— Роджер Вескотт прибыл по вашему приказанию, сэр!
Бросив предостерегающий взгляд на побледневшего капитана, доктор Крофорд оглядел вошедшего. Это был обыкновенный здоровый, жизнерадостный парень.
— Я просил тебя вызвать. Какую работу ты выполняешь на корабле?
— Навигационную, сэр. Я работаю со Скоттом Мак Интайром и… работал с Доном Шавером
Доктор переложил листок бумаги из руки в руку.
— Ты дурак, Вескотт! — резко произнес он. — Должен был понимать, в каком месте пытаешься воровать!
Парень растерянно взглянул на доктора. В каюте установилась напряженная тишина.
— Пытаться воровать? Я… я не понимаю.
— Ты хорошо знаешь, что я имею в виду. Деньги, собранные для вдовы Шавера, две тысячи кредитов, лежали в конверте на моем столе. Час назад я вышел из каюты. Через шесть минут ты вошел и сразу удалился. Деньги исчезли вместе с тобой. Не думаешь ли, что для тебя было бы лучше их вернуть?
Лицо парня вспыхнуло. Он умоляюще посмотрел на Джеффи, потом на доктора:
— Сэр, я не понимаю, о чем вы говорите! Меня послали в вашу каюту, вас там не было, и я сразу вышел. Я не видел никаких денег.
— Тебя послали? Я догадываюсь… Пойми, Вескотт, кроме тебя, никто в каюту не входил. Ты должен понять, что будет проще, если сейчас же вернешь деньги. Это мое последнее слово. Мы выследили тебя и хотим, чтобы ты вернул деньги.
— Доктор, я ничего об этом не знаю. — Вескотт умоляюще посмотрел на Джеффи: — Капитан, вы были моим руководителем с самого начала моей службы. Вы же знаете, я не брал эти деньги. Я… я не способен украсть!
Капитан отвел глаза:
— Ты слышал, что сказал доктор… Думаю, тебе лучше последовать его совету.
С несчастным видом Вескотт переводил взгляд с одного на другого. На глазах выступили слезы.
— Вы не верите мне, — сдавленным голосом произнес он. — Считаете, что я лгу… Клянусь, я не брал эти деньги! И как я их могу вернуть обратно — у меня нет двух тысяч кредитов…
Доктор в негодовании хлопнул ладонью по столу:
— Ладно, Вескотт! Возвращайся на дежурство. Мы обыщем весь корабль. Деньги здесь, на борту, и мы докажем, что их взял ты. Мы найдем их, и тебе плохо придется.
Парень удалился с поникшей головой.
— Я не могу позволить разыгрывать подобные штучки! — вскричал капитан. — Это низко! Я не представлял, чем это обернется, пока не увидел парня. Это жестоко!
— Мы имеем дело с чем‑то еще более жестоким. Разве обязательно видеть то, что наводит ужас? Разве радиация менее ужасна оттого, что ты ее не видишь? Или чума, полиомиелит? Обо всем этом я думаю до изнеможения. Прямо скажу, Боб, я в таком ужасе, что не могу спать. Эта безжалостная креатура здесь, она свободно бродит по кораблю. А мы не только не можем ее обезвредить, но даже обнаружить. Если бы ее намерения были дружелюбными, она бы вела себя иначе. Ты не можешь этого не понимать. Она совершила два убийства, два, и вернется на Венеру, где двое из нашего экипажа лежат мертвые. И эта «подделка», о которой мы говорили, убила их!
— Но он выглядит абсолютно нормальный. И поведение естественное…
— Послушай, Боб! Неизвестно, какие ужасные вещи он может натворить на корабле, если мы его не разоблачим. Мы же не знаем его сил и способностей. Но здесь он по крайней мере ограничен в действиях. А что будет, когда вернемся на свою планету?.. Мы не имеем права привезти его с собой!
— В таком случае сообщим экипажу, предупредим, чтобы остерегались…
— И потеряем возможность поймать его… Не будь наивным, Боб. Думаю, найду способ подстроить ловушку. Пока это только рассуждения, но, кажется, я что‑то придумал. Разреши мне попытаться.
На лице Джеффи выразилось отвращение.
Хорошо, — произнес он неохотно. — Надеюсь, что ты окажешься прав, ибо на корабле нет более оскорбительного слова, чем «вор».
— Есть еще худшее, — спокойно сказал Крофорд.
— Какое же?
— Шпион!
* * *
Когда капитан Джеффи и доктор Крофорд поднялись на возвышение, гул голосов в офицерской столовой стих.
— Я собрал всех, чтобы сообщить, что среди вас есть вор! — Голос Джеффи звучал резко. Рокот негодования поднялся среди экипажа. Взгляды устремились на капитана, — Деньги, собранные для вдовы вашего товарища, украдены — две тысячи кредитов. — Он переждал взрыв возмущения. — Если виновный вернет деньги доктору Крофорду, он не будет наказан. Пока деньги не найдутся, все передвижения на корабле воспрещены, игровые комнаты и библиотека закрыты. Даже когда мы приземлимся в Лос‑Аламосе, ни один человек не покинет корабль, пока деньги не будут найдены. Все свободны!
Собравшись группами, люди возбужденно переговаривались, возмущались, грозили расправиться с вором. Крофорда как хлестнуло: он представил, что значит это клеймо для члена экипажа.
Возвращаясь в свою каюту, он увидел бледного Роджера Вескотта, стоявшего в одиночестве.
