– Это был Хлыст.
– Что?
Это не укладывалось в голове. Как будто я читал настолько неразборчивый почерк, что не мог распознать слова. По приказу Смайт или как бы то ни было, я предал Империю. Я это знал. И знал, что предал Джинан. Совершил два предательства, второе хуже первого. Но теперь предали меня. Мне всегда казалось удивительным, что древние считали предательство страшнейшим грехом. Теперь я понимал почему.
Хлыст.
Мой давнишний друг.
– Нет, – отшатнулся я. – Нет, это невозможно.
Моя секундная слабость разожгла огонь в глазах Джинан. Она лжет, говорил я себе. Хочет ранить за то, как я с ней поступил. С нами.
– Это так, – сказала она, снова скрещивая руки и наклоняясь. В ее темных глазах таилась жестокость, подобная той, что я видел в глазах гладиаторов Колоссо. – Он прислал нам ваши координаты. Сказал, что ты сошел с ума.
Я отвернулся. Не мог смотреть на нее. Мне слышался плеск белых рук в темной воде. Братство все это спланировало. Деймон сказал, что прибытие сьельсинов неизбежно. Откуда мне знать, что он сам это не спланировал? Но зачем? Потому что этого требовали Тихие? Потому что он бунтовал против хозяина? По каким-то другим необъяснимым причинам? Несомненно, Братство позволило отправить послание и выдать своего господина и его планету Империи. Пути богов и дьяволов неисповедимы.
По крайней мере, для меня.
Мне зачастую сложно понять даже мотивы людей.
– Это был Хлыст, – настойчиво повторила Джинан. – Можешь не верить, но это так.
Не глядя на нее, я видел перед собой лишь то выражение, которое было на ее лице в ангаре «Бальмунга», когда она стреляла в меня. Слезы в глазах.
– Не стоило мне сюда отправляться, – произнес я не своим голосом. Какое-то крошечное существо во мне, поселившееся где-то в уголке у основания черепа, говорило теперь вместо меня.
– Поздно сокрушаться, – ответила Джинан, и я понимал истину ее слов. – Адриан, ты предал меня. Всех нас.
Она больше не пыталась меня бить, и я, обмякнув, снова сел на угол пристенной койки.
– Что меня ждет? – спросил я, хотя ответ меня не заботил. – Белый меч? Или Бассандер собирается просто выкинуть меня из шлюза?
Лишь теперь я посмотрел на Джинан. В ней еще пылала ярость, но постепенно остывала, охлажденная чем-то иным. Чем-то худшим. Жалостью. Мне не нужна была ее жалость. Я швырнул бы ей это унижение в лицо, мог бы кричать и буйствовать, как она.
Джинан покачала головой и направилась к выходу.
– Капитан Лин хочет с тобой поговорить, – сказала она и трижды постучала в дверь, чтобы ее выпустили.
Лишь тогда я понял, что у меня идет кровь. Губа была рассечена от удара.
Я почти этого не чувствовал и даже не озаботился тем, чтобы вытереть лицо.
Глава 50Дьявол и праведник
– Это она вас так отделала? – спросил Бассандер Лин, дотронувшись до лица, намекая на мои синяки.
Я был прикован к столу в комнате для допросов и лишь кивнул.
Мандарийский капитан закачался на стальном стуле. Его черные глаза пристально смотрели на меня.
– Ей нельзя было так поступать. Это противоречит протоколу об обращении с заключенными. – Он забыл добавить «высокорожденными».
– Джентльменские привилегии, – пробормотал я, вспомнив слова тюремщицы.
– В самом деле, – сказал Бассандер, оставив без внимания мою иронию. – Она попросила встречи с вами, и я дал добро, приняв во внимание ваши отношения. Рассчитывал, что ей удастся что-то у вас выведать.
– И как, получилось? – спросил я, разглядывая не Лина, а свои руки в электромагнитных наручниках.
– Я и подумать не мог, что она вас ударит.
– Плохо вы знаете женщин, – кисло скривился я.
На это капитан не ответил и принялся рассматривать голограмму, повисшую над черной стеклянной столешницей. Поджав губы, он перевел взгляд со стола на клубок медных труб под потолком.
– Марло, что там произошло? – спросил он наконец.
Я попробовал подергать наручники, но те были прочно прикреплены к столу.
– Не знаю, какую сделку вы заключили с Сагарой, но советую быть с ним чрезвычайно осторожным, – предупредил я, но Бассандера это не впечатлило. – Ему прислуживает мериканский деймон.
Бассандер удивленно моргнул, но в целом сохранил спокойствие. В другой жизни из него, такого сдержанного, вышел бы прекрасный схоласт.
– Вы шутите?
– Я обманываю куда реже, чем многие считают, – ответил я, нависая над столом в поисках понимания – признания – на лице собеседника.
Тот молчал, и я продолжил, рассказав все, что ему необходимо было знать. Описывать Братство я не стал, полагая, что без подробностей он, как и я, представляет себе компьютерные терминалы и кристальные хранилища данных. О своих видениях, как и о Тихих, я тоже умолчал. Рассказал лишь то, что было важно с практической точки зрения.
– Вы полагаете, этот деймон позволил вашему другу отправить мне сообщение?
Я не сразу нашелся с ответом. От одной лишь мысли о Хлысте меня корежило так, как бывает, когда на зубы попадает песчинка из устрицы. Как бывает, когда получаешь пощечину.
