В этом убежище, большей частью подземном, они могли спокойно заниматься исследованиями, усовершенствовать средства общения с представителями муравьиной цивилизации и конструировать телеуправляемых крылатых муравьев, охранявших пирамиду от незваных гостей.
Однако зимой, когда с деревьев неизбежно опадала листва, пирамида становилась видимой. Ее обитатели с нетерпением ждали прихода весны, когда деревья снова обрастали листвой, но, как бы там ни было, им не удалось уберечь свою постройку от любопытных глаз отца Жюли.
– Это вы его убили?
Артюр потупился.
– Это досадное недоразумение. Тогда я еще не успел испытать жала-шприцы усыпляющего действия у моих крылатых муравьев. Когда появился ваш отец, я испугался, как бы он не выдал властям местонахождение нашего сооружения. Я потерял голову. И нацелил на него одну из моих телеуправляемых букашек, которая и вколола ему анестезирующее вещество.
Старик вздохнул и погладил седую бороду.
– Это вещество обычно используется в хирургии, и я понятия не имел, что от него можно умереть. Мне хотелось только усыпить этого чересчур любопытного зеваку. Но, похоже, я ошибся с дозой.
Жюли покачала головой.
– Не в этом дело. Вы не знали: у моего отца была аллергия на анестезирующие средства, в состав которых входит этилхлорид.
Артюр был изумлен, что девушка не питает к нему особой вражды.
Он продолжил рассказ. Обитатели пирамиды установили видеокамеры на соседних деревьях. И они видели, как погиб дотошный зевака. Не успели они убрать его тело, как пес поднял тревогу, и уже другой ротозей предупредил полицию.
Через несколько дней у сооружения объявился полицейский и все тут облазил. Ему удалось отбиться от крылатых муравьев – он передавил их ботинком, а потом привел сюда подрывников и велел им взорвать пирамиду.
– Но в конечном счете вы с вашей Революцией муравьев нас спасли, – признался Джонатан Уэллс. – Все должно было решиться за несколько секунд, но тут появляетесь вы и отвлекаете на себя внимание полицейского. Обитателям лесной пирамиды по-хорошему следовало бы воспользоваться передышкой и перебраться куда-нибудь в другое место. Но громоздкое оборудование, которого было много, связывало нас по рукам и ногам.
– И тогда, подключившись к вашему серверу «Революция муравьев», мы нашли выход из положения, – пояснила Летиция Уэллс. – Жилище, встроенное в холм, – лучшей маскировки не придумаешь!
– Впрочем, нам не пришлось раскапывать холм и строить внутри дом – достаточно было превратить в холм нашу пирамиду, засыпав ее песком.
Тут в разговор вступил Цзи-вонг:
– Это была идея Леопольда, хотя на самом деле она очень старая. У меня на родине, в Корее, в первом веке после Рождества Христова правители древнего государства Пэкче строили гигантские пирамидальные гробницы наподобие египетских пирамид. А поскольку ни для кого не было секретом, что в тех гробницах хранились драгоценности и прочие богатства усопших, их постоянно разоряли. Тогда властители с архитекторами придумали засыпать гробницы землей – маскировать. Таким образом, гробницы можно было легко принять за холмы, и вероятным расхитителям пришлось бы перекопать их по всей стране, чтобы прибрать к рукам погребальные сокровища.
– Стало быть, воспользовавшись тем, что все силы полиции перебросили к лицею, мы засыпали нашу пирамиду землей. На это у нас ушло четыре дня, – заключила Летиция.
– Неужели вы все проделали вручную?
– Нет. Артюр, мастер на все руки, смастерил кротов-роботов – они работали споро даже ночью.
– Затем я водрузил на вершину холма дуплистое дерево со стеклянной колонной внутри, чтобы в пирамиду проникал дневной свет; Люси с Летицией засадили холм кустами, чтобы придать всему сооружению естественный вид.
– Сажать деревья вразброс не такое уж простое дело. Обычно посадки располагаются в ряд, – заметила Летиция. – Но у нас получилось. Так что теперь мы живем под землей, в собственном логове, скрывшись от остального мира.
– А у нас, навахо, – присоединился к разговору Леопольд, – считается, что земля защищает от всяческих напастей. Когда кто-то заболевает, его по шею закапывают в землю, так, чтобы на поверхности оставалась только голова. Земля наша мать, и она, понятно, оберегает нас и исцеляет.
Тем не менее Артюр выглядел озабоченным.
– Будем надеяться, что, когда этот дотошный полицейский опять сюда заявится, он не разгадает нашу хитрость…
С этими словами старик продолжил экскурсию по «логову». Электричество в пирамиду давали сотни искусственных, оснащенных фотоэлементами листьев на макушках деревьев, которые громоздились вокруг холма; на листьях имелись даже прожилки, и они действительно выглядели как настоящие. Таким образом, подземным обитателям вполне хватало энергии, чтобы их оборудование работало бесперебойно.
– А ночью электричества у вас нет?
– Есть, ведь мы установили мощные накопительные электрические конденсаторы.
– А пресная вода у вас есть? – спросил Давид.
