Перед расставанием¸ я как будто бы невзначай, заметил:
— А, почему речь шла об антивоенной пропаганде среди солдат, Иосиф?
Он мне понёс обычную большевицкую пургу того периода… Типа «мир — хижинам, война дворцам». Впрочем, было видно — что он ко всему этому, с лёгким юмором относится: всё-таки, кое-какие «мои» книжки присылаемые ему в ссылку своё дело сделали!
Я с чувством рассмеялся:
— Скажите честно, Иосиф, главная цель вашей партии — как впрочем и, любой другой партии — это власть… Так, ведь?
Сталин, лишь усмехнулся в ответ:
— Вы мне сразу показались, уж слишком проницательным!
— Тогда согласитесь: агитировать обычного солдата против войны, это всё равно — что, уговаривать карася спрыгнуть с раскалённой сковородки!
— Оригинальная аллегория…,- рассмеялся будущий Вождь, — умеете Вы удивить, Дмитрий Павлович, ох как умеете!
— Солдат, он завсегда против дисциплины и войны! Агитировать его за мир — зря тратить деньги и время.
Сталин призадумался…
— Пожалуй, я соглашусь с Вами.
Чем мне наш Вождь всегда нравился, так это полным отсутствием хоть намёка на какой-нибудь догматизм!
— И, кого же тогда нам агитировать? За мир? — спрашивает.
Я сделал вид, что глубоко задумался, хотя давно уже знал ответ… Ещё, сто лет… Вперёд!
— Агитировать против войны, можно солдат… Противника! Здесь я могу вам — большевикам очень хорошо помочь. У меня есть кой-какие связи в Республиканском Военно-Воздушном Флоте и, листовки с антивоенной пропагандой, можно было бы разбрасывать с самолётов над позициями германских войск.
Кстати, все наши потуги при «царском режиме» наладить антивоенную пропаганду среди солдат противника, успехом не увенчались — по причине редкой быковатости самого режима… Они — царские чиновники и генералы, считали это чем-то нечестным и недостойным. Ну, сущие дети, чес слово!
— А немецкий солдат чем-то отличается от русского? — Сталин пристально смотрел мне в глаза.
— Отличается и очень сильно. В отличии от крестьянского — в большинстве своём, происхождения русского солдата, не понимающего за что он проливает кровь, немецкий солдат из рабочих, служащих или мелкой городской буржуазии. И, он очень хорошо понимает, за что он сражается!
— За что же?
— За право своей нации эксплуатировать другие нации, вместе и наравне, а, то и — вместо британцев и французов…
— И, как же нам агитировать против войны, такого…,- ехидно прищурился товарищ Сталин.
— Такого мотивированного националиста? А, не надо его «агитировать против войны»! Немец, в отличии от русского — прагматик до мозга костей! Его, всякими финтифлюшками — вроде «пролетарской солидарности» или «мировой революции» не купишь. Но, если доходчиво и логично объяснить ему — что война против всего мира Германией уже проиграна, что никакого смысла умирать на уже проигранной войне, нет… То, по меньшей мере — воевать он будет, уже не так рьяно!
— Хорошо…
Товарищ Сталин уже давно почитывал наши книжки, поэтому мой скепсис насчёт «пролетарской солидарности» или «мировой революции», его не удивил и не возмутил. Он его принял как должное! Уже, хорошо.
— …За что же агитировать нашего солдата?
— «Нашего солдата»?! — сделал я удивлённую мордашку, — да как его «агитировать», если у него в деревне барскую землю делят?! У него все мысли, пока только этим и заняты. Давайте подождём, когда мужики землю поделят — а, потом и, начнём… Агитировать!
— За, что? — Сталин имел вид несколько сбитого с толку, — за что агитировать, «когда мужики землю поделят»?
— За войну! За войну против того — кто, хочет поделённую землю у них отнять и вернуть помещику. Готов спорить, такие найдутся… Те же немцы, например.
Сталин, как бы подводя черту, махнул рукой — типа, скачи лесом, мы здесь без тебя разберёмся и собрался попрощаться и уходить. Однако, я продолжил:
— А в данный момент, я бы вёл пропаганду и агитацию не среди своих солдат — а, среди своих офицеров и генералов. Момент уж больно благоприятный — нельзя его упускать!
— Вот, как?! Антивоенную пропаганду среди офицеров и генералов?! — чуть ли не подпрыгнул Иосиф Виссарионович, — Вы в своём уме, Дмитрий Павлович?!
— Я разве сказал «антивоенную», Иосиф?! Среди офицеров и генералов надо вести ВОЕННУЮ(!!!) пропаганду и агитацию.
— …???
— Понимаете ли, Иосиф, — с задумчивым и крайне серьёзным видом, продолжил я, — придя к власти, большевики неизбежно развяжут гражданскую войну и спровоцируют иностранную интервенцию. Так было — при каждой смене общественно-политической формации и, так всегда будет. Так что, готовьтесь — вам придётся долго воевать!
— «Не мир принёс я вам, а меч…», — задумчиво продекламировал бывший семинарист.
