И кроме всего прочего, уже горы книг написаны о неприменимости ценностей западного капитализма, замешанных на протестантской теологии благополучия, в условиях православной России.
Как видим, Февраль при всех высоких достоинствах многих его идеологов и лидеров все же был обречен. Он был революцией интеллигентской – внутренне противоречивой, болтливой, прозападной, бесконечно чуждой народу. Знаменательно, что ни сам Февраль, ни его наследник – Белое движение – вовсе не выдвинули новых людей. Февральское правительство включало в себя все тех же думских витий, что гремели при Романовых. Лидеры контрреволюции были из царских генералов, перешедших на сторону Февраля. А. Лампе писал об этом: «Контрреволюция не выдвинула ни единого нового имени. Колчак, Алексеев, Деникин, Корнилов и др. – все они были отмечены уже старым режимом. Еще в большей степени это касается невоенных… В этом и была наша трагедия. Ведь революция (имеется в виду Февраль. – Р.В.) произошла именно потому, что материал, составлявший тогда государственную ткань, не выдержал и лопнул». Февраль выполнил сугубо разрушительную задачу, он разворотил российский абсолютизм, но ни сил, ни людей, ни идей для социального созидания у него не оказалось.
Итак, закономерно, что вслед за революцией интеллигенции пришла Революция Народа – Октябрь. И большевики, начав действительно как фанатики-утописты, поверившие в скорую мировую революцию, очень скоро проявили столько политической воли и политической гибкости, государственного чутья и последовательного патриотизма, сколько не было в последнем царском правительстве, Временном правительстве и правительствах белогвардейских республик, вместе взятых. И победили, и смогли создать государство, не уступавшее по мощи старому, проявив, таким образом, не только разрушительный, но и творческий характер своей Революции. И не в пример Февральской «революции декораций» Октябрь действительно привел на вершину власти новых людей – волевых, цельных натур из народа, в которых больше было аристократичности, воли и энергии, чем в выродившихся, бездеятельных дворянах по рождению.
Просто удивительно, с какой точностью повторяют современные российские демократы ошибки демократов Февраля!
Будущие лидеры Февраля при царском режиме стенали об отсутствии свобод в России, а когда эти свободы свалились им на головы, не знали, что с ними делать. Демократы советские болтали на кухнях о свободе слова и парламенте, но, придя к власти в конце 80-х гг., начав преобразования в огромной стране, они разбудили дремавшую социальную стихию и так и не сумели с нею совладать. Страна развалилась, взорванная изнутри окраинными националистами, экономика обрушилась, измотанная реформами, политические институты зашатались, утеряв свою легитимность… Невзирая на это, команда младореформаторов стала проводить еще более радикальные экономические реформы, и результатом стало разрушение промышленного потенциала. Наконец, когда население страны ясно и однозначно показало, что но не поддерживает курс реформаторов (вспомним результаты выборов в Думу в 1993 г.), правительство все равно умудрилось взять курс на приватизацию и продолжает его до сих пор.
Что же касается надежд на Запад, то теперь, кажется, уже и самим либералам, кроме совсем уж потерявших всякое представление о реальности, понятно, чего стоят слова западных лидеров о мире и дружбе. Россия пошла на беспрецедентные шаги – вывела свои войска из Восточной Европы, осуществила фактически одностороннее разоружение, денонсировала соглашение о создании СССР, отказалась от геополитических амбиций и объявила твердый и прозападный курс, а в ответ на это Запад в лице НАТО и США начал войны по всему миру, стал приближаться к границам России и окружать ее кольцом из военных баз, усиливать свое присутствие в бывших республиках СССР, вмешиваться во внутренние дела России под предлогом контроля над ситуацией с правами человека и почти прямо поддерживать сепаратистов и террористов с окраин России. Российские либералы-западники опять – уже во второй раз за последние 100 лет! – оказались в глупейшем положении. Их мифы о Западе как светоче цивилизации и образце филантропии рушатся, народ осознает догматизм и прожектерство западников и все больше выражает недовольство ими…
Нельзя сказать, что либералы вообще ничего не пытались с этим поделать. Либеральная революция конца XX в. тоже знала два периода – правление собственно демократов (Временное правительство) и правление бывших высокопоставленных чинов в форме диктатуры (белогвардейские республики). В 1991 г. к власти пришла команда младореформаторов-утопистов. Возглавлял ее Ельцин, но не он был мозгом и сердцем этой команды. Начавшийся сразу же ужасающий экономический эксперимент буквально свалил Россию на колени. И вот когда страна уже подходила к краю, произошел новый переворот – Ельцин расстрелял парламент и, по сути, установил режим личной диктатуры, из первых эшелонов власти ушли младореформаторы вроде Гайдара и пришли «силовики» Коржаков, Грачев, Степашин, началось замирение Чечни. Тем, кто противопоставляет «демократа Ельцина» «консерватору Путину», следует вспомнить, что установление либеральной диктатуры, пресловутой диктатуры ради демократии, произошло гораздо раньше. И в определенном смысле это хоть не остановило, но замедлило развал страны, запущенный механизмом гайдаро-чубайсовского экономического террора. Представим себе, что бы было, если бы в 1994 у власти остались Гайдар и его команда, «младореформаторы-экономисты», жестокие утописты и бесчеловечные экспериментаторы, фанатики, обуреваемые радикальными идеологическими фантазиями и не имеющие никаких навыков и способностей к нормальной организаторской государственной работе. Масштабы разрушений нашего Отечества были бы куда более грандиозными…
Гайдар и Явлинский – это Керенские нового Февраля, самовлюбленные позеры и доктринеры, возомнившие себя спасителями Отечества, а фактически бывшие его разрушителями. Ельцин и Путин – новые Колчаки и Деникины, диктаторы-демократы из среды бывшей номенклатуры. Колчаки и Деникины тоже ведь были на высоких постах при прежнем романовском режиме, при генеральских погонах и аксельбантах, однако в Феврале не бросились защищать монархию, изменили присяге, данной Императору, признали революционную власть и получили от нее новые высокие назначения, принеся свои души на сомнительный алтарь западничества и демократизма. Также поступили и бывший член ЦК КПССС Борис Ельцин и бывший офицер знаменитой чека – КГБ Владимир Путин.
