Я вскинул разряженный мушкет, делая вид, что прицеливаюсь, и оба животных немедленно скрылись с глаз. Чёрт, умные какие, быстро учатся.
Что ж, подводя итоги – я попал. Пороха и свинца осталось на полтора десятка выстрелов. Еды и воды ноль. Я устал и скоро начну страдать от голода и жажды. Хорошо, что догадался сделать навес от росы, который днём защитит и от солнца. Спуститься с вышки, чтобы пополнить запасы, я не смогу. Даже запереться в шалаше, где стоит дежурный кувшин с водой и сундучок с сухарями и полосками вяленого мяса, не удастся. Добежать – добегу, но мне ещё нужно убрать с пути две больших бочки и откинуть в сторону щит из досок, заменявший мне дверь. Вряд ли звери мне позволят всё это сделать, вон они маячат в зарослях, не дают расслабиться. И вопрос, защитят меня стены шалаша против той парочки? А если в стае их больше? Или есть ещё крупнее?!
Глава 7
Звери вышли из засады в сумерках за несколько минут до захода солнца. Вышли все, встав полумесяцем перед вышкой, словно показывая себя, давя на психику.
– Сейчас подавитесь! – закричал я и выстрелил в самого ближнего. В последний момент цель ушла в сторону, и картечь бессильно подняла фонтанчик земли на том месте. И почти сразу же село солнце, погрузив мир в темноту. Сумерки здесь были очень короткие, глазом не успеешь моргнуть, как вместо света тебя окружает кромешный мрак. Чертыхаясь, я защёлкал зажигалкой, запаливая факел, потом сдёрнул полог и поднял над головой огонь.
Не ожидавшие такого звери, которые уже собрались рядом с вышкой, на несколько секунд замешкались, замерли столбами, подняв вверх головы. В одну из них я выстрелил из пистолета и увидел, как со лба полетели клочки шерсти, кровь, как осела на задние ноги зверюга. На миг почувствовал себя небожителем, способным замедлять время. Но продлилось это состояние всего несколько мгновений.
После выстрела вся стая порскнула в стороны, уходя из круга, освещённого факелом… и подранок тоже! Тяжёлая свинцовая пуля не смогла пробить лобную кость! Я ещё успел выстрелить вслед из мушкета, продырявив зад, но убить тварь не смог. Факел положил в котелок, так как крепления на площадке для него не имелось. Затем достал фонарик, включил и в быстром темпе перезарядил оружие.
Прошло два часа в тишине, раздавались только звуки ночных джунглей. С появлением кровавой луны из кустов полезли звери. Только на этот раз они были очень осторожными и быстрыми. Я просто не успевал прицелиться для выстрела, как цель исчезала за укрытием или среди зарослей. Стрелять вслед не рисковал – пороха мало, а у меня только капитанский кортик при себе.
Осмелев, звери несколько раз подскакивали к вышке, толкали её с ходу грудью и тут же убегали прочь. Одновременно с этим остальная стая начала громить мой лагерь. Рвали парусину, грызли бочки и сундуки, подкапывались под шалаш и арсенал, отдирали от них куски. Несколько раз стрелял, но попал только дважды, одну тварь уложил при этом наповал. Поне-многу закончились заряды, остался только пистолет, который я оставил на самый конец, для себя, если дело станет совсем плохо. И твари словно почувствовали, что больше их не смогу достать. Обнаглели, часть вылезла на открытое место и легла на землю в пяти метрах от вышки, прочие усилили натиск на моё жилище и арсенал.
Я только мог стискивать кулаки и орать проклятья.
– Да пошли вы… – прорычал я, прицелился в самого крупного зверя и спустил курок. Пуля пробила шею, из раны метра на два вверх ударила чёрная в свете луны струя крови. Животное захрипело, сделало два шага ко мне, потом его лапы подогнулись, и оно упало на бок, несколько раз тело конвульсивно дёрнулось и замерло.
Вот и всё. В руках только кортик, который против зверей вокруг меня, как шило в схватке со слоном. Один раз ударю, а дальше меня разорвут быстрее, чем смогу повторно замахнуться. Стал мечтать, чтобы поскорее наступил день, тогда у меня будет шанс вырваться из ловушки, рвануть к берегу и броситься в воду, а там плыть и плыть, пока не оставлю далеко в стороне ночных отродий.
Внезапно зарычали несколько тварей, повернув голову в сторону зарослей. А через десять секунд из них вылетела гротескная фигура человека. Показалось, что она сплетена из толстой проволоки, скрученной и согнутой под разными углами. И каждая при этом светилась. Два зверя, первыми оказавшиеся на пути создания, сломанными игрушками отлетели далеко в стороны. Потом досталось остальным, которые разом набросились на ночного гостя.
– Чёртов Эиксит, – сплюнул я с вышки на землю, – развелось же нечисти. Что ещё за хрен с горы по мою душу?!
Неизвестный с легкостью разбирался со зверями, которые не могли ничего противопоставить неуязвимости и силе врага. Иногда его валили и тут же образовывали хрипящую и рычащую гору поверх, а через несколько секунд куча-мала разлеталась в разные стороны, проволочный человек поднимался на ноги, и бойня продолжалась.
