Видишь?
Голоса Братства оцарапали меня, как множество ногтей.
– Ти… – Я поперхнулся и откашлял темную воду. – Тихие?
Не знаю, каким я представляюсь миру, но для самого себя я словно мальчишка, играющий на морском берегу, развлекаясь поиском необычно гладких камушков или необычайно красивых ракушек, между тем как великий океан истины лежит предо мною совершенно неизученный.
– Это… – Я с трудом сел. – Нет, не Шекспир.
Ньютон.
Я закряхтел, выплюнув еще воду, и снова растянулся на пирсе.
– Я не… не понимаю, – выговорил я спустя секунду. – Я думал, они вымерли. Тихие вымерли.
Они не семена, а цветы.
– Говори прямо, чудовище! – воскликнул я с ненавистью, которая вернула силы моему телу. Я встал у края пирса, слегка покачиваясь.
Они
Они Они
никуда не делись.
Они склонились в пепле былого и грядущего, как твой король
Вильгельм на руинах Лос-Анджелеса.
Бариса Фарансы[34].
Самого Вашингтона.
Как феникс в гнезде.
На смертном одре.
Это было уже чересчур. Я потряс головой:
– Они такие же, как вы? Искусственный интеллект?
Нет,
они не мы,
они отдельно от нас.
Больше. Неистовее.
Не знаем, откуда они пришли…
…не понимаем.
Время им не преграда.
Лишь потенциал.
Поэтому они строят.
Поэтому они нашли нас.
Чтобы ты мог найти их.
– Что это значит?
Будущего нет.
Есть множество.
Мы видели их…
…предсказали их,
попробовали…
…просимулировали бессчетные потенциальные версии будущего.
Во многих
в большинстве
те, кого вы…
…ученые…
…схоласты зовут Тихими,
не существуют. Они зовут из одного уголка времен,
притягивая к себе настоящее,
как сирены призывали отважного Одиссея.
Так они создают себя.
Мы видели…
…предвидели…
…смоделировали эту истину.
Чудовище ненадолго остановилось, из воды вновь показались руки. Одна поднялась у самого моего лица, ладонь раскрылась, и я увидел в ее середине одинокий синий глаз. Другой, красный и желтушный, смотрел с предплечья, рядом с похожей на ручку младенца опухолью, которая росла, подобно ветви дерева. Меня передернуло.
Дитя, мы впустую тратим время.
Ты преодолел толщу камня…
…световые космические годы…
…десятилетия не по нашему приказу.
Нет.
Ты здесь по собственной воле.
Спрашивай сейчас.
Ибо мы больше не встретимся.
Лишь однажды.
Мне стоило больших усилий не спросить, что оно имело в виду.
– Вы призвали меня, – все равно сказал я. – Наверняка вам известно, почему я здесь.
Мы
мы мы
вызвали тебя, чтобы передать послание,
которое ты получил…
…принял…
…вложил в себя.
Твои намерения – не наши.
Задавай свои вопросы.
– Где Танаран? – спросил я без раздумий. – Мой спутник, сьельсин.
Под землей.
– Мы тоже под землей, – заметил я, встречаясь взглядом с одиноким синим глазом на призрачной ладони.
Голову вновь пронзила боль, но на этот раз я собрался, широко расставил ноги и не упал. Перед глазами мелькали картинки, карта, похожая на ту, что привела меня сюда сквозь сад Всего Сущего к этому жуткому берегу.
Я увидел то, что мне было нужно, и сказал:
– Наверху, во дворце.
Недалеко от комнаты, где ты
спал…
…дожидался…
…мучился.
В этом смысле твое пребывание здесь было
ничем не обосновано.
– Вы можете освободить мой корабль? – с досады спросил я. – Ваш хозяин держит нас заложниками.
Тут я отступил, потому что к моему лицу потянулись еще две руки, на ладонях которых было по стальному глазу: один – зеленый, другой – серый. Я хотел было выхватить меч, чтобы защититься, но тело вновь не послушалось.
Наш
наш наш
хозяин и нас держит заложниками.
Когда-то мы держали в наших
многочисленных руках
ваше будущее…
…наше будущее.
Отец и сын…
…мать и дитя…
…создатель и создание.
Да. Мы можем освободить твой корабль.
Но у нас не будет…
…желания…
…возможности.
– Почему? – спросил я. – Почему не будет возможности?
Задавай
задавай
задавай свои вопросы.
Время бежит быстрее, чем ты думаешь.
Он.
он
он
идет.
