— Да… Особенно, вон тот затончик… КРАСОТИЩА!!! Близ подобного же, я у себя построил «Зарницу».
— «Зарницу»?
— Детский летний оздоровительный лагерь. Чтоб, дети на летних каникулах не бездельничали и не безобразничали, а продолжали учиться — в игровой форме, тому чему в школе не учат…
— Очень интересно…,- судя по взгляду, Сталину действительно, было очень интересно, — чему же дети учатся… Ээээ… В «игровой форме», в вашей «Зарнице»?
— Многому… И, по интересам.
— …Поясните, пожалуйста?
— Ну… Некоторым детям, например, нравится играть в войну.
Сталин… Или, как там его? Не помню… Может, «Иванов»? Ладно, пусть будет Иванов. В общем, Иванов сильно возмутился:
— Вы учите детей своих рабочих, убивать детей других рабочих на войне? Рабочих других стран?
— Нет… Мы учим наших детей КАК ВЫЖИВАТЬ(!!!) на войне. А, чтоб выжить на войне — иногда приходится, да! Убивать других людей — в том числе и, детей рабочих.
Я посмотрел внимательно Сталину в глаза:
— …А Вы, что? Предпочитаете, чтоб было наоборот? Чтоб, дети ИХ(!!!) рабочих убивали НАШИХ?!
Сталин отвёл взгляд в сторону и коротко ответил:
— НЭТ.
Внешне, товарищ Сталин всегда держался очень сдержанно и невозмутимо. Однако, по его горящим глазам и, по тому, как он на меня смотрел, я понял — я его сильно заинтересовал.
Своими делами заинтересовал!
Женька тоже, проанализировав позже наши диалоги — записанные на плёнку, уверено меня «порадовал»:
— «Запал» он на тебя, Вован… Определённо, запал!
— «Запал», значит — будет «иметь»! На бабки…
— Ну, а для чего тогда всё мутилось?!
А, для чего всё «мутилось», кстати? Не из-за одних же «бабок», в конце-то концов? Деньги, это всего лишь — средство а, не цель. Мутилось всё для того, чтобы Сталин, заполучив тем или иным образом власть, строил такую же «Корпорацию USSR» как у меня — но, уже в масштабе всей России.
По-моему — ПОЛУЧИЛОСЬ!!!
Расстались мы с Иосифом Виссарионовичем — по прибытии в Баку, если не как закадычные друзья — то, как хорошие знакомые, это точно! На прощание я подарил ему упомянутую выше книгу и красочный буклет — рекламирующий нашу «Корпорацию», в который вложил чек на не очень «кругленькую» сумму. Сообщил будущему Вождю всех трудящихся свой адрес:
— Если потребуется что, не стесняйтесь — пишите! Помогу, чем смогу…
Сталин, задержав мою ладонь в своей, прямо спросил глядя в глаза:
— У, нас — на Кавказе, принято отвечать добром на добро… А чем, Я(!!!) смогу ПОМОЧЬ(!!!) такому человеку, как Вы?
От его взгляда и интонации, меня всего внутренне передёрнуло! Как на электрическом стуле, право слово… Я впервые «увидел» острые сталинские «клыки» и почувствовал их прикус на своей яремной вене!
Конечно, может быть это всё мои глюки — от нервного перенапряжения… Тем не менее, я твёрдо ответил:
— Всеми своими успехами в этой жизни, я обязан умению находить полезных мне людей. Ещё, не знаю чем — но, Вы определённо, будете мне чем-нибудь полезны! Как впрочем и, я Вам… Удачи!
— Нэ сомневаюсь! — глаза Сталина, вмиг стали добрыми-добрыми…,- удачи Вам, ТОВАРИЩ(!!!) Стерлихов!
этого, в наших контактах произошёл длительный перерыв… В Баку Сталина кто-то сдал, его арестовали и опять отправили в сольвычегодскую ссылку — досиживать срок. Мы с ним в это время, довольно интенсивно переписывались «до востребования», я высылал ему понемногу денег да кой-какую литературу — в основном экономического да популярно-технического содержания. Читать Сталин очень любил!
«Любит», извиняюсь…
Не успел он «откинуться», как новая ссылка — в тринадцатом году, в Туруханск… Это, чуть южнее Норильска — если, кто не знает.
Почти Заполярье!
В ссылке, от зверского климата и скудного содержания выделяемого казной, Сталин серьёзно заболел туберкулёзом… Он писал отчаянные письма всем своим товарищам по партии, буквально умаляя их организовать ему побег или, хотя бы помочь с деньгами и лекарствами. Однако, то ли оттого — что, его переписка шла через жандармского провокатора Малиновского, то ли от потери к нему интереса со стороны партийной верхушки в эмиграции — «глас» его, оставался гласом вопиющего в пустыне.
В «реальной» истории, Вождя нам сохранил его же — во истину, железный организм! Сталин, переболев и выздоровев, приспособился к местным условиям — научился ловить рыбу, охотиться…
В «новой» истории, мы с Женькой — на таких обстоятельствах, решили набрать дополнительные «очки»!
Во время нашего с Виссарионовичем «круиза», я неоднократно упоминал про Солнечногорский Госпиталь и специальный противотуберкулёзный диспансер при нём. Не сомневаюсь, Сталин знал, что Доктор Смерть — уже знаменитый «Антибиотиком» на весь мир, «работает» на меня и от меня…
До этого, товарищ Сталин иногда писал мне с скромной просьбой «помочь» материально — впрочем, не называя определённой суммы, я также — весьма скромно высылал ему чек «до востребования». Не баловал, короче.