— Вот, именно — «меч»! Точно, так же — неизбежно, большевикам придётся придать войне, вместе с классовым — национально-освободительный характер, иначе они проиграют. Значит, надо заранее искать союзников в этой войне. Причём, сильных союзников — союзников, умеющих и знающих как воевать! Причём, знающих ЗА ЧТО (!!!) они воюют. За РОССИЮ-МАТУШКУ!!! И, кто лучше патриотически настроенных офицеров и генералов на эту роль подходит?
— В чём же должна заключаться «военная» пропаганда?
— Как это, «в чём»?! Надо убедить профессиональных военных, что крупная буржуазия либерально-прозападного толка, не даёт и не даст нашим военным, возможности воевать как положено. Ибо, она думает не об победе на врагом — а, об своих счётах в западных банках. А, вот партия большевиков — стоит ей только прийти к власти…
— Хорошо! — подытожил, прервав нашу беседу товарищ Сталин — ещё не генералиссимус и даже ещё не Вождь всемирного пролетариата, — я обязательно сообщу ваше мнение товарищам из ВЦИК.
Он пожал на прощанье руку, повернулся и пошёл на выход из комнаты…
— Если что, я могу помочь товарищам большевикам своими специалистами из рекламного агентства.
— Нам нэ помэшает…,- на мгновение остановившись, коротко ответил Сталин.
Сильного изменения в большевистской политике пропаганды и агитации, я после этого разговора не заметил. Увы, но Сталин вовсе не был таким «всемогущим» — как, про него говорили… Некоторые историки периода поздней перестройки… «Там»… Когда им «гафкать» разрешили.
Но, кой-какие подвижки всё же были и, вскоре вместе с «Окопной правдой», стала выходить специальная газета для офицерско-генеральского состава — «Военно-политический вестник». В принципе, она бы и, без этого разговора стала бы выходить — у меня всё было заранее готово.
Опять же! Самое минимальное вмешательство: генералы и большевики и, без моих советов «снюхались» — просто, в этот раз это произошло на пару месяцев раньше.
К чему привело это моё «самое минимальное вмешательство»? Ооо… Это нам с вами надо опять вернуться…
Глава 17. Июльский «блицкриг»
«Пулеметов!
Пулеметов — вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулеметов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно в его берлогу вырвавшегося на свободу страшного зверя…
Увы — этот зверь был… его величество русский народ…
То, чего мы так боялись, чего во что бы то ни стало хотели избежать, уже было фактом. Революция началась.»
После кроваво-провального «наступательного» лета, осенью шестнадцатого года в Могилёве — в Ставке Верховного Главнокомандования, состоялось всеармейское совещание. Оно было организовано Ставкой Верховного Главнокомандования по «инициативе» Великого Князя Николая Николаевича-Младшего, естественно — подсказанной ему нами. На совещании присутствовали российские военноначальники — командующие фронтами, армиями, корпусами… Командиры дивизий, бригад, полков, батальонов. Конечно же, наиболее успешные и опытные из выше перечисленных.
Временами, присутствовал и сам Государь-Император, по совместительству — Верховный Главнокомандующий. Пока ещё. Но чаще «помазанник» бесцельно бродил по окрестностям, катался на автомобиле со свастикой на капоте или стрелял ворон.
Цель совещания — «разбор полётов»… Ну и, определить дальнейшие пути — по которым будет развиваться в дальнейшем Русская Императорская Армия — чтоб победить наконец, в этой затянувшейся и до смерти надоевшей уже, всем без исключения, войне.
Сперва, все участники совещания, начиная с самого младшего по званию, выступили, рассказывая своё видение проблемы и, что — по их мнению, надо сделать, чтоб поднять боеспособность русской армии. Затем, весьма эмоциональную речугу задвинул самый старший — Николай Николаевич, по прозвищу «Младший»…
Великий Князь, сперва как утюгом проехался по всем присутствующим — типа, воевать ни хрена не умеете, а затем — приводя в пример ударно-штурмовую бригаду, авиаполевую дивизию и боевые железнодорожные бригады, предложил сформировать из них целые ударные корпуса и, даже — армии!
По сути говоря, это идея Генши об «оперативно-тактических группах» — им же самим несколько переосмысленная и доработанная.
Младший предложил весь наиболее лучший человеческий материал из, например — армии, добровольно-принудительно собрать в отдельном корпусе… Или — в дивизии. Всех наиболее опытных, обстрелянных солдат, унтер-офицеров и офицеров (главное, желающих воевать!) собрать в отдельных элитных частях и пообещать им всякие ништяки: солдатам землю после победы, офицерам — преимущественный по отношению к другим, карьерный рост…
К этой части — как к каркасу, «навешивается» ударно-штурмовая бригада, авиаполевая дивизия, кавалерийская дивизия или корпус с бронекавалерийской бригадой в составе, боевая железнодорожная бригада… Плюс — отдельные авиабригады, придаваемые — если это образование, находится на острие главного удара.
Количество и состав может несколько варьироваться в ту или иную сторону — жёстких ограничений нет.
Великий Князь «задумал» сделать то — что и, немецкий генерал Эрих фон Людендорф, примерно в это же время: собрать лучших всех бойцов в немногочисленных «элитных» штурмовых дивизиях. Немцев это погубило — оставшись без «костяка», остальная немецкая армия потеряла боеспособность и была разбита англо-французами и примкнувшими к ним американцами.