Штабные офицеры старались замаскировать деяния генерала Алексеева рассказами о том, как он на коленях умолял Его Величество даровать стране ответственное министерство, а также не покидать Ставки в такие тревожные дни. Когда я проверил эти слухи у Государя, он был очень удивлен и сказал, что об ответственном министерстве Алексеев с ним, действительно, говорил, но не стоял на коленях. Что же касается отъезда из Ставки, то такого совета Государь от Алексеева не слыхал. …
В этот последний приезд Его Величества в Могилев никакой почты и никаких телеграмм Государю не подавали. Полковник, заведовавший отделом прессы штаба Верховного главнокомандующего, сказал мне, что будет присылать агентские телеграммы с тем, чтобы я давал возможность Государю быть в курсе происходивших событий. Исполнил он свое обещание только раз: в тот же вечер я получил пять или шесть листов телеграмм, дававших сведения о полном хаосе, воцарившемся в столице.
Воейков В. Н. С царем и без царя. Воспоминания последнего дворцового коменданта Государя императора Николая II. М., 1995. С. 193–195.
Акт (Манифест) отречения{286} Михаила Александровича Романова от престола до решения Учредительного собрания
3 марта 1917 г.
Тяжелое бремя возложено на меня волею брата моего, передавшего мне Императорский Всероссийский Престол в годину беспримерной войны и волнений народных.
Одушевленный единою со всем народом мыслию, что выше всего благо Родины нашей, принял я твердое решение в том лишь случае воспринять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, через представителей своих в Учредительном собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского.
Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему и облеченному всею полнотою власти впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.
Михаил.
3/III – 1917 г. Петроград.
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2101 (б). Л. 2. Факсимиле; Ф. 668. Оп. 1. Д. 131. Л. 1. Типографский экземпляр. Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. III: Скорбный путь Романовых (1917–1918 гг.). Гибель царской семьи. Сб. документов и материалов / Отв. ред. и сост. В. М. Хрусталев, при участии М. Д. Стейнберга. М., 2001. С. 51.
Из протокола заседания Исполкома Петросовета об аресте Романовых
3 марта 1917 г.
С л у ш а л и: 1. Об аресте Николая и прочих членов династии Романовых.
П о с т а н о в л е н о:
1. Довести до сведения Рабочих Депутатов, что Исполнительный Комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов постановил арестовать династию Романовых и предложить Временному правительству произвести арест совместно с Советом Рабочих Депутатов. В случае же отказа запросить, как отнесется Временное правительство, если Исполнительный Комитет сам произведет арест. Ответ Временного правительства обсудить вторично в заседании Исполнительного Комитета.
2. По отношению к Михаилу произвести фактический арест, но формально объявить его лишь подвергнутым фактическому надзору революционной армии.
3. По отношению к Николаю Николаевичу, ввиду опасности арестовать его на Кавказе, предварительно вызвать его в Петроград и установить в пути строгое над ним наблюдение.
4. Арест женщин из дома Романовых производить постепенно, в зависимости от роли каждой в деятельности старой власти.
Вопрос о том, как произвести аресты, и организацию арестов поручить разработать военной комиссии Совета Рабочих Депутатов. Чхеидзе{287} и Скобелеву поручено довести до сведения правительства о состоявшемся постановлении Исполнительного Комитета Совета Рабочих Депутатов.
Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Протоколы заседаний Исполнительного комитета и Бюро И. К. М. – Л., 1925. С. 9.
Телеграмма императора Николая II императрице Александре Федоровне
4 марта 1917 г.
Подана Ставка Верховного главнокомандующего 10 ч. 5 м.
Принята Царское Село 11 ч. 58 м.
Ее Величеству.
Спасибо, душка. Наконец, получил твою телеграмму этой ночью. Отчаянье проходит. Благослови вас всех Господь. Нежно люблю.
Ники.
Переписка Николая и Александры Романовых.
Т. V. М. – Л., 1927. С. 233.
Записка Николая II, переданная генералу М. В. Алексееву, для сношения с Временным правительством
[4 марта 1917 г[21]]
Потребовать от Временного правительства следующие гарантии:
1. О беспрепятственном проезде моем с лицами, меня сопровождающими, в Царское Село.
2. О безопасном пребывании в Царском Селе до выздоровления детей с теми же лицами.
3. О беспрепятственном проезде до Романова на Мурмане с теми же лицами.
4. О приезде по окончании войны в Россию для постоянного жительства в Крыму – в Ливадии.
РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1758. Л. 16; Красный архив. 1927. № 3 (22). С. 53–54; Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. III: Скорбный путь Романовых (1917–1918 гг.). Гибель царской семьи. Сб. документов и материалов / Отв. ред. и сост. В. М. Хрусталев, при участии М. Д. Стейнберга. М., 2001. С. 55.
