о тебя былдругой— но дьявол есть дьявол, а не человек! И со взрывом смеха он потащил Прейсингера сквозь стену прямо в преисподнюю.
Пер. М. Нахмансона
Немного подлечиться
Кабинет, напичканный всякой техникой, был залит светом. За письменным столом восседал доктор. Он взглянул на Джеймса Уитли сквозь толстые стекла очков и снисходительно улыбнулся.
— Итак, на что жалуемся?
Дней пять Уитли продрожал от страха в ожидании этого визита.
— Я понимаю, что глупо обращаться к вам с такой чепухой, — ответил он. — Палец у меня болит, на ноге.
— Ну, ну! — воскликнул доктор. — Сейчас разберемся. И давно он у вас болит?
— Этак с полгода. То разболится, то отпустит. Если почестному, то не очень он меня и беспокоил до прошлой недели. Понимаете…
— Понимаю, — прервал его доктор. — Вы хотите сказать, что со временем боль усилилась.
Уитли задумчиво пошевелил больным пальцем.
— Ну… можно сказать и так. Понимаете, когда я сначала…
— Сколько вам лет, мистер Уитли?
— Пятьдесят пять.
— Пятьдесят пять! — Доктор перелистал лежащую перед ним на столе историю болезни. — Уму непостижимо. За последние десять лет вас ни разу не обследовали!
— Что верно, то верно, — извиняющимся тоном произнес Уитли. — Я ж себя вполне прилично чувствовал, до той поры, как…
— Прилично себя чувствовали! — с ужасом вскричал доктор. — Дорогой мой, как же вы это допустили— ни одного обследования за десять лет. Сейчас не средневековье!
— В общем — то, конечно…
— Не спорю, вы можете неплохо себя чувствовать, но, поверьте, это еще не значит, будто ваш организм в полном порядке. Видите, у вас уже болят пальцы на ногах.
— Один палец, — уточнил Уитли. — Мизинец на правой.
Мне казалось…
— Возможно, что сегодня только один палец, — сурово произнес доктор. — Но завтра… — Он тяжко вздохнул. — Как у вас последнее время с дыханием? Когда взбегаете по лестнице, появляется одышка?
— Мм… пожалуй, есть немного.
— Так я и думал. А сердцебиение? К концу дня устаете?
При быстрой ходьбе ноги болят?
— Да, бывает. Я…
На лице Уитли отразилась тревога. Он потер больной палец о ножку стула.
— К вашему сведению, пятьдесят пять лет— опасный возраст, — мрачно изрек доктор. — Кашель беспокоит? Изжога после обеда? Ночью спите полусидя, опершись на гору подушек? Так я и думал. И за десять лет— ни одного обследования!
— Теперь я вижу, что допустил промашку, — согласился Уитли. — Но мой палец, понимаете, что с ним — то…
— Дорогой мой, ваш палец— часть организма. Он не существует сам по себе. Если у вас болит палец, значит, на то есть серьезная причина.
Тут Уитли встревожился не на шутку.
— Серьезная причина? Я думал, может, вы мне пропишите что — нибудь такое…
— Чтобы снять боль?! — Доктор был потрясен. — Разумеется, я мог бы вам кое — что прописать, но разве это устранит причину заболевания? Жалкое симптоматическое лечение. Знахарство какое — то. С того времени, когда вы последний раз были у врача, медицина сделала огромный шаг вперед. Теперь мы знаем, что даже в самом лечении кроется опасность. Представьте, что за год от аспирина гибнет больше людей, чем от цианистого калия.
Уитли вытер со лба пот.
— Господи боже! Мне и в голову не приходило.
— И все это мы обязаны учитывать, — продолжал доктор. — В чем суть проблемы в вашем случае? В том, чтобы установить, почему у вас болит палец. Боль может быть вызвана воспалительным процессом. Или опухолью. Не исключено, что причина, э — э, функционального порядка… или, скажем, у вас не в порядке сосудистая система.
— А что если измерить мне давление? — предложил Уитли.
— Это не составит труда, но, видите ли, это, во — первых, не по моей части и, во — вторых, ничего нам не даст. Однако вы не падайте духом. У нас в Диагностической клинике есть прекрасный специалист по гипертонии. — Доктор заглянул в тетрадь с расписанием. — Вас устроит следующий понедельник, к девяти утра?
— Крайне любопытный снимок, — произнес молодой рыжеволосый доктор. — Интереснейший. Видите затемнение в области сфинктера двенадцатиперстной кишки? А задержку эвакуации содержимого? Давненько мне не попадался такой выраженный пилороспазм! Красота!
— Это мой палец? — спросил Уитли, пододвигаясь поближе к докторам. Ему казалось, что он ждет целую вечность.
— С чего вы взяли? — сказал рыжеволосый. — Пальцами занимается ортопед, а я гастроэнтеролог. Моя специальность— верхний этаж брюшной полости. Вот доктор Шульц, он как раз специалист по нижнему этажу.
И рыжий вернулся к беседе с доктором Шульцем. А мистер Уитли все ждал и потирал больной палец.
Вскоре к нему подсел еще один врач. Лицо его выражало крайнюю озабоченность.
— Скажите, мистер Уитли, вам в последнее время делали
орто грамму?
— Нет.
— А ЭКГ?
— Нет.
— Ну а флюороаортограмму?
— Я… вроде бы нет.
Доктор вконец расстроился и ушел, бормоча себе что — то под нос. Не прошло и минуты, как он вернулся с двумя коллегами.
