К ним приближается 7-й. Но его завораживает не столько огонь, сколько тени муравьев, пляшущие на стенках гнезда. Ему кажется, что они говорящие, но понимая, что такое невозможно, он расспрашивает 103-ю, и она отвечает, что это так проявляется еще одна чудодейственная сила огня.
– Огонь порождает наших темных близнецов, которые ползают по стенам.
7-й спрашивает, чем питаются темные близнецы, и 103-я принцесса отвечает, что ничем. Они довольствуются тем, что в точности повторяют движения своих близнецов, но при этом не разговаривают.
Завтра у них будет возможность все это обсудить, а пока всем лучше поспать, дабы набраться сил перед дальним путешествием.
24-му не спится. Впервые в жизни в студеную ночь его не клонит ко сну, и он хочет этим воспользоваться.
Он неотрывно глядит на мерцающий красноватым цветом уголек.
– Расскажи еще что-нибудь про Пальцев.
Пальцы шарили в поисках хвороста, чтобы разжечь огонь.
Манифестанты нашли несколько охапок в стареньком сарае садовника; они хотели разжечь большой костер посреди лужайки и сплясать вокруг него.
Они сложили из хвороста пирамиду и принесли бумаги. Но разжечь костер не смогли.
Ветер мгновенно гасил слабые язычки пламени, и бумажки только обугливались. Из восьми сотен храбрецов, давших отпор робовцам, которых они оттеснили вместе с их машинами, никто не мог разжечь простой костер!
Жюли принялась листать «Энциклопедию» – может, там написано, как нужно разводить костры. Поскольку в книге не было ни оглавления, ни указателя, девушка не знала, в каком месте среди скопища всевозможной информации следует искать нужную. Ведь «Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания» была не справочником. И давала ответы далеко не на все вопросы.
В конце концов на помощь неумехам пришел Леопольд – он посоветовал отгородить источник пламени небольшой стенкой и подложить под пирамиду из хвороста три булыжника, чтобы в костер снизу поступал воздух.
Однако огонь упорно не хотел заниматься. Тогда Жюли, решив прибегнуть к последнему средству, отправилась в кабинет химии за ингредиентами для коктейля Молотова. Вернувшись во двор, она швырнула бутылку на пирамиду из хвороста, и на сей раз та мгновенно полыхнула ярким пламенем. «Определенно, не все так просто в этом бренном мире», – вздохнула про себя Жюли. Еще недавно ей только мечталось поджечь лицей – и вот вам, пожалуйста.
На школьном дворе заполыхал оранжевым пламенем костер. Двор огласился дружным победоносным кличем.
Манифестанты спустили с флагштока флаг с девизом «Разум рождает здравый смысл» и, прикрепив к нему с обеих сторон символ концерта – круг из трех муравьев, водрузили его снова.
Настало время произнести речь. Директорский балкон на втором этаже подходил для этого как нельзя лучше. Жюли направилась туда, чтобы обратиться к толпе, собравшейся на школьном дворе.
– Торжественно объявляю, что лицей, захваченный отрядом образцовых людей, жаждущих только лишь веселья, музыки и праздника, открыт. Мы учредим здесь на неопределенный срок утопическую деревню, с тем чтобы сделать людей счастливыми, и начнем мы с нас самих.
Возгласы одобрения и аплодисменты.
– Делайте все, что пожелаете, только ничего не крушите. Если нам придется пробыть здесь долго, мы тем более должны содержать все в полном порядке. Кому нужно, туалеты в дальнем конце двора справа. Если кто хочет отдохнуть, в их полном распоряжении интернатовские спальни с кроватями на четвертом, пятом и шестом этажах корпуса «В». Остальных же я прямо сейчас приглашаю на всеобщий праздник, давайте же петь и танцевать до полного самозабвения!
Сама певица и ее музыканты порядком устали, как и все, – им тоже надо было перевести дух. Они передали свои инструменты из репетиционной четверым парням, которые с радостью ими завладели. Парни были скорее поклонниками сальсы, нежели рока, но их музыка как нельзя лучше подходила к сложившейся обстановке.
Группа «муравьев» отправилась к автомату с напитками рядом с кафетерием – любимому месту отдыха лицеистов.
– Ну что ж, друзья, в этот раз все получилось, – выдохнула Жюли.
– А что теперь? – полюбопытствовала Зое, у которой все еще горели щеки.
– Ну, долго такое продолжаться не может. Завтра все кончится, – предположил Поль.
– А если все-таки может? – спросила Франсина.
Они переглянулись – ни у кого в глазах не было ни тени сомнения.
– Нужно постараться, чтобы продолжалось, – решительно продолжала Жюли. – У меня нет ни малейшего желания с завтрашнего утра садиться за подготовку к экзаменам. У нас появилась возможность создать хоть что-то здесь и сейчас, так не надо ее упускать.
– И что ты конкретно предлагаешь? – спросил Давид. – Нельзя же веселиться вечно.
– У нас есть люди, целая армия, и надежное, хорошо защищенное место, где можно укрыться, так почему бы нам не попробовать построить здесь утопическую деревню?
– Утопическую деревню? – удивился Леопольд.
– Да, городок, где мы попробуем создать новые отношения между людьми. Попытаемся провести опыт – общественный опыт, чтобы узнать, можно ли создать такое место, где людям жилось бы лучше вместе.
