Поль погасил прожекторы, оставив лишь один конус белого света вокруг Жюли. Он тоже смекнул: больше непринужденности!
Жюли медленно проговорила:
– Искусство вершит революцию. Наша следующая композиция называется «РЕВОЛЮЦИЯ МУРАВЬЕВ».
Она сделала новый вдох и, закрыв глаза, пропела:
Ничто не ново под луной.
Нет больше мечтателей.
Нет больше изобретателей.
Мы новые мечтатели.
Мы новые изобретатели.
В ответ тут и там послышалось «угу».
Цзи-вонг, как одержимый, заколотил по барабанам. Зое вторила ему «басом», затем подключилась гитара Нарцисса. Франсина взяла несколько арпеджио. Видя, что музыканты в ударе, Поль включил звук на полную громкость. Зал закачало. Если они не поддадут жару сейчас, то не поддадут его уже никогда.
Жюли прижалась губами к микрофону и, постепенно повышая голос, запела:
Все кончено, все решено.
Откроем души наши нараспашку,
И ветром свежим пусть пахнет в окно.
Ничто не остановит пляс его шальной,
Тысячекратно мы изменим мир наш спящий и больной,
Мы без насилия устои тверди сокрушим,
И пусть дивятся все: мы Революцию муравьев с тобой вершим!
Потом, закрыв глаза и вскинув кулак, она громко возгласила:
Нет больше мечтателей…
Мы новые мечтатели.
Нет больше изобретателей,
Мы новые изобретатели.
На сей раз все получилось. Каждый инструмент звучал точно. Поль настроил звук идеально. Жюли прекрасно управляла свойственным ее голосу мягким тембром. Каждая вибрация, каждое слово звучали четко. Все вставало на свои места – и влияло на органы зрителей. Если б только эти люди знали, что, полностью владея голосом, она могла с точностью воздействовать на их поджелудочную железу или печень!
Поль прибавил еще громкости. Тысячеваттные усилители испускали невероятную энергию. Зал уже не качался, а дрожал. Голос Жюли, усиленный микрофоном, пробивал барабанные перепонки и врезался в мозг. В эту минуту мысли всех присутствующих были сосредоточены лишь на одном – голосе сероглазой девушки.
Еще никогда Жюли не испытывала такого воодушевления. Она забыла и про мать, и про экзамены.
Ее музыка благотворно воздействовала на всех и каждого. Пенсионеры в первых рядах сняли слуховые аппараты и стали хлопать ей в такт, ритмично потопывая ногами. Дверь в глубине зала больше не скрипела. Публика отбивала ритм и даже танцевала в проходах между рядами.
Они поддали жару. Теперь нужно было его удержать.
Жюли сделала Полю знак убавить звук инструментов на один тон и, подойдя ближе к публике, запела речитативом:
Ничто не ново под луной.
Мы смотрим одинаково на неизменный мир,
Будто шальным водоворотом захваченные.
Мы все идем по ложному пути и опыт дней
минувших презираем.
Пора менять наш мир, мой друг.
Пора прервать порочный круг.
И это не конец. Напротив – лишь начало.
Памятуя, что слово «начало» знаменует конец композиции, Поль включил на пульте управления функцию «фейерверк» – и над головами зрителей полыхнули вспышки света.
Зал взорвался аплодисментами.
Давид с Лео подсказали Жюли, чтобы она повторила песню на бис. Голос девушки наполнился новой силой. И больше не дрожал. И откуда только у этой хрупкой девочки взялось столько мощи в голосе?
Нет больше изобретателей,
Мы новые изобретатели.
Нет больше мечтателей…
Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Толпа единогласно вторила ей:
– Мы новые мечтатели!
Музыканты не ожидали такого единения с публикой. Жюли выдала экспромт:
– Прекрасно! И уж коль мы не хотим менять наш мир, придется нам смириться с ним.
Новые возгласы одобрения. Мысли из «Энциклопедии Относительного и Абсолютного Знания» попали в цель. Жюли повторила еще раз:
– И уж коль мы не хотим менять наш мир, придется нам смириться с ним. Но взгляните на мир по-другому. Думайте по-другому. Дайте волю своей фантазии. Нам нужны изобретатели, нужны мечтатели.
Она закрыла глаза. В голове у нее возникло странное ощущение. Похожее на то, которое японцы называют сатори. Когда сознательное и бессознательное сливаются воедино, ввергая человека в состояние полного блаженства.
Зрители хлопали в ладоши в такт биению своих сердец. Концерт только начался, но все боялись, что он рано или поздно закончится и на смену счастливому единению снова придет скучная обыденщина.
Жюли, не ограничиваясь «Энциклопедией», стала импровизировать. Она не понимала, откуда берутся слова, слетавшие с ее губ: они как будто избрали ее своей посредницей и хотели, чтобы она их проговорила.
