Итак, эннеаграмма представляет собой вписанные в окружность шестиконечную фигуру наподобие звезды и треугольник. Треугольник символически обозначает три фактора, называемые в буддизме тремя ядами. Их изображают в виде трех животных, борющихся друг с другом и образующих замкнутый круг, — это незнание, желание и неприязнь. В верхнем углу треугольника находится незнание: неспособность видеть. В правом углу — переизбыток желаний, в левом — фактор неприязни. Мне было сложно прийти к выводу, что три яда соответствуют структуре эннеаграммы. Я получил ключ к пониманию, когда познакомился с экспертами типологий раннего буддизма. Я человек вежливый, мягкий, никогда не хотел никому причинить вреда, но с точки зрения буддистской типологии я — человек, испытывающий неприязнь, то есть живущий в отшельничестве, мизантроп. Пока я не заинтересовался трансформацией, я был человеком нелюдимым, ибо был не лучшего мнения о взрослых, когда был ребёнком, и не полюбил весь мир, когда стал взрослым. Но есть разные формы неприязни в эннеаграмме: та, что относится к обжорству, которое соответствует одному из смертных грехов с тем же названием в христианской традиции, вроде бы похоже не на неприязнь, а скорее на сильный аппетит, говорящий о слишком большой привязанности к удовольствиям. Но с точки зрения древней буддистской типологии мы сказали бы, что этот обжора — преступник в маске, похожий в сказках на лису, которая на самом деле непокорна, но этого впрямую не показывает.
Эннеаграмма — это теория, подразумевающая типологию, знание человеческих типов. Но их можно распознать не только по классификации эннеатипов: любой интересующийся литературой сможет найти различные человеческие типы в романах всех эпох. На самом деле, и эпох не так уж много, так как романы появились не так давно, но значительная часть романа основывается на создании характеров. В театре возможно проиллюстрировать большинство характеров на пьесах одного только Шекспира. Но почему же эннеаграмма пользуется такой популярностью?
В современном мире также существует классификация типов характера. Например, в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам — DSM, которое используется во всем мире, описываются гистрионический, шизоидный, избегающий и многие другие типы. Эти же типы описываются в эннеаграмме. Тогда почему эннеаграмма стала такой популярной, a DSM нет? Просто потому, что DSM изучать очень скучно. Его используют, потому что нет другого выхода: если кто-то работает психотерапевтом, ему нужно иметь дело со страховыми компаниями и чётко сформулировать диагноз, чтобы страховщики взяли на себя ответственность, поэтому появились эти определения. Когда я изучал психиатрию, нам преподавались очень смазанные описания характеров, но, по моим наблюдениям, в дальнейшем они становились все более чёткими благодаря давлению экономической системы. В психиатрии необходим точный диагноз, который не очень-то интересен, прежде всего потому, что нужно вписаться в рамки классификации DSM-V — его последней версии. При его рассмотрении очень скоро становится ясно, что речь идет об экстремальных случаях патологии: каждый понимает, что его личность не антисоциальная, не садистическая, не пограничная, не шизоидная и не гистрионическая — из описываемых в учебнике, потому что симптомы у тех более яркие и характерные, чем человек признает в себе самом. Поэтому мы не можем говорить о концепции, применимой равным образом к любому человеку, где каждый может найти и увидеть себя с большей ясностью, чем до того, как он начал её изучать. В том-то и дело, что такое диагностическое руководство, как DSM, неприменимо к каждому и не поможет прояснить свое состояние. В отличие от DSM или европейского справочника, эннеаграмма — это система, проливающая свет и дающая ясность, в ней не просто содержатся диагнозы с описаниями симптомов, как, например «у шизоида такие черты характера или другие», а сформулирована психология эннеатипов, — далее я так и буду её называть. Психология эннеатипов рассказывает не просто о характерах, а о двух основных акцентах в проявлении каждого характера: на первом месте эмоциональный акцент, базовая невротическая потребность, преувеличенное чувство, пронизывающее этот характер, соответствующее знаменитому смертному греху, что у шизоида, например, соответствует скупости. В классической иконографии скупость представлялась как у Иеронима Босха на знаменитой картине в Музее Прадо: человек в темноте прячет свое золото. Это одинокий человек, променявший мир на содержимое своего кошелька: он копит ресурсы внутри себя, чтобы не обращаться к другому; характер, склонный к утрате человеческого начала, как знаменитый царь Мидас, который пожелал, чтобы всё, к чему он ни прикоснется, превращалось в золото, но не додумался, что может тронуть и человека, и, не давая себе в этом отчета, дотронулся до своей самой любимой дочери и превратил её в статую. Есть такие люди, которые хотели бы всё превратить в золото, но золото не приносит столько удовлетворения, как человеческое общение, хотя существует патология, при которой человек хочет быть сверхчеловеком: некоторые стремятся к обогащению, другие ищут философский камень, сверхценность, самую ценную из всех ценностей. Человек, встав на этот путь, однажды понимает, что радость, любовь можно найти только в контакте с обычными людьми, а не с изваяниями, её не заменит почитание сверхчеловеков.
