На ночь решили остаться на побережье, тем более что тихая погода способствовала нормальному отдыху. С рассветом кто-то ушёл на разведку, кто-то на охоту. Жанна, иная, которая отправилась с Матвеем, попросила себе двух охранников и после этого скрылась в зарослях. В лагере у вещей остались считанные единицы, Стрелец и я в их числе.
– Эх, нам калибр побольше бы, – вздыхал он, оглаживая бока пушек. – Чтобы и бомбой можно было пальнуть, и ядром, и картечью как косой пройтись. И не четыре, а пару десятков! И форт для их размещения! И корабли…
– Умерь аппетит, Стрелец, – хмыкнул Медведь, – у нас даже места под лагерь нет, а ты уже на форт с портом и кораблями рот разинул.
– А нам и остаётся только рот разевать в такой ситуации, – широко улыбнулся он. – Авось что-то и влетит из озвученного в него. А форт всё равно придётся строить, нужно иметь крепость, откуда начнём расширяться, шагать по планете. Это же твои слова, Медведь, так ведь?
Матвей только хмыкнул в ответ, продолжая просматривать списки нашего добра, которое прихватили из посёлка. Большую часть пришлось бросить, но и тут Матвей смог выйти из ситуации с прибытком. Ещё вечером отправил к Максимову, главе третьего крупного поселения землян, гонца с письмом. В нём говорилось, что по ряду причин медведевцы уходят на новое место и все свои трофеи забрать не смогут. Часть придётся бросить, и половина из брошенного уйдёт в оплату Максимову, если тот сохранит в порядке вторую часть, а иначе придётся всё испортить, чтобы иным не оставлять, которые с таким хабаром только наглее станут и запросто нож в спину воткнут. Матвей блефовал, конечно, портить вещи и сливать топливо на землю он не стал бы, слишком это большая ценность, досталось тяжело, и поможет людям выжить и встать на ноги. Но Максимов в блеф поверил и быстро примчался ночью лично с небольшим отрядом доверенных людей. До утра делили на то, что должно оказаться в хранилищах, и на то, что перепадёт максимовцам.
Потом, когда наша община встанет на ноги, мы обязательно вернёмся за своим. Уже сейчас мы вооружены получше многих. Располагаем оружием, заряды к которому вполне по плечу изготовить в местных условиях. Для Стрельца и товарищей из его отряда, фанатам средневекового огнестрельного оружия, вполне по плечу получить чёрный порох. Оружия сейчас у нас даже больше, чем людей, которые могут им пользоваться. И получается, что технологически мы отстаём, но стратегически – на первом месте. В посёлках хватает мастеров и специалистов, кто знает (или может знать, как-никак, в детстве многие химичили, делали поджигные пистолеты, петарды и хлопушки) технологию получения дымного пороха. Тут мы не имеем преимуществ, но у нас УЖЕ есть оружие для него, а прочим придётся как-то изворачиваться, когда закончатся боеприпасы к автоматам и ружьям.
– Нужно уже сейчас готовить селитряницы, первую заложим рядом с твоим старым лагерем, Максим. Падаль прикопаем, срежем стволы, расколем, вырубим середину и опять сложим, лианами обмотаем или проволокой для крепости, а то лианы сгниют, и будет труба, через которую воздух станет циркулировать, и можно будет поливать водой. Золы побольше нажжём, чтобы созревала калиевая, а не кальциевая селитра. С навесами придётся повозиться – тут такие дожди, что махом вымоют, но ничего, справимся, – принялся рассуждать вслух Федот. – Яму вообще можно глиняную сделать и обжечь, чтобы как огромный горшок стала. Ещё в пещере можно собрать грунт, его там очень много, тонны и тонны. Там десятилетия гнили тела, не хуже селитряницы выйдет. Уверен, что селитру из такого продукта сможем получить. Да, намучаемся, но результат того стоит. Угля нажжём. Вот с серой проблема, хотя бы несколько килограммов добыть.
– С этим Максим поможет, – подсказал Медведь.
– Это как же… а, чёрт, а я забыл! А ведь так можно и чистой селитры получить или порох сразу, – обрадовался Федот.
Я скрутил фигу и показал парню.
– Грубо, – вздохнул он, – и оскорбительно. Спишу это на долгое проживание вдали от цивилизации и тот факт, что все иные не от мира сего.
– Сам ты псих. Ни от кого не слышал такого, чтобы в могилы проводить душ и кондиционер и собирать землю с могильников, – парировал я.
– В средневековье это достигало огромных масштабов, а во время войн в селитряницы кидались трупы павших. В Швеции, к примеру, земля под конюшнями и коровниками приказом короля стала считаться собственностью Короны, потому как являлась местом получения селитры. Как же крестьяне ненавидели сборщиков селитры, которые портили полы в коровниках, даже пробовали застилать их досками, чтобы сборщики сломали инструмент, пока проковыряются до земли. После этого и вышел приказ.
– Один фиг серу я не стану заказывать, – отказал я Федьке.
– Да там нужно всего несколько килограммов. Со всей пещеры селитры много не получим, может, сотню килограммов в первый месяц, а это килограммов сто двадцать – сто тридцать пороха, десять кило серы всего-то и нужно.
– Я подумаю.
– Ага, подумай, Максим, подумай, – обрадовался Стрелец, потом проникновенно так поинтересовался: – А вообще, сколько можешь потянуть груза? Простого груза, безо всяких наворотов, сталь там или сыпучку, ткань…
Тут уже заинтересовался и Матвей, который оторвался от записей и внимательно посмотрел на меня.
– Не знаю, не проверял.
