на циклопий манер.
Однако наши глаза — в частности, обеспечивающая их работу нервная ткань — недешевы. Во всяком случае, эволюции, судя по всему, еще ни разу не удавалось создать таких млекопитающих, которые имели бы более двух глаз. Следовательно, мы обречены вечно вести игру с нулевой суммой, когда животное, желающее, чтобы оба его глаза смотрели в одном направлении, должно смириться с полной потерей зрения в другом направлении. Какие же преимущества дает такая однонаправленность глаз, что она перевешивает неудобства от полной слепоты со всех остальных сторон? На первый взгляд, никаких: любое количественное улучшение переднего обзора наверняка не будет стоить качественной утраты заднего. И вот тут нам на выручку приходит “рентгеновское” зрение, которое способно объяснить, почему оба наших глаза направлены вперед. В этой главе мы увидели, что рентгеновское зрение позволяет распознать больше объектов окружающего мира по сравнению с панорамным зрением, но только при условии, что мы живем в зарослях, где листья меньше, чем расстояние между нашими глазами (то есть если мы крупные и “листолюбивые”). Глазной “рентген” с лихвой компенсирует недостатки слепоты сзади, потому что он открывает перед нами новый зрительный слой. А воспринимать сразу два слоя в одном направлении — это все равно что иметь два лазера, которые вместе могут просвечивать окружающие предметы, а по отдельности на это не способны.
ГЛАВА 3. Ясновидение
Динго, желтый пес Динго, вечно голодный, скрипя зубами, побежал за кенгуру, который улепетывал от него во всю прыть.
Здесь, милые мои, кончается первая часть сказки!
Кенгуру бежал через пустыню, бежал по горам и долам, по полям и лесам, по колючкам и кочкам, бежал, пока у него не заболели передние ноги. Что поделать!
За ним бежал Динго, желтый пес Динго, вечно голодный, скрежетавший зубами. Он не догонял кенгуру и не отставал от него, а все бежал и бежал.
Что поделать!
Наш глаз — это магический кристалл
Издавна считается, будто шары из стекла обладают волшебными свойствами — в частности, могут наделять человека способностью видеть будущее. По старинке мы все еще называем их “магическими кристаллами". Такой типичный кристалл изображен на рис. 1 на фоне множества экранов. Как видно на этом рисунке, шар искажает картину за ним. Понятия не имею, отчего их считали волшебными: они, конечно, симпатичные, а те из них, которые размером с бейсбольный мяч, можно зашвырнуть гораздо дальше, чем кажется на первый взгляд. Подозреваю, что если бы в Европе хрустальные шары росли на деревьях или были рассыпаны вдоль побережий, древние друиды избрали бы что-нибудь другое в качестве инструмента ворожбы. Но в те времена добиться абсолютной прозрачности и идеальной сферической формы было непросто, так что дефицит магических кристаллов способствовал колдовскому имиджу. Сейчас шары идут в интернете по 24,99 доллара штука и ажиотажа не вызывают. Так, на сайте Amazon.com мне не удалось найти ни одного покупательского отзыва о товарах этой категории, в то время как на первую попавшуюся зубную щетку отзывов оказалось целых два (один был озаглавлен “Обалденные щетки”, а второй “Пользуюсь только ими!”).
Но хотя хрустальные шары и не такие обалденные, как некогда казалось людям, последние исследования говорят о том, что существуют настоящие магические кристаллы внутри наших собственных глаз. В ходе эволюции глаз и зрительной системы мы выработали у себя способность буквально видеть будущее. И это не исключительный дар, который проявляется только от случая к случаю. Отнюдь нет. Эта провидческая способность затрагивает практически любую нашу деятельность. И не только нашу, но и наших предков-приматов, и, вероятно, большинства позвоночных.
Может показаться, что с “предвидением” я загнул, но давайте задумаемся о предмысливании будущего. Вы думаете о будущем постоянно. Некоторые догадки не подтверждаются, но многие оказываются верными. Прямо сейчас я думаю, что мой крошка-сын проснется завтра в семь часов утра, и это предсказание с высокой вероятностью сбудется. Итак, шарлатанства в предмысливании будущего нет. А зрительное восприятие — всего лишь особая разновидность мыслительного процесса, когда в нашей голове проносятся не слова, а образы. Так что идея насчет предвидения выглядит не такой уж безумной, если под предвидением мы имеем в виду создаваемые зрительной системой картинки, показывающие, как мир будет выглядеть в будущем, — ну и, разумеется, если мы отдаем себе отчет в том, что эти картинки могут оказаться ошибочными.
Однако “не такая уж безумная” не значит “убедительная”, и уж тем более “истинная”. Где же они, эти якобы магические кристаллы, наделяющие нас даром видеть будущее? В наших глазах и головном мозге, где же еще! Но только всматриваться в них бесполезно. Магическим кристаллом своей зрительной системы каждый может пользоваться только самолично и только когда смотрит на подходящее для этого изображение. Например, глядя на рис. 1aб, вы можете любоваться плодами своих провидческих способностей. То, что вы видите, отличается от того, что там есть на самом деле. Говоря конкретнее, вы видите, что две вертикальные линии выгибаются в стороны от центра, в то время как в действительности они параллельны. Видимая вами картина — предчувствие. Некоторые читатели, наверное, задаются вопросом: “Так это ваше предвидение будущего?” А что вы ожидали увидеть? Инопланетные корабли, обстреливающие Парк-авеню? Покуда мы не способны предсказывать будущее в том смысле, что понятия не имеем, насколько далеко нам придется завтра парковаться, картинки наподобие рис. 1б действительно могут вызвать восприятие будущего.
