Приготовлениями к отходу с самого рассвета занимается весь Новый Бел-о-Кан. В городе только и разговоров что о великом марше мира в страну Пальцев.
В этот раз не какой-то там муравей-одиночка, а целая толпа отправляется на встречу с высшим измерением, на встречу с Пальцами… а может, и на встречу с богами.
В казарме солдаты пополняют запасы кислоты.
– Ты действительно веришь, что Пальцы существуют?
Кто-то из воинов неуверенно качает головой. Он не очень-то в это верит, но признается, что единственный способ это узнать – пройти марш до самого конца. Если Пальцы не существуют, они попросту вернутся в Новый Бел-о-Кан и продолжат то, что начали.
Поодаль другие муравьи спорят еще яростнее.
– Неужели ты думаешь, что Пальцы будут считаться с нами как с равными?
Его собеседник почесывает корешки усиков.
– Если нет, начнется война и мы будем защищаться до последнего.
На поверхности готовят к путешествию улиток. Лучших носильщиков, чем эти огромные, осклизлые, толстокожие твари, и впрямь не сыскать. Возможно, они нерасторопны, зато вездеходны, и если муравьям на марше вдруг придется голодать, одной улитки хватит вполне, чтобы накормить целое войско. Пока улиток нагружают поклажей, они знай себе позевывают, оскаливая свои двадцать пять тысяч шестьсот крохотных зубов.
Улиток нагружают тяжелой ношей, в том числе тлеющими жаровнями и запасами провизии.
Вокруг Нового Бел-о-Кана паломники выстраиваются в походный порядок.
Некоторые взваливают на себя похожие на амфоры выеденные яйца, до краев наполненные медом. В самом деле, муравьи заметили, что в малых дозах этот медовый спиртной напиток – лучшее средство от ночной стужи, а кроме того, он придает храбрости любителям сражаться в поединках.
На других улиток грузят муравьев-цистерн, знаменитых неподвижных насекомых, до отказа наполненных медвяной росой, отчего брюшко у них выглядит раз в пятьдесят объемнее, чем все остальное тело, и больше походит на воздушный шарик.
– Таких запасов провизии нам хватит на две зимовки, – возглашает 24-й принц.
103-я принцесса отвечает, что, совершив переход через пустыню, она понимает: нехватка пищи может обречь на гибель даже самую подготовленную экспедицию, а поскольку, как ей кажется, их путь будет пролегать через края, где совсем нечем поживиться, она считает, что дополнительные меры предосторожности совсем не лишние.
Над занятыми приготовлениями к маршу муравьями кружат подоспевшие эскадрильи ос и пчел – они следят, чтобы ни один чужак, воспользовавшись обстоятельствами, не посмел на них напасть.
7-й водружает на свою улитку-мастерскую продолговатый листок конопли: он собирается вышить гобелен, на котором изобразит их долгий марш в страну Пальцев. А рядом он укладывает кое-какие пигменты, чтобы раскрашивать будущую фреску: крупинки пыльцы, порошок из высушенной крови жуков и мелко растертые в труху опилки.
Самый большой беспорядок творится у третьего входа в Новый Бел-о-Кан, где огромная толпа собирается в отряды, распределяясь по видам, кастам, научным лабораториям и распределяя меж собой улиток.
Рабочие из касты изобретателей крепят сплетенные из трав подвески, прочно удерживающие жаровни с углями. Нет, они не боятся вызвать пожар – куда страшнее растерять по дороге угли. Впрочем, грузят они и мелкую сухую древесину, чтобы поддерживать огонь. Кому, как не им, знать, что пламя – зверь прожорливый.
И вот наконец все готовы, да и погода стоит довольно теплая – можно выступать. Вскидывается усик.
– Вперед!
Длиннющий караван по меньшей мере из семи тысяч особей трогается в путь. В первых рядах, выстроившись клином, выступают муравьи-разведчики. Они поочередно сменяются во главе процессии, чтобы все время держать усики востро. Они своего рода нос какого-нибудь длинного животного, который с неизменным постоянством отрастает у него заново.
За разведчиками следуют рыжие муравьи-солдаты из касты стрелков. Если разведчики поднимут тревогу, те тут же займут исходную позицию для стрельбы. За стрелками ползет первая улитка. Это боевая улитка: на спине у нее дымится жаровня. А рядом стоят стрелки, готовые открыть пальбу с этой подвижной высокой позиции.
За улиткой маршируют подразделения пеших воинов, готовых атаковать с ходу. Этим же солдатам предстоит попутно охотиться, чтобы прокормить всю процессию.
За пехотой ползет вторая улитка. Она тоже несет на спине дымящуюся жаровню и стрелков.
За нею движутся многочисленные иноземные легионы. В основном это красные, черные и желтые муравьи.
И только в середине процессии шествуют рабочие-изобретатели и рабочие-художники.
У 103-й принцессы и 24-го принца имеется своя собственная улитка-паланкин, что позволяет им не утруждать себя на марше.