НООСФЕРА. У людей имеются два независимых мозга: правое полушарие и левое. И каждый наделен собственным разумом. Левый мозг отвечает за логику – это цифровой мозг. А правый отвечает за интуицию – это формальный мозг. Оба полушария анализируют одну и ту же информацию по-разному и порой выводят совершенно противоположные заключения.
Такое впечатление, что только ночью правое полушарие, бессознательный советчик, во время сна дает советы левому полушарию, сознательному разработчику, подобно тому как в семье жена-интуитивистка как бы невзначай навязывает свое мнение мужу-материалисту.
Согласно русскому ученому Владимиру Вернадскому, придумавшему, кстати, слово «биосфера», и французскому философу Тейяру де Шардену, интуитивный женский мозг, по-видимому, обладает и другим даром – подключаться к так называемой ноосфере. Ноосфера подобна огромному облаку, окружающему нашу планету, как атмосфера или ионосфера. Это бесплотное сферическое облако состоит из совокупности всего человеческого бессознательного, передаваемого правым мозгом людей. Такое совокупное целое образует Великий имманентный разум – своего рода Всеобщее человеческое сознание.
Так, нам кажется, что мы сами изобрели либо придумали те или иные вещи, хотя на самом деле правый наш мозг отыскивает все новшества в ноосфере. И когда наш левый мозг прислушивается к правому, он, получая от него необходимую информацию, преобразует ее в идею, которая следом за тем претворяется в жизнь.
В соответствии с этой гипотезой художник, музыкант, изобретатель или писатель являют собой своеобразные радиоприемники, способные с помощью правого мозга черпать информацию в коллективном бессознательном и вслед за тем достаточно свободно передавать ее правому и левому полушариям, чтобы они могли использовать идеи, витающие в ноосфере.
Ночь, а муравью не спится. 103-ю разбудили шорох и свет. Рядом спят как убитые двенадцать молодых разведчиков.
В былые времена всего, что происходило ночью, для нее не существовало, потому что сон полностью сковывал холодом ее тело. Но с тех пор как она обрела пол, ее сон походит на состояние полуоцепенения. Она пробуждается при малейшем звуке. Чуткость, оказывается, несет в себе и неудобства. Например, легкую склонность к бессоннице.
Она поднимается.
Холодно, но вчера она наелась досыта, и запасов энергии ей вполне хватит, чтобы поддержать силы после пробуждения.
Она выбирается из пещеры, чтобы посмотреть, что там происходит снаружи. Красная туча уплывает прочь.
Жабы перестали квакать. Наполовину проглянувшая в черном небе луна отражается в речном зеркале множеством ромбовидных осколков.
103-я видит, как небо прорезает змеящаяся огненная вспышка. Молния. Она походит на дерево с длиннющими ветвями, ниспадающими с неба и будто ласкающими землю. Но дерево это существует лишь считаное мгновение, потому как принцесса его больше не видит.
Когда смолкает раскат грома, тишина становится еще более гнетущей. Небо совсем чернеет. С помощью джонстоновых органов 103-я ощущает в воздухе магнитное электричество.
И вдруг падает бомба. На земле взрывается огромная капля – и обдает 103-ю водой. Дождь. Следом за этим смертельным водяным шаром низвергается множество других. Хотя они не так опасны, как полчища саранчи, 103-я, тем не менее, пятится назад.
Принцесса смотрит на дождь.
Одиночество, холод, ночь – все эти стихии прежде были чужды ей, носительнице коллективного муравьиного разума. Однако ночь так прекрасна! Даже в холоде есть своя прелесть.
Третий раскат. Сквозь тучи вновь пробивается громадное огненное дерево, однако, едва коснувшись земли, оно угасает. Это происходит совсем близко. Пещера озаряется вспышкой – в ее свете двенадцать разведчиков на миг превращаются в альбиносов.
Огненно-белое небесное дерево врезается в черное земное дерево. В следующее мгновение и оно начинает пылать.
Огонь.
Муравьиная принцесса глядит, как пламя мало-помалу пожирает дерево.
Принцесса знает, что Пальцы там, у себя, придумали способ, как укрощать огонь. А результаты она видела своими глазами: расплавленные камни, обугленную снедь и, главное, огненные войны. Побоища с применением огня.
У насекомых огонь – табу.
Все насекомые знают, что давным-давно, несколько десятков миллионов лет назад, муравьи умели управлять огнем и вели жестокие войны, порой уничтожая под корень целые леса. В конце концов, однажды все насекомые договорились о том, чтобы запретить использовать эту смертоносную стихию. Потому-то, должно быть, насекомые так и не смогли придумать способы производства металла и взрывчатки.