Никто из зверей так и не ушёл в заросли, продолжая атаковать своего противника с дикой яростью. Последнего «проволочник» задушил, сдавливал горло в то время, когда задние лапы пытались порвать ему живот, а передние царапали плечи и бока. Когда затихли последние судороги в зверином теле, неизвестный направился к вышке. Как назло, небо стало затягивать облаками, и видимость резко снизилась.
Возле вышки он остановился и… сел. Я даже боялся вздохнуть лишний раз, чтобы не привлечь внимания. Какой тут фонарик зажигать? Чтобы этим выдать себя?! Может, он посидит, отдохнёт и уйдёт восвояси?
Так и провели мы время до рассвета – он внизу, я наверху на табуретке, боясь лишний раз шелохнуться. Зато когда всё вокруг окрасилось лучами солнца, я узнал… её. Ту самую незнакомку татуированную, из пещеры, которой здесь быть не должно. Ну, разве что она отыскала ещё одну нору или перешла ко мне через ещё один портал, расположенный в окружающих джунглях. Ночью её рисунки так сильно светились, а бледная кожа почти не была видна, что я и принял её за пустотелое проволочное создание. Кстати, сейчас татуировки светились совсем тускло, даже если принять во внимание, что был светлый день.
– Ладно, сдаюсь, – вздохнул я. – Чего тебе нужно?
И в ответ опять трели красивого голоска, с постоянным упоминанием «тронк’ра». Это она меня так называет или ждёт некоего действия? М-да, тут без поллитры не разберёшься. Опасности я от неё не чувствовал, да и устал я бояться, если честно. Два дня в осаде и неожиданное спасение – и я перегорел. Поэтому скинул вниз лестницу и неспешно спустился.
Незнакомка, как и в прошлый раз, опять опустилась на колени, опустила голову, открывая беззащитную шею.
– Эмлай тронк’ра…
– Смени пластинку, – немного резко перебил я её. – Будет тебе и «эмлай» и «тронк’ра», только позже. Я есть хочу, и пить, как не знаю кто. Вставай, нужно тебе найти одёжку какую-нибудь. Ты красивая, спору нет, но я мужчина всё-таки, а тут ты с голыми сиськами и голой… хм, ладно, проехали.
В той разрухе, которую учинили звери, найти удалось немного. Бочонки с пресной водой прогрызены, продуктовые запасы уничтожены – что не сожрали, то обо… загадили, вот скоты, а? От тряпок остались клочки, которые и на заплатки не сгодятся. Зато оружие не посмели тронуть, порох был цел, свинец лежал на прежнем месте. Твари только отодрали несколько досок от арсенала да сорвали просмоленную парусину, потом, видимо, учуяли запах металла и взрывчатой смеси.
Отыскал только просторную матросскую рубашку и такие же штаны из белёного холста в сундучке плотника, видать, запах инструмента отпугнул животных, вот потому и одежда уцелела.
– Держи, оденься, – протянул я девушке вещи. Нисколько меня не стесняясь (чего и до этого не было, кстати), незнакомка скрыла наготу. Надорвала штаны, рубашку, связала красивыми узелками края штанов, чтобы не спадали, закатала рукава, стянула низ рубашки, открыв плоский животик. Вот же женщины дают! Вот одна из них за несколько минут из неприглядной дерюги сделала очень даже сексуальное одеяние.
– Тронк’ра? – с вопросительными нотками произнесла она, когда увидела мой заинтересованный взгляд.
– Обуви нет, если ты про это, – развёл я руками. – Да и с едой у нас негусто.
Девушка перевела взгляд на валяющиеся тут и там туши зверей, потом вновь посмотрела на меня.
– Есть это? Да боже упаси, – замотал я головою. – Слышал, что из волков делают хороший шашлык, но то волки, а это гадость какая-то. Лучше пошли на берег и наловим крабов, потом сварим. А ты что же, понимаешь меня?
В ответ незнакомка повела плечом, ни да, ни нет, мол, понимай, как хочешь.
Крабов у неё ловить получалось лучше, чем у меня, каждый бросок камня приносил ей добычу. Прибив четверых, она вопросительно посмотрела на меня.
– Хватит, пошли варить, – махнул я рукой. – Только не в лагере, а то там смердит так, что кусок в горло не полезет.
Готовили в очень красивом уголке природы – неподалёку пляж, чуть дальше почти неподвижная гладь моря, под ногами короткая шелковистая травка, над головой несколько пальм или деревьев, на них похожих. В двух котелках вскипятил воду, разделал крабов, чтобы они уместились в невеликих посудинах, посолил остатками соли и приправ, которые нашлись в разгромленном лагере. На десерт были плоды, которые я ел первые два дня своей жизни на берегу, и бутылка вина из корзины. Удивительно, но звери не тронули её, перевернули только, отчего разбилась всего одна бутылка, возможно, божественный аромат крепкого напитка так не понравился четвероногим вандалам, что они оставили корзину в покое.
На солнышке меня разморило, и я не заметил, как заснул. Очнулся от лёгкого прикосновения к щеке тёплой ладошки.
– Тронк’ра, висти лоф.
– Ах ты моя хозяюшка, пельмешек налепила, – не удержался я, когда увидел два панциря крабов, отмытых и вычищенных, которые девушка использовала в качестве тарелок. В одной лежали кусочки крабового мяса, в другой несколько знакомых плодов и горсть ягод, похожих на барбарис формой, но размером почти что с мелкую фасолину.