«Это единственное, что я мог сделать, — в сотый раз внушал себе доктор Крофорд. — Я должен так поступить и как врач, и как представитель человечества. Но капитан прав — так поступать низко… если Вескотт человек…»
В его голове мелькали картины: избитое лицо Вескотта… презрительные лица команды… ужас в глазах капитана. Если бы он мог рассказать все, что терзает его мозг, рассказать, ради чего это затеял! Если бы он мог со всеми разделить свою ношу! Но она целиком его…
Вескотт — подделка человека, умерщвленного на Венере… Но если он ошибается, настоящий Роджер Вескотт будет носить клеймо вора всю оставшуюся жизнь… Неужели он, Крофорд, ошибается?
Он взглянул на табло, показывающее время, оставшееся до приземления.
Доктор Крофорд принял решение.
Когда он шагал к изолятору, кулаки его были так крепко сжаты, что ногти почти впились в ладони. В лаборатории он запер за собою дверь и начал осматривать полки с реактивами, разыскивая бутылочку с белым порошком. Найдя, положил ее в карман.
— Боже, пожалуйста, не дай мне ошибиться, — бормотал он, тяжело дыша. — Пожалуйста, пожалуйста…
* * *
Человеческое тело неподвижно лежало на палубе. Глаза были закрыты, но чуждый, злой мозг напряженно пульсировал, посылая лучи жестоких мыслей, разыскивая в глубинах корабля родственный мозг. И тот откликнулся:
— Мы должны возвращаться… возвращаться… Мы обнаружены… он напал на след…
— Ни за что! — коротко и гневно послал сигнал первый мозг.
— Сейчас самый выгодный момент. Иначе мы будем далеко от дома, и никогда не сможем отсюда вырваться.
— Изменник! Трус! — заходясь в пароксизме злобы, вопил мозг. — Я тебя уничтожу!
— Но он выследил меня, этот доктор. Что он пытается сделать? Я скопировал человека очень тщательно, он не мог меня разоблачить, но все‑таки что он пытается сделать?
Вернулся презрительный отклик:
— Доктор болван, безмозглый олух! Ничего он не сможет.
— Но он что‑то задумал! — в страхе металась ответная мысль. — Мы должны вернуться назад. Я ничем не отличаюсь от человека, но он подозревает…
Главный мозг, казалось, задохнулся в глумливом, жестком смехе:
— Он же не выследил меня, верит, что я человек. Он глуп. Не бойся. Скоро они приземлятся. — Мысль как бы вскипела в отвратительном восторге: — Подумай о множестве людей, в которых мы проникнем. Как это будет великолепно! Они попадут в нашу власть, мы захватим их корабль, возьмем их всех с собой.
— Но доктор… Мы должны убить его…
— Ни в коем случае! Они не посадят корабль, сожгут его, если заподозрят неладное. Нет, доктор, ха‑ха, очень умен, пусть развлекается своими «ловушками». Не бойся!
— Но он загоняет меня в угол — не знаю, как, но ясно чувствую… Мы должны вернуться, вернуться, пока еще можем…
Злобный мозг как бы корчился от смеха, рассыпая в разные стороны ненависть.
— Не бойся, ты не один.
* * *
— Надеюсь, ты доволен, док? — угрюмо произнес капитан Джеффи. — Весь экипаж взбудоражен. Так затравили бедного Вескотта, что он не знает, куда деваться. Какова цель этой затеи? Если бы я знал, было бы легче. Дело зашло слишком далеко. Я почти не сплю — постоянно вижу затравленного Вескотта, и чувствую себя Иудой.
Он протянул руку, чтобы взять у доктора зажигалку. Крофорд дернулся, будто его ужалили:
— Не прикасайся ко мне!
Джеффи в испуге уставился на него. Доктор, тяжело вздохнув, пододвинул зажигалку:
— Извини. Я подпрыгнул как испуганная кошка. У меня разыгрались нервы, замучили кошмары. Я боюсь всех и самого себя. Не забывай, Боб, Роджер Вескотт погиб совсем недавно под палящим солнцем Венеры. Я не ошибаюсь. Вот увидишь, все это не может долго продолжаться. Единственное, что мне нужно, — время и некоторое количество известного только мне порошка. И я получу ответ.
Он стоял, опасливо поглядывая на дверь.
— Можешь ты наконец сказать, что ищешь?
— Извини, — ухмыльнулся доктор. — После того, что я узнал, почему не предположить, что и ты «подделка»?
* * *
«Идиот! — возмущался собой доктор, направляясь в изолятор. — Идиот, идиот, идиот! Так проговориться! Дать понять капитану, что Роджер Вескотт, возможно, не единственная «подделка» на борту. И он, доктор, об этом догадывается! Нет, впредь он не позволит себе такой ошибки. Никто не должен знать о его подозрениях».
За дверью изолятора послышались шаги.
Вошел Роджер Вескотт. Парень осунулся, глаза запали. Доктор усилием воли подавил возникшую жалость.
Несколько мгновений парень молча смотрел на него, затем сдавленно произнес:
— Доктор, я не брал деньги, и вы знаете: я не брал. Прошу, прекратите это!
Вскинув брови, Крофорд высокомерно спросил:
— Что — это?
— Обвинять меня в воровстве. Вы знаете, что я не вор. Вы начали эту клевету, и вы единственный человек на борту, кто может ее прекратить. В последнее время я не слышал ни одного человеческого слова. Больше не смогу это вынести.
— За человеческим сочувствием ты обратился не к тому человеку. Попытайся найти его в другом месте.