Но, к счастью, Линар ответил после первого гудка.
– Что за муха вас укусила, комиссар?
– А вам-то какая печаль, господин префект? Вы же хотели расчистить участок леса для японской компании под строительство гостиничного комплекса – что ж, ваше желание исполнится. Правда ваша. Это создаст дополнительные рабочие места и поможет решить проблему безработицы.
– Но не так же, Максимилиан. Существуют более тонкие способы решить это дело…
– Спалив этот проклятый лес, я спасу все человечество.
У префекта пересохло в горле и вспотели ладони.
– Вы с ума сошли, – вздохнул он.
– Кое-кто поначалу решит точно так же, но когда-нибудь люди меня поймут и поставят мне памятники как спасителю человечества.
– Но зачем вы с таким упорством стремитесь уничтожить этих ничтожных муравьев?
– Вы что, меня не слышали?
– Да нет, слышал. Неужели вы так боитесь, что другие виды животных способны соперничать с нами?
– Да.
В голосе полицейского было столько решимости, что префект, чтобы его разубедить, стал искать довод покрепче.
– Вы представляете себе, что могло бы произойти, если бы динозавры, смекнув, что в один прекрасный день люди создадут хоть и маленькую, но сверхмогущественную цивилизацию, взялись бы методично истреблять млекопитающих?
– Прекрасное и весьма точное сравнение. Думаю, динозаврам и впрямь пришлось бы избавиться от нас. Среди них непременно нашелся бы такой же герой, как я, который просчитал бы все наперед. И тогда динозавры, возможно, дожили бы до наших дней, – ответил Линар.
– Но ведь они были плохо приспособлены к земным условиям. Слишком здоровые, беспросветно тупые…
– А мы? Может, муравьи тоже когда-нибудь посчитают нас здоровенными и тупыми. Но будь у них возможность, что бы они тогда сделали?
С этими словами он бросил трубку.
Префект отрядил лучших саперов, поручив им обнаружить заложенные в лесу фосфорные бомбы. Саперы нашли таких с десяток, а где искать остальные в огромном лесу, им было невдомек – в конце концов они сдались, признав свою беспомощность.
Ситуация, похоже, вышла из-под контроля. Люди обратили свои взоры к небу. Теперь каждый понимал: как только закончится дождь, лес займется ярким пламенем.
И тут где-то послышался тихий голос: «Кажется, я знаю, что делать…»
ШАНТАЖ. Поскольку на земле все исследовано вдоль и поперек, существует лишь один способ накопить новые богатства в уже богатой стране: шантаж. В роли шантажиста может выступать торговец, который, обманывая, заверяет: «Это последний мой товар, так что, если вы его сейчас не купите, у меня на него найдется другой покупатель», – или, берите выше, правительство, которое объявляет: «Если у нас не будет нефти, загрязняющей окружающую среду, этой зимой нечем будет обогревать наших сограждан». И тогда страх что-то недополучить или упустить сделку порождает искусственные расходы.
В субботу дождь шел весь день; к вечеру небо осветилось звездами, и специалисты национальной метеослужбы объявили, что в районе Фонтенблоского леса ожидаются ясная погода и сильный ветер.
Будь Максимилиан верующим, в сложившемся положении он счел бы, что Господь с ним. Вполне довольный собой, он развалился в кресле перед компьютером, отчетливо сознавая, сколь грандиозная миссия поручена ему на земле. Вскоре он заснул.
Двери были закрыты на замок, ставни заперты на засов. Ночью в кабинет комиссара тайком проник незваный гость. Ему был нужен компьютер. Машина работала в режиме ожидания, готовая привести в действие заряды в любую минуту, если только этому не помешает обратная кодовая команда. Гость подошел к компьютеру, чтобы его нейтрализовать; второпях он что-то опрокинул. Максимилиан спал чутко – довольно было и слабого шума, чтобы он совсем проснулся. К тому же он подготовился к решающему штурму. Комиссар навел пистолет на ночного гостя и нажал на спусковой крючок. От грянувшего выстрела содрогнулся весь кабинет.
Гость ловко увернулся от пули. Максимилиан выстрелил еще раз – гость снова увернулся.
Раздраженный комиссар перезарядил пистолет и вновь прицелился. Гость мигом смекнул, что лучше где-нибудь укрыться. Одним махом он выскочил в гостиную и спрятался за шторами. Полицейский выстрелил несколько раз, но гость пригнул голову, и пули просвистели над нею.
Максимилиан включил свет. Гость понял: пора менять укрытие, и как можно быстрее. Он прошмыгнул за кресло с высокой спинкой, в которую тут же угодило несколько пуль.
Где же тут спрятаться?
Пепельница. Он рванул к ней и съежился в зазоре между старым, остывшим окурком сигары и краем пепельницы. Напрасно полицейский перебирал подушки, раздвигал занавески, приподнимал ковры: он никого так и не обнаружил.