Письмо императрицы Александры Федоровны императору Николаю II
4 марта 1917 г.
№ 653.
Дорогой, любимый, сокровище,
Эта дама едет сегодня, вчера она не уехала. Таким образом, я могу написать еще. Каким облегчением и радостью было услышать твой милый голос, только слышно было очень плохо, да и подслушивают теперь все разговоры! И твоя милая телеграмма сегодня утром – я телеграфировала тебе вчера вечером около 91/2 и сегодня утром до часу. Беби перегнулся через кровать и просит передать тебе поцелуй. Все четверо лежат в зеленой комнате в темноте. Мария и я пишем, почти ничего не видно, так как занавески спущены. Только этим утром я прочла манифест и потом другой, Михаила. Люди вне себя от отчаяния – они обожают моего ангела. Среди войск начинается движение. Не бойся за Солнышко, она не двинется, она не существует. Но впереди я чувствую и предвижу светлое сияние солнца. Мужем Даки (имеется в виду великий князь Кирилл Владимирович. – В.Х.) я крайне возмущена. Арестовывают людей направо и налево – конечно, офицеров. Бог знает, что делается: здесь стрелки выбирают себе командиров и держат себя с ними омерзительно, не отдают чести, курят прямо в лицо офицерам. Не хочу писать всего, что делается, – так это отвратительно. Н.П. [Саблин] арестован в Экипаже, в городе! Моряки приходят забирать прочих. Больные наверху и внизу не знают ничего о твоем решении – боюсь сказать им, да пока и не нужно. Лили [Ден] была ангелом-хранителем и помогает сохранять твердость, мы ни разу не теряли присутствия духа. Любимый мой, ангел дорогой, боюсь думать, что выносишь ты, это сводит меня с ума! О, Боже! Конечно, он воздаст сторицей за все твои страдания. Не надо больше писать об этом, невозможно! Как унизили тебя, послав этих двух скотов (имеются в виду Гучков и Шульгин, приехавшие в Псков. – В.Х.)! Я не знала, кто это были, до тех пор, пока ты не сказал сам. Я чувствую, что армия восстанет…
Революция в Германии! Вильгельм убит, сын ранен. Во всем видно масонское движение.
Теперь у Анастасии температура 38,6°, и пятна выступают все больше. У Ольги плеврит, у Коровы (имеется в виду А. А. Вырубова. – В.Х.) тоже. У Татьяны уши лучше. Солнечный Луч чувствует себя лучше, весел. Как мне хотелось бы, чтоб они были вокруг тебя, но сейчас они не могут двинуться, и я сомневаюсь, чтоб когда-нибудь нас куда бы то ни было отпустили. Гиббс видел Эмму{288}, Нини{289} и их мать в одной комнате офицерского госпиталя (английского). Их квартира совершенно уничтожена огнем; старуха очень больна. Красная Шапка (имеется в виду В. Б. Фредерикс. – В.Х.) все еще в заключении. Я с тобой, любовь моя, – обожаю тебя. Целую и обнимаю так нежно и страстно! Храни и благослови тебя Господь ныне и вовеки! Найди кого-нибудь, чтобы передать хоть строчку – есть у тебя какие-нибудь планы теперь?
Бог с небес пошлет помощь, наступает новая крестопоклонная. Обнимаю тебя крепко, крепко. Твоя
Женушка.
Только сегодня утром мы узнали, что все передано Мише, и Беби теперь в безопасности – какое облегчение!
ГА РФ. ф. 601. Оп. 1. Д. 1151. Л. 505–506 об. Автограф (на англ. яз.); Красный архив. 1923. № 4. С. 220–221; Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. III: Скорбный путь Романовых (1917–1918 гг.). Гибель царской семьи. Сб. документов и материалов / Отв. ред. и сост. В. М. Хрусталев, при участии М. Д. Стейнберга. М., 2001. С. 55–56.
Письмо генерала В. И. Гурко императору Николаю II
4 марта 1917 г.
Ваше Императорское Величество Всемилостивейший Государь.
В столь тяжелые дни, которые переживает вся Россия, и которые всего болезненнее не могут не отразиться на Вас, Государь, позвольте мне, движимому душевным влечением, обратиться к Вам с настоящими строками.
Я надеюсь, что в этом Вы усмотрите лишь потребность сказать Вам в какой мере я, и уверен, многие миллионы верных сынов России болезненно восприняли высоко-великодушный поступок Вашего Величества, когда Вы влекомые чувством желания блага и целости России предпочли принять на себя все последствия и наибольшую тягость разворачивавшихся событий – нежели ввергнуть страну во все ужасы длительной междоусобной брани, или – что еще хуже – возможности хотя бы временного торжества вражеского оружия. Поступок, за который история и благодарная память народная в свое время воздаст В