«Муравьи» какое-то время обдумывали слова Жюли. Издалека доносились звуки сальсы, было слышно, как смеются и поют девчонки и мальчишки.
– Спору нет, это было бы замечательно, – согласился Нарцисс. – Только управлять толпой не так-то просто. Когда-то я работал вожатым в подростковом лагере и уверяю тебя, держать в узде людей, объединенных в группу, – дело не из легких.
– Ты был один, а нас восемь человек, – напомнила Жюли. – Вместе мы сила. Вкупе наши возможности увеличиваются десятикратно. По-моему, все вместе мы можем свернуть горы. Наша музыка уже вдохновила восемь сотен человек, так почему бы им не поддержать и нашу утопию?
Франсина присела: так ей лучше думалось. Цзи-вонг почесал лоб.
– Утопию?
– Ну да, утопию! В «Энциклопедии» говорится об этом чуть ли не на каждой странице. Там предлагается создать общество более…
Она задумалась.
– Ну? – усмехнулся Нарцисс. – Более послушное? Более податливое? Более странное?
– Нет, всего лишь более человечное, – четко выговорила Жюли грудным, волнующим голосом.
Нарцисс рассмеялся.
– Мы дали маху, ребята. Жюли скрывала от нас свои гуманитарные устремления.
Зато Давид силился взять в толк, что к чему:
– А что ты подразумеваешь под более человечным обществом?
– Пока не знаю. Но как-нибудь разберусь.
– Скажи, Жюли, тебя, случайно, не поранило во время стычки с робовцами? – полюбопытствовала Зое.
– Нет, а что? – недоуменно спросила девушка.
– У тебя на костюме… красное пятно.
Она повернула платье задом наперед и удивилась. Зое была права. Сзади на платье у нее действительно виднелось пятно крови, хотя никакой раны она не чувствовала.
– Это не рана, а совсем другое, – догадалась Франсина.
И отвела ее в коридор, куда за ними последовала и Зое.
– У тебя всего лишь месячные, – сообщила ей клавишница.
– Что-что?
– Месячные, – подтвердила, в свою очередь, Зое. – Ты не в курсе, что это значит?
Услыхав такое, Жюли остолбенела. На мгновение ей даже показалось, будто с нею расправилось ее собственное тело. То была кровь от расправы из ее детства. Итак, все кончено! В эту самую секунду, в этот самый миг, показавшийся ей мгновением счастья, организм предал ее. Он напомнил ей то, чего Жюли стыдилась больше всего: она становилась взрослой, и с этим ничего нельзя было поделать.
Она широко раскрыла рот и жадно глотнула воздух. Грудь ее тяжело вздымалась. Лицо сделалось пунцовым.
– Быстро сюда! – окликнула других Франсина. – У Жюли приступ астмы. Ей нужен вентолин.
Друзья порылись в ее рюкзаке, который, к счастью, лежал рядом с ударной установкой Цзи-вонга, и нашли баллончик, вот только напрасно они совали его ей в рот и давили на него и так и эдак – все без толку: он был пуст.
– Вен… то… лин, – задыхаясь, проговорила Жюли.
Воздух вокруг нее разрежался.
Дышать воздухом – первая привычка. В утробном состоянии у человека развиваются дыхательные мышцы, помогающие ему издать первый крик, но и в дальнейшем – в течение всей жизни – человеку без них уже никак не обойтись. Воздух. Человеку воздух, желательно свежий, нужен двадцать четыре часа в сутки. А здесь, в репетиционной, его не хватало. И Жюли приходилось тратить неимоверные усилия, чтобы сделать глоток воздуха, пригодного для дыхания.
Зое выскочила во двор и стала спрашивать, есть ли у кого с собой вентолин. Нет.
По мобильному телефону Давид стал звонить в службу «SOS-врачи» и в «Скорую». Но везде было занято.
– Здесь, неподалеку, должна быть дежурная аптека, – взволнованно сказала Франсина.
– Проводи ее, Цзи-вонг, – предложил Давид. – Ты самый сильный из нас; если она сама не дойдет, подставишь ей плечо.
– Но как отсюда выбраться? С обеих сторон полицейские.
– Есть еще одна дверь, – сказал Давид. – Идите за мной.
Он завел их в репетиционную.
И отодвинул шкаф, за которым была дверь.
– Я наткнулся на нее случайно. За нею коридор, и ведет он, должно быть, в подвал одного из соседних домов.
Жюли слабо стонала. Цзи-вонг подставил ей плечо, они шагнули в подземелье. И чуть дальше вышли к разветвлению. Слева несло помоями. Справа тянуло подвалом. Они двинулись направо.
В отблесках уголька 103-я рассказывает про Пальцев. Про их нравы, технологии, телевидение.
– Расскажи и про белый плакат, провозвестник гибели, – напоминает ей 5-й, не забывший, что существует такое проклятие.
Собравшиеся вокруг огня рыжие муравьи дрожат, узнав, что их родному поселению угрожает разруха. Но 103-я принцесса отметает эту угрозу прочь, тем более что теперь она уверена: Пальцы могут много чего дать муравьиной цивилизации. Да, у нее нет ни малейших сомнений: ведь с помощью огня они, тринадцать воинов, смогли одолеть целое полчище муравьев-карликов.