Сестру я увидел сразу. Было ощущения какой-то неправильности. В это раз она была крупной стройной женщиной, слегка за тридцать, с весьма здоровенной грудью и не по-деревенски коктейльном платье, которое постоянно ползло на верх, показывая трусы, а женщина пыталась его расположить на положенный ему уровень. Однако, когда, слегка подвыпившая дама всё-таки укрепила одеяние на достаточном уровне, соблюдя компромисс между процентом засвета трусов и натяжением ткани, уверенно направилась к чёрному дорогому внедорожнику, припаркованному прямо на газоне около клуба. Я с Гайкой её уже ловил в этой машине, где должно было находиться трое почитателей женских ценностей. Женщина уверенно подошла к машине и села внутрь. Мы с Луизой дивинули на добычу, повинуясь охотничьему инстинкту.
Гайка как-то говорила, что все на месте и можно стрелять по компасу. Все трое были на месте и практически по компасу и стрелял. Как не старался стрелять в тело по диагонали, но ПСС сильноват для таких дел. Одна из пуль пробила на вылет и слегка запачкала машину. Надо будет в дальнейшем это учитывать. Хотел без заморочек, в следующий раз буду ножами. Сестре налепил на рот скотч и перемотал руки и ноги. Показал удостоверение армии животных, но быстро и не открывая.
— Полиция. Это для твоей-же безопасности. Они бандиты. Посиди пол часа, я тебя отпущу. Всем говори, что ничего не знаешь. Если что. Не вздумай бежать, а то подумают, что ты их органам сдала, и тогда тебя их дружки в куски порвут. Ты поняла?
Женщина перепугано закивала, а я закрыл её в машине вместе с трупами.
— Луиза, есть ещё одно дело. Пошли в клуб.
Подруга сделала удивлённое лицо, но пошла ничего не спрашивая. Мы зашли вместе. Бодигуарды на этот раз не хотели пускать не только меня, по обыкновению придравшись к автомату, хотя я всегда в городе ношу Вал со сложенным прикладом, по-походному и на предохранителе, но и не хотели пускать Луизу. Почему-то им казалось, что она здесь может насмотреться много разврата, не положенного ей по возрасту. Я их разместил на своём привычном месте в шкафу, и мы зашли в зал набитый пьяными и трясущимися телами. Поставил Луизу в дальнем углу у стены, с которого хорошо просматривался весь зал, а сам попёр в центр действия, забрался на сцену, взял за волосы диджея и немного наклонил голову дважды выстрелил из ПСС в затылок.
Пистолет клацал, а куски носа и лобовая кость, брызнув мозгами, полетели в зал, я выключил музыку. В гробовой тишине, пододвинул к себе микрофон, дунул, постучал и произнёс:
— Вы! Это все вы! Из-за таких как вы, которые едят мясо, могут убить последнего кита! Как вам не совестно смотреть в глаза животному, которого убили, но не собираетесь сесть? — и потряс руками над головой.
Народ ломанулся к выходу. Когда зал покидали последние притоптанные посетители, Луиза подошла к сцене и строго спросила:
— Резак, ну ты объясни, нафига? Нет, ну вот объясни, мы же нимфу поймали?
— Луиза, меня жена попросила. Знаешь, это как дети, когда страдают диатезом и дают конфетки остальным окружающим, когда им самим их есть нельзя. Для них важно, чтобы окружающие ели конфету, получали от этого удовольствие, а они следят внимательно как человек млеет, как он жуёт, для них это важно. Так и тут. Ну как я могу отказать жене, если она просила, что, если буду в Городе Развлечений, обязательно зайти в клуб и пристрелить диджея.
К моему удивлению девчонка согласно кивнула, или поняла смысл сказанного, либо ощутив детские переживания, либо включила женскую солидарность. А может и то и другое сразу, на мой взгляд она подходила под оба эти определения одинаково.
Выйдя из клуба, мы перегрузили старшую сестру в свою машину. Среди вопящих и бегающих по площади Ленина жителей сельского поселения, вырвавшихся их стен развлекательного заведения, никто не обратил внимания на девушку подростка и дядьку, который тащил на плече смотанную металлизированным скотчем женщину. Я обожаю этот скотч.
Со второй сестрой прошло всё на удивление буднично. Сунул Луизе противогаз и поднялись на последний этаж. У меня такого запаса газа как у Гиббонов не было, чтобы усыплять весь подъезд, поэтому пришлось действовать не топорно, а ножом. Бесшумно подрезал Пальценожем внизу двери щель и открыл баллон. Всё было на нашей стороне, даже сквозняк, который жадно втягивал усыпительное внутрь квартиры. Уже через пять минут, обколотая снотворным младшая сестра и её чудесный кубок филолога, из старушечьей руки, драной книги и фальшивого золота разместились в машине. Заезжать на этнографическую выставку мы не стали, а сразу отправились на стоянку.
Памятуя о том, что самое лучшее успокоительное — это хорошее чтение, ещё около клуба, с парой слов пояснений, я сунул «памятку новичка Стикса» старшей сестре. Все это время она читала книгу, немного подскуливая залепленным ртом и шмыгая носом, но не истерила и не пыталась бежать, а опасливо наблюдала и внимательно слушала наши разговоры.