Наконец, замыкают процессию легион стрелков и пара боевых улиток – они защищают караван с тыла.
По флангам снуют туда-сюда солдаты – они подбадривают участников марша, наблюдают, нет ли по дороге чего подозрительного, и следят, чтобы процессия слишком не растягивалась. 5-й и его подчиненные наблюдают за наблюдателями и направляют направляющих. Они настоящие движители марша.
Всем кажется, что они делают очень важное дело, жизненно необходимое для их вида. Под поступью несметного войска содрогается земля и клонятся травы, даже деревья не стоят безразлично в стороне. Еще никогда, насколько помнят деревья, им не приходилось видеть такое несметное полчище муравьев, дружно следующих в одном направлении. Как, впрочем, никогда не случалось им видеть и улиток, вступивших в союз с муравьями и несущих дымящиеся жаровни на спинах.
Вечером процессия обессиленных насекомых располагается на стоянку. Посередине размещаются горящие жаровни, благодаря чему в лагере поддерживается активность, покуда по его периметру располагаются на ночлег муравьи. 103-я принцесса, стоя на четырех лапах перед несметной толпой спутников, продолжает свой рассказ про Пальцев.
Слюновыделитель: 10-й.
РАБОТА
Пальцы поначалу сражались за пищу.
Потом, когда у них появилось достаточно пищи, они стали сражаться за свободу.
Завоевав свободу, они сражались за то, чтобы побольше отдыхать и поменьше работать.
И вот благодаря машинам Пальцы добились своей цели.
Теперь они сидят по домам, наслаждаются пищей, свободой и ничегонеделаньем, но вместо того чтобы говорить: «Жизнь прекрасна, и можно ничего не делать дни напролет», они чувствуют себя несчастными и выбирают себе предводителей, которые обещают дать им работу и покончить с безработицей.
Что примечательно: на языке Пальцев слово «работа» происходит от понятия «рабство», что подразумевало жестокое наказание для рабов, сиречь подневольных особей.
Рабов подвешивали головой вниз и избивали палками.
Впадину окружало кольцо колючих кустарников. Посередине возвышался холм, а над ним – бугорок поменьше. Вокруг порхали птицы, напевая свои забавные песни. Птицам, покачиваясь, внимали кипарисы.
Забравшись на высокую песчаниковую скалу, Жюли пробормотала:
– Кажется, я узнаю эту местность.
Местность тоже ее узнала. Девушке показалось, что за ней кто-то подглядывает. Не из-за деревьев – из-под земли. Холм с бугорком напоминал глаз с выпуклым зрачком, а кусты вокруг уж очень походили на ресницы.
Крылатый муравей вел их все же не к своим, а к оврагу под торчащей, как палец, песчаниковой скалой.
Жюли шагнула вперед. На сей раз никаких сомнений. Здесь-то она и нашла «Энциклопедию Относительного и Абсолютного Знания».
– Если мы туда спустимся, то уже нипочем не поднимемся, – предположил Давид.
Крылатый муравей все кружил перед ними – словно убеждал прыгать. И они очертя голову повиновались.
Девушка с юношей исцарапали руки о колючие кусты акации, пырей и бодяк. Здесь и впрямь было полно всего, что пользовалось дурной славой в растительном мире. Лишь редкие вьюнки худо-бедно расцвечивали это царство колючек.
Крылатый муравей повел их к какой-то дыре. На четвереньках, точно кроты, они полезли под землю.
Крылатый муравей подсвечивал туннель своим глазком-фонариком. Давид с трудом полз следом за ним, не выпуская палку из рук.
– Там, в глубине, тупик. Точно говорю, потому что я здесь уже была, – сообщила Жюли…
И то верно: туннель заканчивался глухой стеной. Крылатый муравей наконец приземлился, будто справившись со своей ролью провожатого.
– Ну вот, теперь придется ползти обратно, – вздохнула девушка.
– Погоди, не зря же эта букашка-робот притащила нас сюда, – возразил Давид.
Он внимательно огляделся. Ощупал стену – и почувствовал под рукой что-то твердое и холодное. Он разгреб песок и откопал круглую металлическую бляху, которую тут же осветил крылатый муравей. На металлическом щите была выгравирована загадка, а рядом помещалась встроенная клавиатура наподобие электронного кодового замка, чтобы можно было набрать отгадку.
На пару они прочли: «Как из шести спичек составить восемь одинаковых равносторонних треугольников?»
Опять эта геометрия! Жюли обхватила голову руками. От этой школы нигде не скроешься – она преследуют тебя везде и всюду.
– Попробуем-ка разгадать. Это же задачка из телевизора, – сказал Давид, любивший всякие загадки и почти никогда не пропускавший «Головоломку».
– Ну да, конечно, та самая красотка по телевизору семи пядей во лбу, а так ничего и не отгадала. Итак, мы…
– По крайней мере, пока мы тут сидим и ломаем себе голову, мы в безопасности, – решительно рассудил Давид.
Юноша вырвал из земли какой-то корешок, разломал его на шесть частей и разложил их перед собой.