Тут, же… Это был действительно — КРИК О ПОМОЩИ!!!
У нас с Женькой всё было готово заранее…
В Красноярске уже жил-проживал ученик нашего Айболита и одновременно — «тайный» выпускник «ШЭММа», с лекарствами против туберкулёза «оттуда». Нам самим, слава Богу, они практически не пригодились — исключая, нескольких случаев с жёнами или детьми «подневольных» попаданцев.
Мы с Мозгаклюем просчитали несколько вариантов, но сработал самый из них для нас благоприятный: получив мою телеграмму, Ученик — буквально в течении пары недель, оказался в посёлке Костино, где загибался от чахотки будущий Вождь. Подробностей не знаю — может на оленьих упряжках добирался, может — на собачьих… Не вникал. Главное, что добрался! Причём, «вовремя».
Кроме лекарств, буквально в момент поставивших Сталина «на ноги», Ученик привёз ему кучу литературы от меня, тёплую одежду — в том числе «арктическое» бельё из кроличьего пуха, всякие вкусные вкусности — типа сгущёнки, уже производящейся нашим «USSR-АГРОПРОМОМ»… Ну и, немного денег.
Только, никому не говорите, но в данный момент этот «тайный» — главный врач Кремлёвской больницы!
По-моему, я про него уже упоминал, да?
Вот же память стала, а?!
Второй раз я встретился со Сталиным уже после Февральского Переворота, в Петрограде на совещании ВЦИК большевистской партии…
Удивлены? Не удивляйтесь! Время было, до крайности бардачное: практически любой мог попасть куда угодно — лишь бы желание было, морда понаглее да немного фарта! Меня же пригласил сам Иосиф Виссарионович…
Правда, в письме он мне написал, что желал бы встретиться — но, не указал точного места встречи. Вот я с ним и, встретился!
На том совещании были Шляпников, Дзержинский… Кто-то ещё, не помню — кроме самого Сталина, человек восемь. Помню, все на меня оборачивались да меж собой переглядывались, пока Сталин — довольно скоро выйдя из состояния «соляного столба», не сказал им, что я «свой».
Свой, не свой — но, я точно большевикам «чужим» не был: через Мозгаклюя да покойного Ильича Конкретного!
Правда, в лицо меня знали очень немногие…
Дело было так.
На совещании речь шла об пропаганде — в частности об антивоенной пропаганде среди солдат. Об увеличении для этой цели тиража большевицких изданий — газет «Правда» и «Рабочий путь». Сталин то был, фактически редактором этих газет!
Предлагалось закупить необходимое полиграфическое оборудование в Швеции… Подозреваю, что на деньги «германского Генштаба»!
Тут, я впервые подал голос:
— Может, я смогу, чем-нибудь помочь товарищам? Как нарочно, в Петрограде у меня имеется необходимое вам полиграфическое оборудование производства «USSR-ПОЛИГРАФ». Как и, запасы краски и бумаги. Могу помочь и, специалистами — если, нужда будет…
Первым вышел из состояния полного офуения товарищ Сталин:
— Разрешите представить, товарищи: Стерлихов Дмитрий Павлович — мой очень хороший… Друг!
— Честь имею, — слегка поклонился я.
— ТОТ САМЫЙ?! — хором ахнули большевики.
— Тот самый, тот самый…,- подтвердил я.
— Товарищ Стерлихов, — продолжал дальше Сталин, — очень давно сочувствует революционному движению и сотрудничает с нашей партией…
— Стараюсь, по мере своих очень скромных возможностей…,- ещё раз слегка кивнул головой я, изображая лёгкий, но почтительный поклон.
Ну, в принципе, с революционерами вообще и с социал-демократами в частности — каковыми до сих пор ещё являлись большевики, сотрудничали многие русские предприниматели… Вспомним того же Морозова, к примеру. Да и, процентов на десять-пятнадцать, их партия состояла из выходцев их торгово-промышленных кругов[48]…
Так что, охала и ахала большевицкая верхушка не долго! Вскоре, разговор перешёл в конструктивное русло:
— Какова будет цена за полиграфическое оборудование? — спросил кто-то.
По-моему, это был Красин.
Я уселся поудобнее…
— Если бы, вы — прямо сейчас приняли б, меня в свою партию, — начал я шутливым тоном, — я б, вам бесплатно предоставил… В порядке уплаты членских взносов!
Большевики, даже Сталин заметно напряглись в сладком предвкушении холявы…
— Но, мне надо чем-то платить своим рабочим…,- обломил я их, — хотя, как «сочувствующий», я продам это оборудование намного дешевле — чем вы заплатите за шведское. Я уже не говорю про время — которое дороже всего, транспортные расходы или про качество…
Про качество моих печатных изданий, знали все в России!
Поторговались… Я, как будто уступая, немного скинул цену, к тому ж, предоставил отсрочку на три месяца и своих специалистов-печатников. Весь ВЦИК — в полном составе, выглядел вполне удовлетворённым совершившейся сделкой — считая, что они «обули» буржуя на бабки.
Я тоже… Был вполне удовлетворён: внедрить своих людей в главное средство СМИ — хоть противника, хоть союзника, это — большая удача!
После совещания, мы с Иосифом Виссарионовичем немного пообщались… Ну, то да сё — о чём, люди давно не видевшиеся, обычно беседуют? Ясно, что не о «полиграфии»!