– Я не люблю танцевать, – призналась Жюли.
– И я ненавижу танцы, – заметил он, беря ее за руку.
Она позволила ему пройти с нею в танце несколько тактов, а потом высвободилась из его объятий.
– Простите! Мне правда не нравится.
Учитель экономики остолбенел.
Тут Жюли схватила за руку одну из амазонок и вложила ее руку в ладонь учителя экономики.
– У нее это получится в тысячу раз лучше, чем у меня, – сказала она.
Но не успела она отойти в сторонку, как перед нею вырос какой-то малый – кожа да кости.
– Можно представиться? Да или нет? И все же я представлюсь: Иван Бодюле, продавец рекламных площадей. Я чисто случайно попал на вашу тусовку, и, пожалуй, у меня найдется к вам предложение.
Не сказав ни слова в ответ, Жюли замедлила шаг – незнакомец осмелел. И, силясь обратить на себя ее внимание, заговорил громче:
– Что правда, то правда, тусовка ваша удалась на славу. Классное место, толпа молодняка, рок-группа, подающие надежду артисты – СМИ должны клюнуть непременно. Думаю, надо бы найти спонсоров, чтобы получше раскрутить это дело. Хотите – могу устроить вам пару-тройку контрактов с производителями газировки, одежды, а может, и с радиостанциями.
Жюли пошла чуть медленнее – незнакомец истолковал это как знак внимания.
– Никакой шумихи. Всего лишь десяток-другой плакатов, туда-сюда. Деньги, ясное дело, потекут к вам рекой – гуляй не хочу.
Девушка задумалась. Остановилась, будто в смущении. И воззрилась на малого.
– Сожалею. Нет. Это нас не интересует.
– Но почему?
– У нас тут не… тусовка. А революция.
Все это раздражало ее, потому что она точно знала: пока не будет жертв, их сборище все будут воспринимать как обычную массовую гулянку. А тут еще рекламная кампания – нет, это уже слишком.
Жюли негодовала. Неужели для того чтобы революцию восприняли всерьез, нужно пролить море крови?
Между тем Иван Бодюле продолжал:
– Послушайте, честное слово. Если передумаете, я обещаю связаться с друзьями и…
Жюли скрылась от него за танцующими парочками. Она представила себе Французскую революцию под обагренными кровью трехцветными штандартами и плакатом, гласящим: «Пейте «Санкюлот», пиво настоящих революционеров, свежее и хмельное!» Почему бы в таком случае не представить себе русскую революцию под рекламой водки, а кубинскую – под рекламой сигар?
Жюли зашла в кабинет географии.
Она была вся на нервах, но все же овладела собой. Ей хотелось узнать как можно больше про революции, и она раскрыла «Энциклопедию», чтобы почерпнуть из нее новый революционный опыт. Читая книгу в зеркале задом наперед, она обнаружила там еще немало скрытых статей.
На полях против каждой статьи про революционный опыт она делала пометки, а в самих статьях подчеркивала ошибки и нововведения. Исполнившись упорства и внимания, она надеялась извлечь для себя великие уроки революций и понять, какое утопическое общество можно построить здесь и сейчас.
УТОПИЯ ФУРЬЕ. Шарль Фурье был сыном суконщика, и родился он в 1772 году в Безансоне. Во время революции 1789 года он становится ревностным защитником идеалов человечества. И хочет изменить мир. В 1793 году он излагает свои планы перед членами Директории, но те поднимают его на смех.
После этого он решает остепениться и становится казначеем. Однако все свободное время Шарль Фурье отдает своей страсти и занимается изучением идеального общества, которое он подробно опишет в своих трудах, включая «Новый промышленный и общественный мир».
Согласно учению утописта, люди должны жить в небольших общинах по тысяче шестьсот – тысяче восемьсот человек. Община, которую он именует фалангой, заменяет семью. С отменой семьи упраздняются как родственные, так и любые подчинительные отношения. Правительственный аппарат сокращается до строгого минимума. Важные решения принимаются сообща изо дня в день на главной площади.
Каждая фаланга проживает в доме-городе, который Фурье называет «фаланстером». Он довольно точно описывает идеальный фаланстер, представляющий собой дворец в четыре-шесть этажей. Первый уровень занимают улицы, которые летом освежаются струями воды, а зимой обогреваются большими дымоходами. Посередине возвышается Башня порядка, где размещаются обсерватория, куранты, телеграф Шаппа и ночной сторож.
Он предлагает скрещивать львов с собаками, чтобы вывести новый вид ручного зверя. Таких псов-львов можно использовать как вьючных и сторожевых животных для охраны фаланстера.
Шарль Фурье был убежден, что, если его идеи будут буквально воплощены в жизнь по всему свету, обитатели фаланстеров переживут естественную эволюцию, которая скажется на их внешнем виде. Эта эволюция проявится, в частности, в том, что у человека на уровне груди вырастет третья рука.
