— Передайте ему, чтобы он рассмотрел вопрос об использовании авиации.
Альтфатер учел предложение Ленина. 9 августа он направил члену коллегии Наркомвоенмора С. Е. Саксу телеграмму следующего содержания:
«По приказанию Председателя Совнаркома, переданного мне Высшим военным советом, благоволите самым экстренным образом, минуя все препятствия, отправить все три готовых и погруженных уже на платформы гидро (гидропланы. — В. Д.) Беломорского отряда в Вологду в распоряжение [члена коллегии] нарком [воен] а Кедрова и военрука Архангельского района. Гидро должны быть снабжены летчиками, бомбами и прочим материалом, необходимым для действия аппаратов. Остальные три гидро Беломорского отряда ускорьте отправкой сколь это возможно. Одновременно телеграфировал Онуфриеву (комиссар управления морской авиации. — В. Д.), который находится в Петрограде. Прошу сообщить, когда выйдут эшелоны. Дело крайне экстренно».
В сентябре 1918 года из состава воздушного дивизиона особого назначения, дислоцировавшегося в Ораниенбауме, на архангельское направление были переброшены первые три гидросамолета. Они выполняли задачи по разведке противника, уничтожению вражеских самолетов и разбрасыванию агитационной литературы над расположением белогвардейских войск. В последующем гидроавиаотряд во взаимодействии с Северо-Двинской речной военной флотилией сыграл большую роль в защите Котласа.
Летом 1918 года Коммунистическая партия и Советское правительство принимали все меры по укреплению Восточного фронта, войска которого вели ожесточенные боевые действия против белочехословацкого корпуса и белогвардейцев. На Восточный фронт перебрасывались войска, оружие, боеприпасы и военные корабли. По распоряжению Ленина в начале августа из Балтийского моря на Волгу по Мариинской системе вышли четыре миноносца типа «Сокол»: «Поражающий», «Прыткий», «Прочный» и «Ретивый». Ответственность за своевременную отправку миноносцев была возложена на Альтфатера. 11―12 августа он доносил, что для ускорения продвижения «Соколов» посланы «агитаторы от Аралова и „толкачи“ от наркома главода Зуля». Однако переход кораблей осуществлялся медленно, что свидетельствовало о явном саботаже со стороны командования. Поэтому коллегия Наркомвоенмора 15 августа распорядилась арестовать начальника дивизиона миноносцев Б. А. Карпинского и командира «Ретивого» В. К. Раабена. По указанию Владимира Ильича Ленина Альтфатер подготовил телеграмму за подписями Ленина и Склянского комиссару и старшему командиру отряда миноносцев с требованием о быстрейшем завершении погрузки орудий и снарядов и отправке кораблей в Нижний Новгород. 27 августа командующий Волжской военной флотилией Ф. Ф. Раскольников сообщил В. И. Ленину о прибытии балтийских миноносцев на Волгу и об их участии в боевых действиях.
Одновременно В. М. Альтфатер занимался организацией перехода на Волгу и Каспий подводных лодок с Балтики. Ленин внимательно следил за ходом организации. Узнав о ее задержке, он 28 августа направил Альтфатеру следующую записку:
«Как стоит вопрос об отправке подводных лодок на Волгу и в Каспийское море?
Верно ли, что лишь старые подводки можно отправить?
Сколько их?
Когда дано распоряжение об отправке? Что вообще сделано?»[100]
Альтфатер в своем ответе сообщил, что пригодные для переброски подводные лодки еще подыскиваются и выясняется возможность их отправки. Владимира Ильича столь неопределенный ответ не удовлетворил. 29 августа он потребовал от Альтфатера принять конкретные меры по скорейшему направлению подводных лодок на Волгу и Каспий. «Я прошу завтра (30/8), — писал Ленин, — мне это сообщить точно, официально. Ибо дело с посылкой подводок не терпит отлагательства ни на минуту».[101] В. М. Альтфатер немедленно выехал в Петроград, где наметил и организовал отправку четырех подводных лодок. В сентябре — октябре из Петрограда по железной дороге были переброшены две подлодки — «Минога» и «Макрель», а несколько позднее «Касатка» и «Окунь». К середине ноября первые две лодки своим ходом из Саратова прибыли в Астрахань, а к началу навигации 1919 года к ним присоединились и две другие лодки.
В. М. Альтфатеру приходилось выполнять и ряд других указаний В. И. Ленина, касающихся формирования и повышения боеспособности озерных и речных военных флотилий. Несмотря на все трудности, Василий Михайлович успешно справлялся с поставленными задачами. Это обстоятельство, кроме прочих факторов, сыграло решающую роль при назначении Альтфатера на должность члена РВСР.
В Центральном военно-морском музее хранится копия мандата, выданного Альтфатеру 15 октября 1918 года: «Товарищ Василий Михайлович Альтфатер на основании постановления Совета Народных Комиссаров от 12 октября с. г. назначается членом Революционного военного совета Республики. Ввиду крайне важных и ответственных задач, поставленных тов. Альтфатеру, всем властям и организациям Российской Социалистической Федеративной Советской Республики предлагается оказывать ему, тов. Альтфатеру, незамедлительно всякое содействие по выполнению возложенного на него поручения под страхом ответственности перед Революционным трибуналом».