По прибытии на стоянку мы купили броневик-черепашку. Тут так называли машины, обшитые стандартным набором защиты. Крайне дешёвое, но эффективное средство передвижения. К крупному внедорожнику, сотней саморезов прикручивали дополнительные пластины металла и решётки на окна. Можно было на окна поставить жалюзи, дополнительно защищающие от пуль. Наборы были стандартные и выпускались сотнями, под самые популярные модели автомобилей. Нужно было просто приложить пластины в нужных местах и прикрутить к корпусу, а когда приходило время ТО, то старую машину выкидывали, перекручивая пластины на новую.
Мы купили первую попавшуюся — разницы никакой. Никому и в голову не придёт ставить защиту на кроссовер, поэтому все машины были массивными крупными внедорожниками. Были и полноприводные грузовики, но гонять по кластерам на мастодонте мне не хотелось, да и вожу я крупную технику не очень.
Перегрузив сестёр, я довольно потёр руки:
— Я готов! Колись подруга, где танчик зарыла?
— Не знаю. Где-то в пекле.
— Ты не знаешь где танк? А зачем мы тогда поймали сестру? Их можно было поймать на следующей неделе. Они тут каждую неделю.
— Резак! Резак, ты дебил! Ты ни слова не сказал, что сестра ловится раз в неделю!
— А ты ни слова не сказала, что представление имеешь где танк.
— Танк в пекле!
— Ага, очень хорошее определение.
— И что нам теперь с сёстрами делать? — растерянно спросила девушка.
— С сёстрами не проблема. Та что помельче, отдадим Коту, он у нас товарищ Главный конструктор не большой, самое то — размерчик, а ту, что покрупнее и сисястей, где-нибудь привяжем, оставим корма, биотуалет и будем спокойно твой танк древний искать. Подруга, не парься и перестань такое сосредоточенное лицо делать, а то в университет возьмут и пока учёным не станешь не выпустят. У меня такое постоянно происходит и пока жив, здоров ни на кого не жалуюсь. С вами, похотливыми малолетками тяжело, но ладно, раз уж взялся, то буду продолжать. Есть у меня один друг, он по пеклу как у себя дома по прихожей ползает. Сейчас развезём по домам сестричек и к нему, он обязательно поможет.
Луиза заулыбалась, и мы сели в машину. Я завёл мотор.
Глава 15. Резак. Палки есть?
Вот за что я люблю и не люблю этот мир, так это за его переменчивость. Ещё секунду назад мы ехали вдоль полоски черноты и строили планы, как через пол часа оставим младшую сестру на блокпосте, перед въездом дороги через выступ пекла, и как будем ждать Свята на стабе Кабальеро, чтобы Луиза на глаза никому не попадалась, а через мгновение по броневым пластинам нашего внедорожника ударили пули.
Хотя, немного не так. Я почувствовал, что впереди кто-то есть и рванул руль в сторону, а те, кто сидел в засаде поняли, что обнаружены и начали вести огонь. Я привык доверять своей паранойе и внутренним тараканам больше, чем разуму. Расстояние было велико, и попадания были больше случайные, не мешавшие мне нестись к полоске черноты.
— Луиза, ты долго в Стиксе живёшь?
Она сделала неопределённый жест. Я перекинул руку за сидение и схватил противогазы, в которых мы младшую сестру усыпляли. Один швырнул подруге, а второй пытался натянуть сам, маневрируя между деревьев. Хорошо хоть это были молодые деревца и кустики, а наш транспорт подготовленный. Если мне манёвр не удавался, то я просто сносил зелёную преграду массивной решёткой вместо бампера. Он должен был выдержать удар об заражённого, а для зелени самое то. Я уже привык к таким случайностям и даже не стал хвалить себя за то, что не выкинул противогазы, а швырнул за переднее сидение. Девчонка поняла всё правильно.
Когда я разворачивался, уходя от засады, за нами рвануло несколько пулемётных пикапов. Оторваться нам не дадут, а вот понаглеть можно. Я повернулся к старшей сестре. Женщина, вцепившись в ручки, пыталась удержаться в прыгающей машине и поддерживала мирно сопевшую под действием транквилизаторов младшую сестру. Я хлопнул её по лицу:
— Глаза закрой! Сейчас в огонь въедем! Кожа будет гореть. Это ненадолго. Глаза не открывать, иначе выжжет. Ты поняла? И её держи. Не вздумай открыть! Терпеть, пока я не разрешу!
Женщина плотно сжала веки и сделала лицо, как будто я пытаюсь накормить её манной кашей.
— Так и сиди, — ещё раз поощрительно хлопнул ладонью по носу, развернулся и крепко вцепился в руль.
Я тут ходил пешком, поэтому всё знал до мельчайших особенностей и один из горбов черноты, заприметил давно. Она была сильная, но не жуткая. Здесь есть и такая, которая разрывает всё в клочки, а эта поломает машину и выведет из строя всю электронику, но сразу не убьёт. Дал полный газ. Нас почти догнали, и только неровности местности не давали попасть. Пули летели рядом и иногда вскользь чиркали по корпусу. Наш броневик имел коробку автомат, и за секунду до того, как мы вошли в черноту я включил нейтраль. Машина покатилась по инерции. Моторы в таком месте обычно глохнут почти сразу, коробка механика стопорит колёса, а коробки автоматы срывают машину в неуправляемые манёвры. Тут почти все ездят на лифтованных внедорожниках, поэтому есть шанс, что преследователи могут и перевернуться, облегчив мне задачу. А ещё, в этой черноте перестают стрелять патроны, а вот ножи работают отлично.