29. Во-первых, это наиболее непосредственно его касающаяся укорененность в роде.
30. В этом аспекте маска совпадает с формально проявленным архетипом.
31. Во-вторых, эта обусловленность определенным космосом.
32. Этот аспект соответствует непроявленной принципиальной маске.
33. Убежденный в адекватности маски субъект совершенно серьезно воспринимает перипетии своей судьбы.
34. Веря в качество фундаментального свершения, присущее действительности, существо склонно трагически интерпретировать собственную уязвимость.
35. На самом деле личностное существование являет собой комический аспект действительности.
36. Этот комизм заключается в диспропорции между добросовестным доверием субъекта и фиктивностью игровых свершений.
37. Комическим является неадекватность добросовестного доверия существа к форме своего воплощения.
38. Глобальный произвол не несет никакой ответственности за творимые им маски.
39. Обретение маски не имеет никаких фундаментальных последствий для субъективного начала.
40. Субъективное начало вовлекается в воплощение через маски благодаря метафизическому обману.
41. В этом смысле можно сказать, что любая форма, в которую облекается субъект, есть некая шутка неумолимого произвола реальности.
42. Сама сущность произвола лежит в основе принципа иронии.
43. Его немотивированные порождения не могут рассчитывать на пощаду и покровительство своего творца.
44. Ирония есть как раз способность и намерение уничтожить любую немотивированную данность..
45. Иными словами, ирония — это предоставление обреченного своей судьбе.
46. Ирония, коренящаяся в бездне произвола, возвращает всем его проявлениям истинные пропорции.
47. Она отнимает у реальности качества значимости и величия.
48. Жизнь, протекающая по законам неумолимой игры, представляет собой мираж по двум причинам.
49. Во-первых, потому что все совершается как воспоминание о прежде совершенном.
50. Во-вторых, потому что все совершающееся становится воспоминанием в момент своего совершения.
51. Только шаблоны памяти придают относительную устойчивость манифестациям произвола.
52. Вселенская жизнь, построенная по шаблонам памяти, это не более чем призрак жизни, остающийся в трупе.
53. Поэтому только субъективное начало является подлинным источником иронии.
54. Реальный субъект действительно предоставляет миражу жизни так и оставаться миражем.
55. Ирония, как интуиция немотивированности, является антитезой серьезности.
57. Реальный субъект прекращает внутри себя состояние ожидания.
58. Он знает иллюзорность причинно-следственных связей.
59. Прекращение в себе состояния ожидания означает отказ от онтологически пустой роли.
60. Такой отказ ведет к разрыву договора между собой и миром.
61. Этот договор существовал всегда лишь как фикция, порожденная жизненным идиотизмом.
62. Ирония субъекта стремится начать новую игру по своим законам.
63. Ее законы вырастают из отсутствия пиетета по отношению к вселенским фетишам.
64. Ирония опрокидывает фетиш жизни, как кристаллизацию способности воспринимать.
65. Она знает, что в сфере воспринимаемого нет ничего подлинно ценного.
66. Ирония избавляется от жупела гибели.
67. Она знает, что гибнуть могут только иллюзии.
68. Реальный субъект абсолютно ироничен относительно первопричины.
69. Он знает, что с точки зрения глобального произвола ее могло бы не быть.
70. Реальный субъект ироничен относительно фикции Я.
71. Он знает, что эта фикция является тюрьмой, в которой субъективное начало обречено на вечное бессилие.
72. Именно невозможность субъективного начала быть иначе, как воплощенным, выражает трагическую основу иронии.
СПЯЩИЙ
1. Все, что содержится внутри вселенского сна, совершенно объективно.
2. Во-первых, все существующее является предметом переживания извне.
3. Это означает, что ни одна вещь как таковая не может быть достаточным свидетелем себя самой..
4. Во-вторых, содержание вселенского сна является однородным и непрерывным.
5. Это означает, что ни в одной вещи не существует отчуждения от своей сугубо бытийной природы.
6. Объективность реализована как двоякая несвобода.
7. Она находится в рабстве у самой себя.
8. Она принципиально не может знать об этом рабстве.
9. Единственным самодостаточным свидетелем вселенского сна является субъективное начало..
10. Все, что содержится во вселенском сне, переживается в универсальном субъективном опыте.
11. Однако само субъективное начало совершенно ускользает от переживания.
12. Другими словами, оно не может определить себя в параметрах объективного опыта.
13. Оно свидетельствует само себя как именно нечто не входящее в сферу восприятия.
14. Любое переживание, имеющее по видимости внутренний характер, в конечном счете оказывается внешней вещью, содержащейся в объективном сне.
15. Любая способность что бы то ни было воспринять оказывается запрограммированной объективным сном.