– Да, здесь, неподалеку, протекает подземная река. Так что подвести сюда трубопровод было несложно.
– Кроме того, мы оборудовали вентиляционную систему, так что сооружение хорошо проветривается, – добавил Джонатан Уэллс.
– Наконец, помимо всего прочего, мы занимаемся сельским хозяйством – выращиваем грибы в подземных условиях и собираем урожаи.
Затем Артюр Рамирес привел их в свою лабораторию. В двухметровой длины аквариуме среди комьев земли сновали муравьи.
– Мы называем их домовыми, – пояснила Летиция. – В конце концов, муравьи – самые настоящие лесные домовые.
У Жюли снова возникло ощущение, что она попала в сказку. Она была Белоснежкой, которую сопровождали Гномы. Муравьи были домовыми, а седобородый старик со своими придумками походил на волшебника Мерлина.
Артюр показал им муравьев, возившихся с крохотными железными колесиками и радиодеталями.
– Глядите, какие они смышленые.
Жюли глазам своим не верила. Муравьи передавали друг дружке какие-то детальки, до того мелкие, что их вряд ли смог бы разглядеть даже вооруженный лупой часовщик.
– Прежде чем муравьев использовать в деле, надо было их приобщить к нашим технологиям, – пояснил Артюр. – По сути дела, даже когда в какой-нибудь развивающейся стране строят завод, приходится прибегать к помощи инструкторов.
– С тончайшими работами они справляются куда лучше наших самых искусных рабочих, – уточнила Летиция. – Им и только им удается собирать наших крылатых муравьев-роботов. Ни один человек не смог бы управиться с такими миниатюрными колесными механизмами.
Вооружившись лупой, Жюли наблюдала за насекомыми, как раз собиравшими крылатого муравья-робота из деталей одинакового с ними размера. Крохотные техники облепили механическую конструкцию, подобно авиаинженерам, колдующим над истребителем. Нервно подергивая усиками, они передавали из лап в лапы крыло, которое двое прилаживали к конструкции и закрепляли клеем.
Спереди другие муравьи вставляли в пазы на механической голове лампочки-глаза. А третьи, сзади, заливали в бачок для яда прозрачную желтую жидкость. Между тем четвертая бригада устанавливала гальванический элемент в грудной полости робота.
Вслед за тем малюсенькие муравьи-инженеры проверяли, как работает вся конструкция, включая то один глаз, то другой. Затем они запустили двигатель, приведя в движения крылья, которые захлопали с разной частотой.
– Потрясающе! – выпалил Давид.
– Простая микроробототехника, – откликнулся Артюр. – Будь у нас пальцы половчее, и мы бы справились с такой работой.
– Все это, наверно, стоит недешево, – заметила Франсина. – Где же вы взяли деньги на строительство пирамиды и всех этих механизмов?
– Гм, в бытность мою министром науки, – сказал Рафаэль Исо, – я заметил, что огромные деньги тратятся на изучение совершенно бесполезных вещей. В частности, на инопланетян. Президент республики, увлекавшийся этой темой, запустил чересчур дорогостоящую программу вроде SETI (Поиск внеземных цивилизаций). Перед тем как подать в отставку, часть средств я смог попридержать. Поскольку контакт с соседями по планете нам, вероятнее всего, удастся установить раньше, чем с инопланетянами. Муравьи, по крайней мере, уж точно существуют – это всем известно.
– Вы хотите сказать, что все это было построено на деньги налогоплательщиков?
Министр состроил равнодушную мину, как бы показывая, что это были совсем незначительные траты по сравнению с теми огромными суммами, что проходили через его руки, когда он занимал министерский пост.
– Кроме того, в дело идет и часть денег Жюльетты, впрочем, совсем немного, – прибавил Артюр. – Моя жена, Жюльетта Рамирес, живет не в логове, а в городе. Она служит своего рода авианосцем для наших крылатых муравьев и играет в «Головоломку». Уверяю вас, телевизионные игры – дело выгодное.
– Вот только сейчас ей не очень-то везет, верно? – заметил Давид, вспомнив загадку, которую мадам Рамирес тщетно пыталась разгадать и которая была вырезана на двери, ведущей в их логово.
– Не бойтесь, – сказала Летиция, – эта игра – чистое надувательство. Ведь загадки на телевидение посылаем мы. Так что Жюльетта заранее знает все ответы. И после каждой программы ей остается только забрать все ставки – это и есть наш приработок.
Жюли с восхищением осматривала сооружение, которое его обитатели называли «логовом». Они прожили здесь целый год и поэтому, возможно, добились столь невероятных успехов, что оказалось не под силу Революции муравьев.
– Располагайтесь в гостевых камерах и отдыхайте. А завтра я покажу вам другие чудеса из наших лабораторий.
– Артюр, а вы точно не профессор Эдмонд Уэллс? – полюбопытствовала Жюли.
Старик рассмеялся, но тут же зашелся кашлем.
– Мне нельзя смеяться – вредно для здоровья. Увы, нет, нет и нет, уверяю, я не Эдмонд Уэллс. Я всего лишь больной старик, скрывшийся вместе с друзьями в подземелье, чтобы спокойно заниматься делом, которое ему по душе.