Рис. 1.
а) Бесполезно вглядываться в хрустальный шар. чтобы увидеть будущее: это не даст ничего, кроме непрекращающогося головокружения и искореженного изображения настоящего, б) Зато вы можете увидеть будущее на рисунках вроде этого, называемого иллюзией Геринга. Эволюция позаботилась о том, чтобы подобные изображения вызывали предчувствие ближайшего будущего.
В этой главе пойдет речь о том, что история наших провидческих способностей тесно переплетена с загадкой зрительных иллюзий. Вопреки распространенному взгляду на природу зрительных иллюзий (он основывается на предположении, будто они возникают оттого, что головной мозг пытается видеть мир в трех измерениях и натыкается на ошибку, поскольку зрительные стимулы являются плоскими картинками на бумаге), я утверждаю, что иллюзии возникают по той причине, что мозг пытается видеть будущее и создавать образы, согласующиеся с настоящим. Он полагает, что изображенные на рисунках с иллюзиями стимулы являются динамическими, и преподносит их нам соответственно. Ошибка же возникает потому, что в действительности эти стимулы — картинки на бумаге. К концу главы мы увидим, что моя гипотеза о предвидении будущего позволяет построить “теорию великого объединения” зрительных иллюзий (которую я подробно изложил в своих публикациях в журналах “Персепшен” и “Когнитив сайенс”).
Глаза появились более полумиллиарда лет назад. Если бы вам представилась возможность поболтать со своими далекими предками, то, улучив паузу в их нескончаемом нытье по поводу того, как нелегко приходилось им в те времена, вы могли бы проговориться, что люди подвержены неверному восприятию некоторых вещей (например, рис. 1б или еще более впечатляющих иллюзий на рис. 2). Эти изображения просты, проще некуда — они состоят из небольшого числа прямых линий, — но мы по-прежнему не в состоянии верно воспринимать их, несмотря на миллионы лет эволюции. Воображаю разочарование ваших предков!
Возможно, вы попытались бы загладить вину отговорками, что иллюзии — всего лишь дурацкие картинки, а вы созданы для существования в трехмерном пространстве и в реальности таких просчетов не допускаете. Однако и в трехмерных моделях иллюзии остаются иллюзиями. Например, иллюзия с рис. 1б имела бы место и в том случае, если бы две вертикальные линии были шестами, установленными на фоне разрисованного коридора: ведь ваша зрительная система всегда исходит из допущения, что рисунки изображают трехмерные картины (в конце концов, именно ради восприятия трехмерных картин она и возникла). Рис. 2б еще сильнее напоминает участок коридора. Если бы вы очутились перед такой картиной и реальности, вам все равно бы казалось, что правая серая линия идет вверх и вниз по полю зрения дальше, чем левая. В раздражении на самого себя за “глюки” вы бормочете что-то про важную встречу и поспешно откланиваетесь, едва успевая услышать вдогонку, как ваш предок просит снова разбудить его еще через полмиллиарда лет.
Рис. 2.
а) Один из вариантов иллюзии Орбисона (впервые открытой Эренштейном). Квадраты кажутся искривленными, выпяченными наружу, хотя в действительности таковыми не являются. Эта иллюзия основывается на тех же ошибках восприятия, что и рис. 1б, но представленная здесь решетка позволяет рассмотреть все многообразие искажений, вызываемых фоном из расходящихся лучей. б) Разновидность иллюзий Мюллера — Лайера и Монцо. Две серые вертикальные линии на самом деле имеют одинаковую длину.
Так почему мы подвержены иллюзиям? Кто-то, вероятно, удовольствуется объяснением, что такие проявления ложного восприятия — просто ошибки, выдающие несовершенство нашего устройства. Эволюция не создает абсолютно оптимальных механизмов — вот и все, говорить больше не о чем. Пусть так, но разве желать корректно воспринимать простое сочетание нескольких прямых — это много? Разве для этого нужен "навороченный” мозг? Нет причин полагать, что для зрительной обработки таких простых изображений требуются запредельные технологии. Должны ли мы уверовать, будто эволюционные силы, способные создать животный мир во всем его многообразии и сложности — мир морских звезд, кальмаров, пауков, скатов и скунсов, — спасовали перед созданием такой зрительной системы, которая могла бы, не напортачив, распознать несколько линий? Если вам в голову приходят подобные мысли, советую оглядеться и подумать еще разок, чтобы признать: пока не найдутся по-настоящему хорошие аргументы и фактические доказательства в пользу теории ошибки эволюции, следует исходить из того, что это мы пока еще не додумались, чем же данное устройство хорошо. Как правило, примеры якобы плохого устройства — верный признак назревающих великих открытий.