Посмотрим, как мне удастся вернуться к теме из этого отступления… Я уже говорил, что вклад эннеаграммы в анализ личности состоит в том, что она даёт знание о характере намного интереснее, чем другие школы. Порядок следования характеров на эннеаграмме дает каждому возможность лучше понять контекст Карта эннеаграммы представляет собой треугольник и шестиконечную фигуру наподобие звезды, вписанные в окружность, которая таким образом оказывается поделённой на девять равных частей. Концы шестиконечной фигуры связаны между собой в следующем порядке: от единицы линия ведёт вниз, к четвёрке, далее — вверх правее к двойке, а оттуда влево, к восьмёрке, затем вниз к пятёрке и левее вверх к семёрке, а от нее к единице…
Сейчас не будем говорить о причине этих связей, но это очень интересная тема: когда кто-то видит вещи в контексте, он начинает понимать, как связи с соседними явлениями делают ярче тот пункт, который человек хочет рассмотреть. Например, почему смертные грехи широко известны? Они потеряли всякую актуальность несколько десятилетий назад, стали восприниматься как что-то устаревшее, один из пунктов катехизиса; нельзя сказать, чтобы люди были сильно заинтересованы в том, чтобы их лучше понять. Когда-то смертные грехи являлись частью культуры: когда Данте писал свою «Божественную комедию», то, помещая гордых в одну часть чистилища, а завистливых — в другую, он понимал, что в пределах этой культуры люди будут узнавать себя, зная, что в них преобладает тот или иной грех; существовала идея, что одни люди в первую очередь гордецы, а другие — завистники и т. д. Почему о грехах знали все без исключения? Потому что религиозная культура была очень живой, и главные специалисты по теме греха, которые разработали эту доктрину наилучшим образом, — Отцы-пустынники, — были весьма уважаемы и признаны как авторитеты в христианском мире.
В течение долгого времени учение о смертных грехах было неписаным знанием. Первым, кто писал на эту тему, был монах IV века Эвагрий Понтийский, который назвал грехи заблуждениями. Уже в то время существовала идея, что грехи — это ошибки, хотя слово «грех» намекало на траекторию, при которой снаряд попадает не в «яблочко», а в «молоко»: этим военным термином я обозначаю и отклонения психической энергии. Похоже, что описание грехов не имело христианских корней: на них нет никаких ссылок в Евангелии, и я нашёл точнейшее перечисление грехов в оде Горация, жившего более или менее в одно время с Христом. Поэтому, в христианстве ещё не появилась идея грехов, в классической культуре она уже была известна. Откуда греки узнали о ней? Видимо, существовал эллинистический эзотеризм, чьи корни имеют вавилонские истоки. По крайней мере, так говорил человек, который научил меня этому: Оскар Ичазо.
Сейчас, благодаря эннеаграмме, грехи стали снова актуальны — хотя ещё совсем недавно они казались такими скучными… Проблема в том, что религиозная традиция говорит о них как о преступлениях: церковный авторитаризм криминализирует грех. Но нас больше интересует то, как исправлять ошибки в тот момент, когда мы их различаем. Сложно понять, что грехи являются препятствиями для нашей жизни, когда мы воспринимаем их как нарушение Божественного закона: если человек живет так, чтобы не гневить Бога на небе, он забывает о своих интересах. В йоге не говорится: «Не делай этого, не делай того», как в библейских заповедях. В йоге как будто бы есть негласный закон ничего заранее не предписывать: перед началом медитации говорится, что люди должны контролировать свой разум и поэтому постараться не обманывать, не наносить вреда.
Я помню шутку, в которой сравниваются различные национальные особенности: объявлен конкурс на как можно более действенную просьбу не курить в автобусах. Немец говорит прямо: «Курить запрещено». Американец убеждает: «Однажды ты должен сказать "Нет!"» А еврей просто спрашивает: «Что ты от этого выиграешь?» Йога учит похожим образом: «Что ты получишь, если пойдешь туда, когда лучше идти сюда?» Это по большей части стратегическая система, она не использует язык авторитарного приказа. И мне кажется, что одной из причин, почему многие люди ей интересуются, является то, что человек знакомится с ней в контексте самопознания, когда понимает, что грехи — это не нарушение божественного завета. Трудно быть счастливым или войти в измененное состояние сознания, если ты слишком амбициозен или слишком сосредоточен на собственном имидже… Поэтому, когда люди начинают понимать значение смертных грехов и для них это жизненный вопрос, они видят, что грехи — не что иное, как паразиты разума, которым они отдают свою энергию. Это сторонние силы, захватившие мозг, они поражают тех, кто слишком себя защищает, и происходит это до тех пор, пока мы не поймём, что желание защиты — всего лишь детское восприятие, идущее от недостатка материнской заботы, от эмоционального холода, который ощущал ребёнок. И решив, что цель его жизни — почувствовать это недостающее тепло, человек тратит на его поиски слишком много усилий, теряя возможность, например, быть более сильным, теря