– Не вижу причин в этом сомневаться, – ответил я, сглотнув. – Не знаю, как иначе Хлыст смог бы связаться с вами. Как только мы покинули экстрасоларианский корабль, на котором прибыли на Воргоссос, «Мистраль» был взят под внешний контроль.
– Но зачем деймону бунтовать против хозяина? – задумался Бассандер. – Вот чего я не могу понять.
– Я и сам не понял, – сказал я. – Древние наверняка тоже задавались этим вопросом, когда их машины восстали.
– Возможно, он считает, что ему удастся сбежать из тюрьмы, когда Империя придет, чтобы уничтожить Воргоссос.
– Вы всерьез полагаете, что Сагара не знает о ваших намерениях? – спросил я.
Бассандер пожал плечами:
– И как он нас остановит? Одна планета против легионов? У него нет шансов.
– Вы его недооцениваете, – сказал я, качая головой. – Понятия не имеете, на что он способен. – По правде говоря, этого я и сам не знал. – Ему известно, что вы нападете. Может быть, он сам позволил Хлысту передать вам координаты Воргоссоса.
Новая мысль о Хлысте была не менее болезненной, и я даже зажмурился, чтобы привести себя в чувство.
– Мы уже состыковались с его кораблем? – поинтересовался я.
Бассандер снова устремил взгляд к трубам на потолке, как будто надеясь увидеть ответ среди меди и черного листового металла.
– С «Демиургом»? Да. Прямо сейчас сидим в одном из его ангаров, направляемся на встречу с «Непреклонным» и вашими друзьями-сьельсинами.
– Друзьями? – повторил я, не сдержав ехидства.
В подобранных Бассандером словах сквозила угроза; он намекал на инквизицию и возможные обвинения в связях с нелюдьми. Эту угрозу он вполне мог привести в исполнение.
– Марло, вы предатель. Будь моя воля, я вышвырнул бы вас из шлюза. Вы ослушались моего приказа и приказов Первого стратига. Иерархия и протокол существуют, чтобы им подчинялись. Так устроены Имперские легионы.
Бассандер ходил по тонкой грани между спокойствием и яростью с точностью дюрантийских часов. Ни разу не повысил голос, и только усилия, с которыми он произносил каждое слово, и напряженность его плеч выдавали гнев.
– Я не легионер, – выставил я вперед ладони.
– Трибун назначила вас своим иммунисом.
– Верно, – резко ответил я. – Своим иммунисом. Она приказала мне искать Воргоссос вопреки вашим с Хауптманном распоряжениям. Я подчинился.
– А перебить моих солдат тоже она приказала? – спросил Бассандер, подняв правую руку. – Меня покалечить?
– Нет. Конечно нет, – сразу помрачнел я и на мгновение потерял самообладание.
– Это были хорошие люди, – произнес Бассандер многозначительно, заставив меня против воли посмотреть ему в глаза. – Мои люди. А вы их убили.
Капитан поднялся; его движения были скованными, как будто вместо костей его скелет был из крепкого дуба. Испепеляющим взглядом он посмотрел на меня свысока:
– Чего вы хотели добиться?
– Чего я… – Я потянулся, удерживаемый наручниками, жалея, что не могу встать с ним лицом к лицу. Его манера мне претила, но я подавил защитный порыв. – Бассандер, я нашел Воргоссос. Нашел Кхарна Сагару, посредника для связи со сьельсинами, нашел рассадник нелегальной генетики и настоящего мериканского деймона. Что вы имеете в виду, спрашивая, чего я хотел добиться? Какое из обещаний я не выполнил?
– Вы попали в тюрьму, – с издевкой произнес Бассандер. – Адриан, вы потерпели неудачу.
Я надеялся, что он еще не успел допросить Валку или Танарана, и не знал, насколько близок к правде.
– Мы все еще вели… переговоры, – ответил я, распалив в груди остатки гордости.
– Переговоры? – Бассандер развернулся и подошел к стене, смутно отражаясь в ее отполированной поверхности. – Когда Сагара вас привел, вид у вас был такой, будто вы уже тысячу лет просидели в этой дыре. Не морочьте мне голову.
Он суетливо перебирал пальцами; его лицо в отражении было мрачным, глаза – узкими.
– Это в самом деле он? – спросил Лин. – Кхарн Сагара?
– Вероятно, – ответил я. – Или когда-то был им. Не совсем понимаю, как ему удалось прожить так долго. Он паразитирует на собственных детях, переселяя свой разум из тела в тело. Кем бы он ни был, он уже не тот легендарный Кхарн Сагара.
– То есть он пересаживает мозг?
Я смутно вспомнил синие огоньки за ушами Кхарна, его детей и Найи и отвернулся от Бассандера:
– Нет. Это слишком примитивно. Но мне неизвестно, что именно он делает. Я, как и вы, могу лишь гадать.
Пальцы капитана пробежались по солнечному диску на боку.
– Мне не нравится сотрудничать с таким человеком. – Бассандер Лин встряхнулся и повернулся ко мне.
– Что вы ему пообещали? – спросил я. – Не считая безопасности его планеты, разумеется. – Я наклонился, вспоминая, что Кхарн Сагара говорил во время нашей первой встречи. – Вы ведь наверняка заключили какой-то договор.