Воспользовавшись его замешательством, 103-я королева перевела дух, успокоилась. И наскоро омыла свои усики. Вообще-то королева слишком ценная особь, чтобы рисковать ее жизнью. Ее удел – оставаться в королевской камере и откладывать яйца. Однако 103-я понимала: только она одна на всем свете сохранила в себе много чего от Пальцев и не меньше от муравьев, чтобы благополучно справиться со столь важной задачей. Поскольку на карту была поставлена судьба леса и, стало быть, муравейников, она решила пойти ва-банк.
Максимилиан, все так же держа пистолет на изготовку, пару раз пальнул в подушку. Но для столь крохотной цели нужно было другое оружие.
Максимилиан достал из кухонного шкафа аэрозольный баллончик и распылил в гостиной инсектицидное облако. Воздух наполнился ядовитыми испарениями. По счастью, в крохотных легочных мешках муравьихи оставался большой запас свежего воздуха. Дышать же отравой, заполнившей почти все воздушное пространство комнаты, было невозможно. Муравьиха, конечно, могла просидеть в своем закутке еще минут десять, но дальше ждать было нельзя.
103-я королева пустилась бежать.
Максимилиан подумал: раз у властей и префекта не нашлось против него достойного противника, кроме муравья, значит, ни на что другое они просто не способны. Пока он размышлял, свет в доме погас. Как такое возможно? Не может же крохотный муравей нажать на выключатель!
Тогда он понял: муравьиха, верно, проникла в домашний электронный узел. Выходит, она смогла расшифровать печатную схему и узнала, какой провод нужно перекусить?
«Нельзя недооценивать противника». Это была первая заповедь, которую он внушал слушателям полицейской школы. И тут на тебе, он сам угодил в ловушку, и только потому, что противник оказался в тысячу раз меньше его самого.
Он вооружился карманным галогеновым фонариком, который хранил в ящике комода. И осветил место, где, как ему показалось, последний раз промелькнул незваный гость. Затем он направился к коробке электросчетчика и увидел, что один электропровод действительно перекушен – должно быть, муравьиными челюстями.
Максимилиан сообразил, что единственный муравей, который был способен на такое, – перерожденная 103-я муравьиная королева.
В темноте, со сверхчувствительным обонянием и инфракрасным зрением, отчего ее глаза походили на термодатчики, муравьиха теперь обладала некоторым преимуществом. Единственно, в небе стояла полная луна – Максимилиану было довольно открыть ставни, от которых уже не было никакого проку, и комнату затопило синевато-фиолетовым светом.
Надо было торопиться. Муравьиха вернулась в кабинет, к компьютеру. Франсина показала ей, как можно проникнуть в процессор через решетку вентилятора, расположенную сзади. Она в точности выполнила все ее указания. И вот 103-я оказалась внутри. Она поползла по электронным платам. Вот и жесткий диск. А вот материнская плата. Она пробиралась через конденсаторы, транзисторы, резисторы, потенциометры и радиаторы. Вокруг все дрожало.
103-я королева чувствовала, что попала во враждебную среду. Макъявел догадался, что она внутри его. Он не обладал внутренним зрением, зато улавливал короткое замыкание – оно случалось всякий раз, когда муравьиха наступала лапами на какой-нибудь медный контакт.
Будь у Макъявела руки, он уже давно расправился бы с нею.
Будь у него желудок, он уже давно переварил бы ее.
Будь у него зубы, он уже давно изжевал бы ее.
Но компьютер – всего лишь безжизненная машина, состоящая из неорганических деталей. Находясь в чреве компьютера, 103-я королева стала вспоминать схему печатной платы, про которую ей рассказывала Франсина, и вдруг благодаря инфракрасному зрению разглядела сквозь решетку вентилятора огромный глаз своего врага – человека.
Максимилиан узнал муравьиху по желтой отметине на лбу и пустил в нее инсектицидное облако. Дыхательные отверстия у нее все еще были открыты, и она закашлялась, но второе ядовитое облако превратило чрево компьютера в некое подобие английской гавани, затянутой туманом. Кислотный воздух пожирал ее изнутри. Это было невыносимо.
– Скорей на воздух!
Она выбралась наружу через щель устройства считывания гибких дисков, и ее снова встретили выстрелы. Она увернулась от пуль, казавшихся ей ракетами. Но карманный фонарик держал ее под прицелом, заставляя метаться в луче света.
Пытаясь вырваться из слепящего круга, она прошмыгнула под дверью кабинета в гостиную и затаилась под ковром. Ковер приподнялся. Она метнулась под кресло. Кресло опрокинулось.
Муравьиха, обезумев от страха, бросилась к куче обуви. На ее поиски отправилось уже несколько Пальцев. По крайней мере с десяток. Она укрылась в нейлоновых зарослях густой бахромы по краям паласа.
И что теперь?
Она пошевелила усиками и уловила струю пропахшего углем воздуха. Она мигом выбралась из-под паласа и кинулась к вертикальному туннелю напротив. Превосходное убежище! Вот только луч фонарика следовал за нею по пятам.
– Вот, значит, ты где, 103-я, – в дымоходе… что ж, теперь ты попалась, проклятая муравьиха! – вскричал Максимилиан, шаря лучом фонарика внутри вытяжной трубы.