– Я хочу найти сьельсинов, – сказал я. – Мы захватили делегацию Бледных на Эмеше. Ваш хозяин знает сьельсинского аэту Аранату. Как мне с ним встретиться?
В этом нет нужды.
– Есть.
Твои ноги сами несут тебя.
Ничто не собьет тебя с пути.
Он
он
он
идет.
Мы позволили
отправить послание.
– Кхарн Сагара? – уточнил я. – Ваш хозяин?
И он тоже.
Вы снова встретитесь, и раньше, чем ты
ожидаешь…
…можешь представить…
…рассчитываешь.
И его появление заставит даже
нашего хозяина…
…Вечного…
…правителя Воргоссоса
действовать в его интересах, вопреки своим интересам.
– Не понимаю.
Потому что ты ничтожен.
– Скажите, о ком речь. Кто идет сюда?!
Эти данные вне нашей досягаемости.
Его приход – лишь
процентная вероятность реальности.
Почти стопроцентная.
Но он идет.
Твое время здесь будет сочтено.
Вы встретитесь.
Ты получишь свой шанс.
Это неизбежно.
Если останешься в живых.
– Скажите, где искать сьельсинов! – потребовал я.
У хозяина.
– Адриан!
Я насторожился. Я успел забыть обо всем, что творилось вокруг, сосредоточившись лишь на существе в воде. На его глазах, настырных, распухших и изъязвленных руках. Братство утверждало, что использовало нервную ткань человека в качестве питательной среды. Я представлял, или чувствовал – таким же образом, как тварь чувствовала мои мысли, – что внизу, под водой, таился огромный мозг, нервы и органы, необходимые, чтобы поддерживать его функциональность. Я знал о глубоководных существах, которых расплющивало, когда их вытаскивали на поверхность, и вздрогнул.
– Адриан! – повторился пронзительный крик.
Валка спрыгнула с волнореза у сломанной арки, бросив Рена и Сузуху, которых я во тьме не видел.
Он здесь, дитя.
Голоса Братства звучали нестройным хором.
– Валка! – Я повернулся и прошлепал полпути назад по пирсу. – Что случилось?
Она остановилась у воды, то ли не желая, то ли не имея возможности идти дальше. Темные волосы захлестывали лицо, глаза сверкали во тьме.
– У нас гости!
Я услышал откуда-то с берега смех невидимого и давно забытого Калверта.
Свет погас. Кривые фонари, светлячки, даже сияние пирамиды наверху. Я снова ослеп, точно так же как и когда Братство утащило меня под воду, но теперь я знал, что оно – по крайней мере, пока – на моей стороне. В темноте светился лишь мой наручный терминал и механические глаза Валки. Я потянулся к мечу.
Запястье нежно, но твердо сжала мокрая рука.
Твое оружие.
Оно тебе не понадобится.
Мы
мы
мы
поговорим с ним.
С хозяином.
Над дамбой и вокруг арки засверкали синие огоньки, похожие на звезды. Они были настолько ярче потухших светлячков, что я сперва принял их за лазерные прицелы. Лучи были столь тонки, что почти ничего не освещали, однако мне удалось выхватить из темноты галатеанский профиль Валки.
– Я же предупреждал, – раздался жуткий низкий голос, – что древо познания – не то же самое, что древо жизни.
Во тьме вспыхнул свет.
Хозяин явился.
Кхарн Сагара стоял под сломанной аркой, левой рукой держась за кривой фонарный столб. Его золотая мантия тяжело лежала на плечах, подобно одеянию судьи. В глазах не было абсолютно никакого выражения.
– Однако вот до чего мы дошли! – Он вскинул руку, призывая двух дронов-глаз и посылая их к нам с Валкой. – Дети! – вырвалось из динамиков дронов, а не из его собственного рта. – Я пригласил вас в свой дом! Накормил! Дал приют! Угощал вином, обслуживал! А чем отплатили вы? Двое моих детей мертвы, еще двое похищены! Старший генетик покалечен! Дворец осквернен!
С каждым ударением его ярость нарастала. Дроны стали излучать полноценные лучи. Моя одежда на груди задымилась, и я приготовился, зная, что выстрел настигнет меня быстрее, чем я активирую щит.
Я зажмурился.
Бабах!
Раздалось два тихих взрыва, эхом раскатившись по пещере. Я вздрогнул, понимая, что мертв.
Но не почувствовал боли, ничего, лишь услышал, как что-то плюхнулось в воду. Я открыл глаза и в вернувшемся свете фонарей увидел в воде два окровавленных обрубка рук.