Один американец построил фаланстер в точном соответствии с планами Фурье. Однако ввиду сложностей, связанных с архитектурой, проект обернулся полной неудачей. Мраморный свинарник был там самым ухоженным местом, но, увы, его построили без дверей, и свиней приходилось переносить туда с помощью кранов.
Последователи Фурье понастроили похожих фаланстеров, то есть общин, по всему свету – в частности, в Аргентине, Бразилии, Мексике и Соединенных Штатах.
Однако, будучи уже при смерти, Фурье отрекся от всех своих учеников.
Феромон тревоги.
Внезапное пробуждение. Накануне вечером все улеглись спать, помышляя о передовых технологиях Пальцев и об их применении в самых разных областях, – и вот поутру едкие феромоны уже наводняют становище сторонников Революции Пальцев.
Тревога!
103-я принцесса расправляет усики. На самом деле еще не утро. Свет и тепло источает вовсе не восходящее солнце. Прибежище муравьев в сосняке освещает и согревает совсем другое светило, поменьше. И называется оно… пожар.
Вчера вечером муравьи, хранители огня, заснули, оставив тлеющие угольки рядом с сухим листом. Тот загорелся, и через несколько мгновений огонь перекинулся на другие листья. Среагировать вовремя никто не успел. И теперь красивые желто-красные искорки превратились в огненных плотоядных чудовищ.
– Бежим!
Паника – все пытаются скорее выбраться из дупла. В довершение напастей в дупле, которое они приняли за беличье гнездо – хотя это и в самом деле было беличье гнездо, – лежал вовсе не мох, как им показалось. А самая настоящая белка.
Разбуженный пожаром, большой зверек мигом выскакивает из дупла, разметая в стороны все, что попадается на пути, и сталкивая муравьев в глубину дуплистого ствола.
Муравьи оказываются в ловушке. Поток воздуха, возникший вследствие их падения, раздувает огонь – он набирает силу и обволакивает бедолаг клубами дыма, отчего они начинают задыхаться.
103-я принцесса отчаянно ищет 24-го принца. И испускает призывные феромоны.
24-й!
Но тут она вспоминает: во время первого крестового похода бедняга, к несчастью, то и дело терялся, в каком бы месте они ни находились.
Огонь разгорается еще пуще.
Каждый пытается спастись, как может. Древоядные насекомые рьяно вгрызаются челюстями в стенки деревянной пещеры.
Огонь крепчает. Длинные языки пламени уже лижут внутренние стенки. Муравьи – противники огня сетуют, что надо было их послушаться: огонь должен был оставаться под запретом. Им отвечают – сейчас не самое подходящее время для споров. Какая разница, кто прав, а кто нет: главное – во что бы то ни стало спасти свою хитиновую шкуру.
Сторонники Революции Пальцев силятся вскарабкаться по стенке, но многие падают. Сваливаются прямо в тронутые огнем сухие листья и тут же загораются сами. Панцири у них начинают плавиться.
Однако огонь несет не только погибель. Он придает насекомым сил: чем жарче делается пламя, тем расторопнее они становятся.
– 24-й! – вопиет 103-я принцесса.
Никаких следов 24-го принца.
Ужас происходящего напоминает 103-й принцессе знаменитую сцену из фильма «Унесенные ветром» про пожар в Атланте. Впрочем, сейчас не самое лучшее время предаваться воспоминаниям о том, что Пальцы показывали по своему телевизору. Вот куда ее с товарищами завело желание походить на них во всем.
– Его уже не найти. Попробуем сами выбраться отсюда, – в общем смятении посылает сигнал 5-й.
Видя, что 103-я принцесса вроде как собирается остаться и дальше искать своего друга, 5-й подталкивает ее к бреши в стволе – из нее только что выбралась наружу какая-то древоядная букашка, но тут же втиснулся какой-то здоровенный жук. Они тычутся в него лбами, силятся протолкнуть его лапами, но им недостает сил.
103-я задумывается. Беду, вызванную неуправляемой технологией Пальцев, поможет исправить другая их технология – управляемая. Муравьиная предводительница велит дюжине молодых разведчиков собрать веточек, просунуть их в щель и пошуровать как рычагами.
Разведчики, памятуя о неудачном опыте с яйцом гигиссы, не спешат исполнить волю 103-й, невзирая на все ее доводы. Но, как бы то ни было, ничего другого предложить никто не может, да и времени на обдумывание иных предложений уже нет.
Итак, муравьи просовывают веточку в щель и наваливаются на нее с заднего конца как на рычаг. 8-й повисает на ней и начинает дрыгать лапами, силясь придать себе больше веса. В этот раз все срабатывает. Их силы хватает с лихвой. Жук-затычка высвобождается. Вот он наконец – выход из пожарища.
Как странно после яркого света и жара оказаться снаружи – в кромешной тьме и холоде.
Впрочем, ночной мрак царит недолго: внезапно все дерево целиком превращается в гигантский факел. Огонь и впрямь враг деревьев. Муравьи, с развернутыми назад усиками, дружно опрометью рванули прочь. И вдруг горячим порывом ветра, порожденным огненной вспышкой, их швырнуло вперед.