Мандат подписал Председатель СНК РСФСР В. И. Ленин. Он же 16 октября подписал постановление Совнаркома о назначении В. М. Альтфатера командующим всеми Морскими Силами Республики.
Василий Михайлович тогда не мог и предполагать, что судьба отвела ему всего лишь еще полгода жизни. Он с головой окунулся в работу, которая требовала полной самоотдачи. На карту было поставлено само существование Советской Республики, и в ее защите не последнюю роль призван был сыграть флот. Но требовалось прежде всего выработать новые организационные основы флота и определить наиболее приемлемые способы его применения. Поэтому Альтфатер в первую очередь занялся решением этих проблем…
Василий Михайлович засиживался в своем кабинете частенько далеко за полночь. В накинутой на плечи морской тужурке он сосредоточенно изучал кипы бумаг, лежавших на большом письменном столе. Время от времени отрывался от чтения, устало протирал глаза, вставал и задумчиво мерил шагами кабинет из угла в угол.
«Коренное изменение международной обстановки в связи с военными неудачами Германии на западном фронте, — размышлял Василий Михайлович, — выдвигает в срочном порядке на очередь вопрос о дальнейшей судьбе Балтийского флота. В настоящее время возможны два пути решения вопроса о Балтийском флоте: перевод всех кораблей в состояние долговременного хранения, что займет до трех месяцев, или подготовка их к выходу в море к началу навигации в новом году».
— Надо иметь в виду и следующее: Англия и ее союзники примут меры к ограничению флота Германии, а это создает возможность изменения условий Брестского договора в отношении бассейна Балтийского моря, и в частности Финского залива. Эта проблема может возникнуть и ввиду возможного воссоединения с Россией Прибалтики. И в-третьих, вопрос о Балтийском море выдвигается на первый план ввиду возможного нападения Англии и ее союзников морем на Петроград.
Эти слова он сказал уже на третий день после вступления в новую должность. До окончания первой мировой войны и аннулирования грабительского Брест-Литовского мирного договора оставался еще почти месяц. И надо было обладать даром предвидения, умением глубоко проникать в сущность происходивших в мире политических и военных процессов, чтобы столь верно определить дальнейший ход событий…
Словно опасаясь потерять нить своих рассуждений, Василий Михайлович быстро вернулся к столу, опустился в кресло и начал торопливо писать: «Всякие решения вопроса о Балтике в первую очередь требуют наличия у нас реальной морской силы — флота; при этом ввиду весьма быстрого темпа изменения обстановки задачи на Балтике могут появиться скоро или во всяком случае к весне, когда физико-гидрографические условия Балтийского морского театра делают последний пригодным для навигации и действия морской вооруженной силы. Имея же в виду преподанное ныне задание в отношении Балтийского флота и производство вследствие сего работ по консервированию кораблей, может случиться, что в нужную минуту Балтийский флот не сможет быть быстро в боевой готовности и в конечном результате не удастся разрешить вопрос о Балтике так, как это будет нужно».
Альтфатер подчеркнул, что нет необходимости сохранять «в состоянии вооруженного резерва» все корабли Балтийского флота. Это объяснялось недостатком угля, наличием большого количества старых или устаревших судов. Предлагалось иметь в полной технической готовности и с полным личным составом наиболее сильные и современные корабли, в том числе линейные корабли типа «Севастополь», линкоры «Андрей Первозванный» и «Республика», крейсеры «Рюрик», «Олег» и «Богатырь».
Закончив работу над докладной запиской, Альтфатер встал, подошел к окну, за которым поднимался рассвет. Открыв створки окна, он с наслаждением вдыхал свежий утренний ветерок. Ночь пролетела незаметно. Но усталости не было. Сознание того, что удалось наметить наиболее быстрый путь восстановления боеспособности Балтийского флота, удесятеряло силы. Конечно, жена Александра Константиновна снова сделает замечание, что он не бережет себя, надрываясь на службе. Да и дочери — Шура и Ирина — опять скучали без отца. Но что поделаешь, ведь Республика находилась в опасности и все личное отступало перед заботами о защите революции. Отдых будет позже, когда последний интервент и внутренний враг будут изгнаны с родной земли.
Докладная записка Альтфатера 12 ноября была рассмотрена членами РВСР и принята за основу. Решено было привести в боевую готовность ядро Балтийского флота и сформировать действующий отряд (ДОТ). Однако ограниченные возможности судоремонта, недостаток обученного личного состава не позволили сразу вплотную заняться этой работой.
Осенью 1918 года особенно остро встал вопрос об организации обороны Волги, Камы и Каспия. В этой связи требовалось принять меры по усилению Южного и Восточного фронта. Данная проблема стала предметом обсуждения на совещании, созванном по инициативе главкома И. И. Вацетиса. В работе сове