16. Сам опыт Я, как своего рода внутреннего центра тяжести, в результате так же относится к одной из вещей, содержащихся во вселенском сне..
17. Субъективное начало разотождествляется и противостоит переживанию, способности переживать и самому Я.
18. Таким образом, любое определение чего бы то ни было как субъективного оказывается ложным.
19. В сфере восприятия всякий опыт сводится к акту свидетельствования.
20. Реальное свидетельствование осуществимо только в категориях ЗДЕСЬ И ТЕПЕРЬ.
21. ЗДЕСЬ И ТЕПЕРЬ неотделимо друг от друга образуют некий момент безусловной актуальности.
22. Однако суть свидетельствующего внимания никогда не пребывает именно в этом моменте.
23. В своем чистом виде ЗДЕСЬ и ТЕПЕРЬ есть нулевое переживание.
24. Безусловная актуальность принципиально не может быть засвидетельствована непосредственно.
25. Всякий переживаемый опыт фиксируется через ориентации ТАМ, ТОГДА, ПОТОМ.
26. Эти ориентации позволяют отступить от нулевого переживания.
27. Нулевое переживание, по сути дела, выражает непреодолимость субъективного начала.
28. Сам принцип свидетельствования коренится в нулевом переживании.
29. Свидетельствование возможно благодаря отчуждению субъективного начала от всех вещей.
30. Это отчуждение прежде всего выражается в отчуждении от немотивированности вещей.
31. Все, что определимо как ЭТО, в своей данности произвольно.
32. Произвол кончается в непреодолимости и безымянности субъективного начала.
33. Произвол противостоит субъективному началу как абсолютно объективное основание и единственный мотив всего существующего.
34. Будучи внеразумным, он тем не менее инстинктивно определим как фиктивность ЭТОГО.
35. Субъективное начало является активно антиразумным.
36. Таким образом, оно не поддается даже приблизительному угадыванию.
37. Субъективное начало живет как темная нереальность, существующая вопреки вещам.
38. Эта темная нереальность находит выражение уже в самой структуре онтологии.
39. Акт произвола, стоящий за каждой вещью, враждебен ее проявленной определенности.
40. Таким образом, каждая вещь вырастает из враждебной себе основы.
41. Само бытие есть следствие некоего насилия над НИЧТО.
42. Противоположность бытия и НИЧТО снята в самой сущности вселенского произвола.
43. НИЧТО антагонистично по отношению к конкретным определенностям вещей.
44. В этом смысле оно выступает как некая инерция, сопротивляющаяся действию произвола.
45. Однако оно не антагонистично по отношению к реальности как таковой.
46. Поэтому НИЧТО принципиально включено во все вещи.
47. Оно соприсутствует любой определенности как постоянная возможность альтернативы.
48. НИЧТО не является внеразумным, поскольку оно безусловно определимо.
49. Оно определяется через простое отрицание всякой данности.
50. Субъективное начало отчужденно свидетельствует НИЧТО так же, как все остальное.
51. С его точки зрения НИЧТО в конечном счете есть просто некая особая вещь.
52. Противоположность субъективного начала объективной реальности ничем не может быть снята и ни в чем не может быть преодолена.
53. Субъективное категорически отсутствует во всеобъемлющем вселенском произволе.
54. Поэтому онтологически способ его пребывания может быть выражен только термином НЕТ.
55. Пребывание субъективного начала не санкционировано никакой причинностью.
56. Вместе с тем субъективное начало не является метафизически предшествующим объективной реальности.
57. Оно пребывает лишь в качестве абсолютной оппозиции в отношении реальности.
58. Его непосредственная актуальность вырастает из скрытой в самой реальности принципиальной дисгармонии.
59. Эта принципиальная дисгармония как бы указывает на возможность невозможного.
60. Невозможное с точки зрения субъективного начала отнюдь не сводится к альтернативе глобальной реальности.
61. Всеобъемлющесть и безальтернативность объективной реальности на самом деле иллюзорна.
62. Однако все альтернативы тождественны в своей фундаментальной незначимости и пустоте.
63. Ни одна из них не сможет являться внутренней духовной перспективой для субъективного начала.
64. Поэтому по отношению ко всем возможным реальностям субъективное начало выражено как безусловное НЕТ.
65. Постижение реальности, которая сама по себе заведомо лишена духовной перспективы, является для субъективного начала ненужным бременем.
66. Субъективное начало не может освободиться от гипноза объективной данности посредством онтологического знания.
67. Поэтому с его точки зрения всякое онтологическое знание эфемерно и внутренне порочно.
68. Чтобы освободиться от гипноза объективной данности, субъективное начало должно полностью овладеть собой, как волей.