И эти новые «белые» снова потерпели фиаско: Запад их предал, показав в очередной раз корыстную подоплеку своего отношения к России, народ уже в 1993 г., прокатив на выборах в Думу «младореформаторов» во главе с Гайдаром, вполне определенно показал свое отношение к либеральным реформам. Наши демократы последней волны удерживаются у власти до сих пор только потому, что умеют виртуозно играть на чувствах населения…
Ранее говорилось о том, что нынешние либералы не знают историю своей страны. Но это незнание ведь тоже имеет свою причину, и имя ей – презрение к России. Странно требовать от наших западников знания истории страны, которую они считают страной отсталой, нецивилизованной, каким-то историческим уродцем. Русский демократ-западник только телом в России, а душой он – на своей «земле обетованной», на Западе. Он бесконечно оторван от российских корней, он не желает считаться с российской спецификой, напротив, его страстное стремление – уничтожить эту специфику. Из этой беспочвенности российского либерала и проистекает его догматизм, фанатизм, пустое прожектерство.
Большевики тоже болели такими прожектерством и беспочвенностью в первые годы революции с их самыми экзотичными социальными экспериментами (от сексуальной революции и мечтаний о восстании в Лондоне и Париже до «демократизации школы» и футуризма). Но большевики сумели преодолеть это в себе, стать консервативнее, национальнее, потому что их прожектерство и их западничество были наносными, а основа их была народная, крестьянская кость. Большевики, начав с позорного Брестского мира, через 5 лет своего правления практически восстановили Империю, собрав ее земли в новой конструкции, под новым флагом и названием, совершили откат назад в экономике вопреки своим идеологическим доктринам – от военного коммунизма к НЭПу. Современные либералы этого сделать за 20 лет своего правления, увы, не смогли. Где откат назад от экономического утопизма 90-х и либеральная Новая Экономическая Политика, симметричная НЭПу большевиков? Где гибкое государственное регулирование капиталистической экономики по модели Рузвельта? Где новая держава – не формальная, а реальная правопреемница СССР?
Либералы не чувствуют истории, ее тенденции, они не знают и не понимают своего народа, они, наконец, не смогли ни выдвинуть новых людей и реалистичную программу, ни построить что-либо жизнеспособное. Это значит одно: джинн социальной стихии, выпущенный ими в 1985 г., может смести их точно так же, как смел он керенских, гучковых, колчаков и милюковых… Если только новые руководители России не образумятся и не учтут урок Февраля.
Неизвестный Октябрь
Официальная пропаганда постсоветской России навязывает нам взгляд на Октябрьскую революцию как на переворот, совершенный кучкой фанатиков-большевиков в отрыве от широких масс народа. Именование Октябрьской революции «Октябрьским переворотом» стало почти что нормой для теле– и радиодикторов, журналистов, ученых и политиков, лояльных правящему режиму. Этот взгляд тем более широко и легко распространяется в массах, что он перекликается с существовавшим в СССР своеобразным культом Ленина, который советские люди впитывали еще с дошкольных учреждений. И вот человек, привыкший считать, что Ленин – это полубог, который один мог вершить историческими поворотами и судьбами целых народов и государств (а большинство нынешних критиков советского прошлого сформировались именно в те советские времена, а зачастую были даже работниками пропагандистской машины), теперь, даже объявив себя антисоветчиком и антикоммунистом, продолжает верить в то же самое, только теперь Ленин превращается у него из доброго полубога в злого, ввергшего Отечество в пучину неисчислимых страданий.