В переговорах о перемирии между армиями Русского Западного фронта, которые ведутся с уполномоченными немецкого генерального штаба группы генерала Эйхгорна, установлены пункты 9 и 10 не подлежащими изменению; они гласят:
«С момента вступления договора в силу обе стороны взаимно обязуются не производить оперативных перевозок, передвижений и перегруппировок войск, выходящих из рамок обычной смены частей боевой линии, не увеличивать и не уменьшать на данном участке количество боевых сил и средств.
Стоящие против русских войск Западного фронта ко дню заключения настоящего договора германские дивизии, отдельные бригады и австрийские части в общем количестве 23 1/2 пехотных и полторы кавалерийских дивизий, считая в том числе 17-ю ландверную и 31-ю пехотную дивизии или сменившие их две другие дивизии, в случае окончания переброски первых не могут быть переброшены на другие театры или за пределы фронта, указанного в начале договора».
Главнокомандующий Румынского фронта генерал Щербачев доносит 20 ноября:
«После достигнутого сегодня соглашения с Румынией я, в полном согласии с Военно-Революционным Комитетом, решил заключить на определенных условиях перемирие на всех фронтах русских и румынских армий. До заключения мира центральным Правительством, для переговоров непосредственно с представителями главнокомандующих неприятельскими армиями будет отправлена комиссия из представителей от всех армий фронта с участием румын. Предписываю немедленно довести его до сведения всех частей и организаций фронта и предложить сохранить полный порядок и боеспособность в ожидании немедленного заключения общего перемирия».
О данных об условиях этого перемирия ничего еще не известно. Важно заявление ген. Щербачева, что он действует с согласия Румынии.
Важно еще прибавить, что и на Западном фронте обсуждение перемирия значительно облегчалось официальным заявлением и генерала Рампона, сделанным главнокомандующему Западного фронта, около 24 часов 18-го ноября, о неимении препятствий со стороны правительства Французской республики к заключению Россией сепаратного перемирия.
Относительно Юго-Западного фронта имеются только частичные сведения. Начальник штаба 8-й армии доносит, что явилась делегация из 3-й австрийской армии в составе двух офицеров и одного солдата.
Выработан был следующий проект перемирия: 1) полное прекращение приготовлений к наступлению, 2) полное прекращение военных действий, 3) на участках правее и левее 32-й дивизии тоже прекращаются военные действия, если русские прекратят со своей стороны, 4) воспрещается с обеих сторон переходить проволочные заграждения, 5) для сношений назначаются уполномоченные, 6) работы в окопах могут производиться лишь для соблюдения их в чистоте.
В этом проекте нет оговорки перенесений войск на другие фронты, пункт, который имеется в условиях переговоров того же фронта в другом пункте, о чем извещает штаб II корпуса, что прибыли один австрийский и два германских офицера и один фельдфебель, где совместно с представителями революционной организации подписали договор о перемирии. Главные условия договора: 1) нейтральная зона между проволочными заграждениями, 2) воспрещается усиливать позиции, 3) нельзя уменьшать или усиливать войска на фронте корпуса, что разрешается контролировать проверкой, 4) прекращение перемирия объявляется за 48 часов.
Из особой армии сообщают, что и представители Военно-Революционного Комитета особой армии встретились с представителями командующего фронтом фон Лизингена 340 и пришли к определенному соглашению, выработав проект условий перемирия, но ввиду того, что сейчас происходит съезд Юго-Западного фронта В[оенно]-Р[еволюционный] Комитет Особой армии постановил срочно командировать туда своего представителя для солидарности действий по всему Юго-Западному фронту и решил послать командующему фронтом австро-германской армии заявление о предоставлении переговоров о перемирии, так как начались переговоры о перемирии на всех фронтах.
Правда (Пг.). 24 ноября (7 декабря) 1917. № 198.
149. Редакционная статья «Переговоры прерваны, пусть говорят народы» («Правда»)
24 ноября 1917 г.
Переговоры о перемирии прерваны на восемь дней. Немецким генералам, тем самым, на службе у которых, как уверяет продажная печать, находятся большевики, не очень-то понравились условия, предложенные нашими товарищами.
Представители советской власти поставили вопрос ребром. Именем Российской республики, именем солдат, крестьян и рабочих они сказали: мы требуем всеобщего мира; мы требуем перемирия на всех фронтах; мы требуем, чтобы ни один немецкий, ни один австрийский солдат не был переброшен на Западный фронт.
Прихлебатели и приживалки союзнического капитала обливали помоями мирную политику советской власти. Профессиональные лжецы, они науськивали своих читателей на Советы, изображая политику революционного народа как закулисную и заранее подготовленную сделку, где Вильгельм Гогенцоллерн пожимает руку предателям России.
