал впоследствии лидер конституционных демократов П.Н. Милюков, - последний эксперимент находили даже очень желательным, чтобы “навсегда излечить Россию от большевизма”». Прошло всего несколько месяцев, и П.Н. Милюков, находясь на Дону (в Новочеркасске), где в это время уже формировалась Добровольческая армия, констатировал: «Опыт показал, что вся эта легкомысленная самоуверенность была глубоким заблуждением».
Отрекаясь от скептицизма, который породила у него в свое время «идеология большевистского переворота», изложенная в ленинской брошюре «Удержат ли большевики государственную власть», Милюков уже в начале 1918 г., размышляя с позиций не только политика, но и историка-аналитика, заключал: «Таким образом, теперь можно с большей объективностью прислушаться к тому, о чем предупреждал Ленин, взвесить то верное, что было в его предупреждениях, - и что дало большевикам доверие масс, внушило им ту смелость “дерзания”, которой не хватало Керенскому, - и успехом их попытки вполне оправдало предварительные расчеты и соображения Ленина» 1.
25 октября в большевистском издании «Рабочий и Солдат», а позднее и в других газетах было опубликовано Обращение Военно-революционного комитета Петроградского Совета «К тылу и фронту» (док. № 57) о низложении Временного правительства и переходе власти в центре и на местах в руки Советов. Новая революционная власть, подчеркивалось в обращении, «немедленно предложит справедливый мир, передаст землю крестьянам, созовет Учредительное собрание». Воззвание это было разослано по телеграфу по всей стране, представляя собой вторую часть подготовленного при непосредственном участии Ленина обращения «Революция восторжествовала».
В тот же вечер начал свою работу Второй Всероссийский съезд Советов. Приняв - после ухода со съезда части делегатов - Декреты «О мире» и «О земле», санкционировав создание «Временного рабоче-крестьянского правительства» - Совета народных комиссаров (СНК) во главе с В.И. Лениным, Съезд определил дальнейшее развитие событий как в столице, так и далеко за ее пределами.
События эти вызвали смятение у значительной, особенно в городах, части россиян, не сочувствовавших большевикам. Что отразилось на характере и содержании материалов в ориентированных на них изданиях. Газеты же большевистской направленности, в свою очередь, включились в яростную полемику с общественно-политическими силами антибольшевистского толка.
Помимо широкого спектра партийно-политических сил, не приняла новую власть и большая часть левонастроенной творческой интеллигенции. В том числе те влиятельные круги, которые сплотились вокруг ее рупора - газеты «Новая жизнь». В ответ на критику и даже угрозы в ее адрес со стороны большевистски ангажированных элементов Максим Горький провозгласил: «Да, мы будем продолжать полемику с правительством, которое губит рабочий класс, мы считаем эту полемику нашим долгом - долгом честных граждан и независимых социалистов» (док. № 220).
«Среднестатистическому» россиянину, не включенному в круговорот политической борьбы, подчас трудно было разобраться в этом хитросплетении идейно-политических битв. А они касались практически всего круга проблем, с которыми пришлось столкнуться новому политическому режиму.
Наиболее надежным и массовым ретранслятором «живых» взглядов широкого круга граждан страны, «не остывших» их настроений, еще «не перегоревших» суждений и оценок служили в ходе рассматриваемых нами событий российские газеты. Как в первую очередь столичные - петроградские и московские, так и региональные. Читатель настоящий публикации может воочию убедиться в этом, обращаясь к подготовленному нами комплексу материалов.
Какие проблемы в стране породил приход к власти большевиков, а какие обострились по мере нарастания в ней объективных революционных процессов в целом?
Как реагировали на все эти коллизии и выпавшие на их долю испытания представители различных кругов и страт российского общества?
Мозаика выступлений в печати, представлявшей широчайший спектр социально-политической направленности, дает нам возможность и основания для того, чтобы выделить отдельные фрагменты общего полотна - в хронологических рамках с конца октября 1917 г. и по начало января 1918 г. - по следующим, в первую очередь, направлениям:
• отклики на захват власти большевиками и их действия на первом этапе становления новой власти (док. № 60, 62, 66, 69, 70, 74-76, 79, 84,85,95, 101,131,132,198 и др.);
• отношение представителей различных социально-политических кругов к идее создания «однородного социалистического правительства» и ее краху (док. № 80,94,95,98, 99,122,185, и др.);
• реакция масс на ухудшение экономического положения в стране в целом и продовольственной ситуации в особенности (док. № 82, 83, 100, 104, 128,199, и др.);
• отношение к началу и ходу переговоров советского правительства о заключении сепаратного мира с Германией (док. № 32,36.78,90,94,105,107-109, 114-117, 134-136, 141-143, 147-149, 154, 157, 162, 163, 167, 171, 201, 206 и др.;
• подготовка, выборы, открытие и разгон Учредительного собрания в контексте общественных настроений (док. № 81,96,101,113,153,158-160, 169,178,183,189, 211-217, 219-225);
• оценки процессов и явлений, происходивших в национальных окраинах (док. № 67,118,139,175,176,181,188,191,196, 200, 204, 207);
• предчувствия Гражданской войны и иностранной интервенции (док. № 120,127,134-136,141,144,163,166,171,173,186,187,189,198,220, 222, 223).
Возможности синхронного воспроизведения взглядов, настроений различных категорий и социальных групп граждан через СМИ, однако, начали резко сокращаться по мере того, как большевики стали закрывать одну за другой газеты, поднимавшие против них голос протеста. Уже 26 октября по решению Петроградского ВРК были закрыты такие известные в то время газеты, как «Речь» - орган Партии Народной Свободы (кадетов), «Новое время» - издание, популярное среди широких кругов столичной интеллигенции, «День. Орган социалистической мысли», находившийся после Февраля в руках меньшевиков-ликвидаторов, «Русская воля», выходившая на средства крупных банков, и ряд других. 28 октября за подписью Ленина и Сталина вышло постановление CHК о запрещении выхода «всех газет, закрытых Военнореволюционным комитетом»