– А можешь проверить? – вкрадчиво спросил Федот Стрелец. – Простенькое что-то, селитры калийной килограммов пятьдесят вытянуть из нашего мира? И серы пяток килограммчиков?
– И сдохнуть при этом, – недовольно произнёс я.
– Попробуй с пяти килограммов, Максим, – посоветовал Матвей. – Селитра хоть и продукт высоких технологий в нашем мире, но в целом это очень простое вещество. Не то, что твой «вепрь» с кучей девайсов и горой патронов. Думаю, тебя корежило не столько от веса перенесённого, сколько от сложности по-сылки.
Умный мужик, быстро предположил то, что мне объяснила Сильфея.
– Медведь, ты-то откуда это знать можешь? Я выучил язык Сильфеи и дважды открыл портал, хотя по нашим представлениям это ещё сложнее, чем создать карабин.
– Что-то в этом есть, – согласился со мною мужчина. – Возможно, вещественный перенос так по тебе бьёт, материальное исполнение желаний. Тогда… тогда вот что. Стрелец…
– Да? – вскинулся тот.
– Делаешь свою селитряницу. Для этого возьмёшь большую часть плёнки, ею обложишь дно ямы и накроешь сверху, так и аммиак не будет выветриваться, и тепловая база улучшится. Что так на меня смотришь? Да, я тоже знаю кое-что. Ты, Максим, попробуешь в своём сне ускорить процесс гниения, переработки этой компостной ямы. Хотя бы за месяц. Яму приготовим дней за десять, соберём всю падаль, что-то из леса притащим. Придётся выкладываться на двести процентов, если хотим выжить. Эх, нам бы знать код портала, который выведет к реке, где нас всех выбросило, ну, то есть большинство из нас. Там и вещей полно, и народу ещё много бродит неприкаянного.
– Пусть Макс у своих богов и про это спросит, – брякнул Стрелец.
– Потом, всё потом, – выставил я вперёд ладони, отгораживаясь от загоревшихся после слов Федьки взглядов соратников. – Вы и так мне тут наговорили заказов на три смерти и восемь коматозов. Кстати, Федь, а тебе ещё пушки нужны?
Я хотел отвлечь внимание от себя, перевести его на что-то другое и вполне преуспел в этом. Услышав такое заветное слово «пушки», Стрелец едва не взлетел в воздух.
– Спрашиваешь! Конечно, нужны, где они, где спрятал?!
– Я их не прятал, но повозиться придётся. Там, – я махнул на ровную морскую гладь, – затонул корабль, на борту которого были три пушки. Раза в два с половиной тяжелее наших, калибром больше, но не сильно, на мой взгляд.
– Бронзовые? Чугунные? – жадно спросил он и, не дав мне времени, тут же сам ответил: – Конечно, бронзовые, откуда тут такая металлургия, чтобы чугунные отливать. Или уже развились, раз кремнёвки начали делать? Макс, как они выглядят?
Я пояснил, даже нарисовал на земле кончиком ножа.
– Третья, скорее всего, мортира или бомбарда, но это даже неплохо, можно будет забрасывать гранаты на головы врагам или обстреливать пигмеев через макушки деревьев, – принялся вслух размышлять Стрелец. – Жаль, всего одна.
– Ты её достань сначала, – сказал Матвей.
– Достанем, теперь-то точно достанем.
Оставив Матвея скучать над записями, я с Федотом, ну и Сильфеей, отправился осматривать скалы, где нашёл свою кончину парусник. Плот, на котором я курсировал между кораблём и берегом, уцелел, шторм не смог унести его в море, не сорвал с привязи. Пришлось, правда, помучиться, чтобы дотащить его до воды, так как я постарался в прилив загнать конструкцию из рей и досок подальше на пляж, за камни, в которые потом и упёр одной стороной, а с другой вбил несколько кольев и закрепил обрезком каната.
– Ну, показывай, где тут пещера Алладина.
– По-моему, пещера это что-то другое, с другим персонажем связано.
– Ай, не придирайся к словам, – отмахнулся от моих слов Стрелец. – Показывай уже.
Место, где сидел остов корабля в скалах, я нашёл не скоро. Рифы чуть ли не все на одно лицо, да и выматывался в то время я так, что не до запоминания примет мне было.
– Вроде бы тут.
– Вроде бы?
– Точнее не скажу, Федь, – пожал я плечами. – Я тогда вкалывал, как раб на галерах. Перетащил всё с корабля, а там тонны груза. Если бы не эти суки ночные… – я скрипнул зубами от злости, вспомнив, как за одну ночь стая зверей лишила меня большей части трофеев.
– Да чего уж теперь, самому обидно, – похлопал меня по плечу товарищ. – Ладно, погребли обратно, а то ещё отлив начнётся и нас в открытое море унесёт.
Поздним вечером собрались для совещания. Так как Стрелец провёл весь день в лагере, доклад делал его заместитель, пухлый молодой мужчина с небольшой бородкой.
– Всего два места нашлось для лагеря, которые соответствуют нашим требованиям – пресная вода, просматриваемая местность вокруг, возвышенность. На одном холме почти на самой вершине бьёт ключ, не сильный, но и не слабый. На нас точно хватит, но сотне человек придётся искать ещё одну точку с водой. Второе место похуже, но там рядом речушка протекает, с одной стороны от неё огромный луг, с другой растёт какой-то бамбук, что ли, целый лес. Могу предположить, что в сильные дожди луг может заливать. Видели много зверей, раз пять замечали крупных зверей вроде рыси, только с хвостом длинным и уши без кисточек, а так один в один раскраска и телосложение, – сжато рассказал он о результатах разведки. – Пигмеев или каких-либо следов людей мы не увидели.