Теперь всякий, кто не закрывает нарочно глаз, видит, что советская власть является на самом деле представителем не только русских рабочих и крестьян, но и многомиллионного французского, английского и итальянского народа. Ибо новая власть, которая отметает прочь всякие дипломатические тайны, которая идет с открытым забралом, каждый шаг, который предается гласности, эта власть с первых же слов заявила, что она настаивает на прекращении бойни всюду и везде: что она требует прекращения стрельбы из русских и немецких, английских и американских, турецких и сербских, итальянских и венгерских ружей.
При переговорах были все союзники Германии и ни одного союзника России. Но голос исстрадавшихся союзных народов звучал: и это был голос русской революции.
Когда слуги и вожди немецкого империализма в аксельбантах и орденах уклонились от прямого ответа и заявили, что они не «полномочны» вести переговоры о всех фронтах и о приглашении союзников, солдаты русской революции ответили: «Достаньте их! А пока мы обратимся еще раз к союзным правительствам и союзным народам».
Переговоры прерваны. Советская власть обратилась снова через товарища Троцкого к правительствам союзных стран. Теперь им еще раз, в упор, поставлен вопрос: Господа, хотите идти на переговоры или нет? Да или нет?
А одновременно летят радиотелеграммы ко всем народам. Немецким рабочим русская революция говорит: «Товарищи, неужели вы хотите только того, чтобы ваши Круппы и ваши Вильгельмы клали вас на плаху не на Восточном, а на Западном фронте? А если вы не хотите играть эту жалкую позорную роль, подымайтесь против правительства, которое виляет и упорствует!».
Союзным рабочим русская революция говорит: «Товарищи, мы делаем все, что можно делать. Мирные переговоры начались. Но ваши правительства преступно медлят: они уклоняются от переговоров. Неужели вы хотите четвертую зиму лить свою кровь, мерзнуть в траншеях, жить в землянках, среди отвратительных отбросов и гнилого человеческого мяса? Заставьте же своих насильников пойти на перемирие!»
Так говорит русская революция. Обращаясь к народам, давя на правительства, она на фронте заключает солдатский, окопный мир. И чем бы ни кончились переговоры, возврат к прежнему немыслим: слишком сильно взбудоражили «бумажки» нового правительства все трудящиеся массы: ибо эти «бумажки» - золотые грамоты мира, которые зовут народы на борьбу за мир, за братство, за счастье человечества.
Сейчас переговоры прерваны. Пусть же сильные заговорят народы!
Правда (Пг.). 24 ноября (7 декабря) 1917. № 198.
150. Обращение Л.Д. Троцкого «К сведению гг. послов Великобритании, Франции, Америки, Италии, Китая, Японии и гг. послов Румынии, Бельгии и Сербии» («Правда»)
24 ноября 1917 г.
Переговоры, открытые между делегатами Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии, с одной стороны, и делегатами России - с другой, прерваны по инициативе нашей делегации на одну неделю, чтобы дать возможность в течение этого времени информировать народы и правительства союзных стран о самом факте переговоров, об их направлении.
Со стороны России предложено: 1) объявить, что предполагаемое перемирие имеет своей задачей мир на демократических началах, как это формулировано в манифесте Всероссийского Съезда Советов Р[абочих] и С[олдатских] Деп[утатов];
2) перемирие обусловить обязательством не перебрасывать войск с одного фронта на другой;
3) очистить острова Моонзунда.
По вопросу о целях войны делегаты противной стороны уклонились от определенного ответа, ссылаясь на то, что им поручено исключительно регулировать военную сторону перемирия. Равным образом и по вопросу о всеобщем перемирии делегаты противной стороны сослались на отсутствие у них полномочий для постановки вопроса о перемирии со странами, делегаты которых не участвуют в переговорах.
Со своей стороны, делегаты противной стороны предложили условия перемирия на фронте от Балтики до Черного моря, причем срок этого перемирия предположен в 28 дней. В то же время делегаты противной стороны обязались передать своим правительствам предложение русской делегации о немедленном обращении ко всем воюющим странам, т. е. ко всем союзным странам, кроме России, с предложением участия в переговорах.
Ввиду несогласия нашей делегации подписать на данной стадии переговоров формальное перемирие снова установлено на неделю приостановление военных действий, и на тот же срок приостановлены переговоры о перемирии. Таким образом, между первым декретом Советской власти о мире (26 октября ст. ст.) и между моментом предстоящего возобновления мирных переговоров (29 ноября ст. ст.) пролегает срок свыше месяца. Этот срок представляется даже при нынешних расстроенных средствах международного сообщения совершенно достаточным для того, чтобы дать возможность правительствам союзных стран определить свое отношение к мирным переговорам, т. е. свою готовность или свой отказ принять участие в переговорах о перемирии и мире и - в случае отказа - открыто перед лицом всего человечества заявить ясно, точно и определенно, во имя каких целей народы Европы должны истекать кровью в течение четвертого года войны.