— Лично я уверен, что это кардиомегалия, — на ходу говорил он им, — но окончательный диагноз оставим Хеддонфилду. В конце концов, он лучший в городе специалист по левому желудочку. Вы читали в июльском номере «Журнала медицинской ассоциации» его статью «Несовершенство ортодиаграмматической техники при демонстрации минимальной гипертрофии левого желудочка»? Блестящая работа, просто гениальная! Что касается этого пациента…
Он взглядом указал на Уитли и перешел на шепот. Чуть погодя один из них приблизился к Уитли, двигаясь так осторожно, словно боялся, что тот может внезапно исчезнуть.
— Очень прошу, не волнуйтесь, мистер Уитли, — начал он. — Мы вас обязательно вылечим, только нужно пройти еще кое — какие обследования. Как насчет того, чтобы завтра в три часа дня заглянуть ко мне в Клинику клапанов?
Уитли согласился.
— Что — нибудь серьезное?
— Серьезное? О нет. Вы успокойтесь, все будет в полном порядке, — заверил его доктор.
— Видите ли… Палец у меня все еще побаливает. Правда, не так сильно, как раньше, но я вот думаю, может, вы…
Лицо доктора просветлело.
— Прописать вам обезболивающее? Увы, рад бы, да не могу. Терапия— не наша область. Всегда лучше, когда конкретный вопрос решает узкий специалист. — Он призадумался, поглаживая подбородок. — Вот что мы сделаем. Лучший наш терапевт— доктор Эпштейн, он сразу сообразит, как вам помочь. Посмотрим, удастся ли записать вас к нему на прием после завтрашнего визита ко мне.
На следующий день мистер Уитли опоздал в Клинику митрального клапана, так как по ошибке забрел в Клинику аортального клапана, но в конце концов он разыскал нужный кабинет. Не прошло и трех часов, как его простукали, прослушали и сделали рентгеновские снимки. Когда ему вводили вещества в правую руку и выводили их из левой, он только диву давался, каких высот достигла современная медицина. Его успели осмотреть специалисты не только по клапанам, но и по магистральным артериям и по периферической капиллярной системе.
А вот терапевт как назло отбыл на конгресс в Атлантик-Сити, и поэтому Уитли направили в клинику функциональных болезней. «Никогда не помешает исключить такого рода заболевания, — в один голос сказали врачи, — иначе что толку пичкать вас лекарствами?» Потом психоневролог выспрашивал интимные подробности его личной жизни, а психосоциолог вникал в то, с кем и как он общается, после чего оба долго совещались.
Через три дня Уитли снова сидел в коридоре на первом этаже клиники. Шел консилиум лучших специалистов; время от времени, когда стороны начинали горячиться, до Уитли долетали обрывки фраз.
— Не сомневаюсь, что это…
— Однако нельзя исключить и влияние эндокринной системы…
— Всецело с вами согласен, коллега, но на такой вопрос лучше других ответит Биттенбендер из Университета. Его репутация как осморецептолога…
— Вполне вероятно, что фактор спастики периферических сосудов…
— А кто — нибудь исследовал фильтрующуюся фракцию?..
Джеймс Уитли повременил маленько, поднялся со скамьи и, едва заметно прихрамывая, пошел к выходу.
В комнатке царил полумрак, тяжелые турецкие занавеси отгораживали ее от темного коридора. Попахивало какимито курениями.
Из — за занавесей вышел отталкивающей внешности смуглый субъект при усах и чалме и церемонно поклонился.
— Вы пришли ко мне за советом? — спросил он с легким акцентом.
— Пожалуй, что так, — неуверенно начал Джеймс Уитли. — Видите ли, мизинец у меня разболелся, на правой ноге…
Пер. С. Васильевой
РОБЕРТ ЯНГ
Осколки прошлого
Безусловно, Хейверса удивила возможность вернуться в прошлое. Но само по себе прошлое изумляло еще больше. Все оказалось не так, как он себе представлял. Он думал, что это нечто вроде старого кинофильма, в котором отважный путешественник легким шагом прогуливается вдоль разнообразных ностальгических пейзажей, пока, наконец, не добирается до того эпизода, куда хотел вернуться. Но Хейверс не понимал, что, во — первых, прошлое по сути своей мертво, а во — вторых — что скопища исторических событий и, соответственно, огромные толпы людей порядком ограничивают обзор минувших лет жизни конкретного человека и к тому же навязывают свои методы погружения в прошлое. Поэтому, открыв странную дверь и переступив порог, Хейверс немного опешил: перед ним была довольно обычная, тесная комната без окон.
Поразмыслив, он осознал логичность такой экономии. Комната была около шести метров в длину, четыре с половиной в ширину и примерно три высотой. Потолок сводчатый, сложенный из светящихся квадратных блоков со стороной тридцать сантиметров, изливающих мягкое сияние. Пол покрыт линолеумом — красные и черные квадраты в шахматном порядке. Стены покрывали панели из орехового шпона размером двадцать пять на десять сантиметров. От пола до потолка, начиная слева от входа, по всем стенам шли полки, прерываясь только, чтобы освободить место для двери, расположенной ровно напротив той, в которую вошел Хейверс. Над дверью красным светом горели буквы «Выход» — как в старом кинотеатре. У стены справа от входа высились два шкафа, серый и розовый, а слева перед рядами полок стоял небольшой гипсовый пьедестал.