– Я… ладно, чёрт победи, я попробую, – вздохнул я в ответ. – Вещь, как понимаю, сложная в техническом плане, поэтому могут быть проблемы с переносом. А валяться в отрубе в очередной раз у меня нет желания. Тем более, ещё нужно проводить разведку, портал открывать.
На этот раз во сне я был одет в тёмно-серую форму полиции, вернее «милицейскую», но в связи с недореформированием, больших запасов спецодежды на складах и ряда прочих факторов, часть сотрудников, в том числе и внутренние войска, продолжают носить снятую с обеспечения форму. Почему-то рассмотреть своё звание не удавалось – взгляд вилял в сторону, внимание мгновенно переключалось на что-то другое. А было так интересно узнать.
– Добрый день, – за спиной раздался чей-то сухой голос. Обернувшись, я увидел мужчину лет под сорок с погонами прапорщика и цепким внимательным взглядом.
– Добрый, – ответил я. – Я за газом, мм, модель…
– …восемнадцать Аш-Эм, – перебил он меня. – Я в курсе, уже позвонили. Давайте ваши накладные и ожидайте.
В руках как по мановению волшебной палочки оказался пластиковый файл с несколькими распечатанными и украшенными печатями стандартных листов. Его я передал собеседнику. Тот внимательно просмотрел каждый лист, хмыкнул чему-то, после этого без слов повернулся ко мне спиной и скрылся за дверью, обитой тусклыми металлическими оцинкованными листами. Отсутствовал не больше пяти минут, быстро вернувшись с двумя пластиковыми контейнерами наподобие тех, в которых мастера таскают инструмент и расходники всяческие – скобы, саморезы, уголки и прочее.
– Держи, – он протянул мне файл, содержимое которого уменьшилось вдвое, и оставшиеся листы обзавелись ещё парой печатей, – и вот шашки.
В каждом кейсе было три отделения под крупные цилиндры из мягкого пластика, с наклеенными надписями. Одно гнездо пустовало, всего я получил пять шашек.
– Пломбы на месте, чека не повреждена, срок годности… хм, ну, вам сойдёт. Когда применять будете?
– На днях.
– Опять погромы и митинги?
В ответ я промолчал, отделавшись невразумительным пожатием плеч.
– Всё секретничаете, – хмыкнул прапорщик, потом захлопнул крышки кейсов, щёлкнул фиксаторами застёжек и протянул чемоданчики мне. – Владей и перед применением осмотри противогаз, а то сам потравишься. Да и орлов своих проинструктируй в обязательном порядке, а то, небось, не пользовались этой химией? Это вам не «черемуха» с «сиренью», тут всё серьёзней.
– Орлы как раз и пользовались. Счастливо, прапорщик.
– Удачи тебе, капитан…
Глава 15
В бой пошли пятьдесят человек, самых опытных и проверенных бойцов, большая часть была из тех, кто хлебнул горя у пигмеев. Медведь справедливо полагал, что такие не дрогнут в последний момент, не будут колебаться, стоя над корчившимся и ослепшим дикарём, в раздумьях: стрелять или не стрелять. На каждом металлическая или кожаная кираса или бронежилет со шлемом, краги на руках из толстой кожи, перчатки с обрезанными пальцами (ну, это уже так, для понтов, по-моему, хотя в целом перчатки в джунглях часто помогали). Оружие и боеприпасы были вытащены из арсенала почти полностью, часть народа, в основном Стрелец со своей командой, была вооружена мушкетами и пистолями. Это было необязательно, но Федька предложил, а Матвей утвердил такую мысль: очень скоро высокотехнологическое оружие превратится в бесполезные «двудулки», автоматы и карабины, которые разве что можно будет пустить на запчасти (пружины, стволы и так далее) для кустарных кремнёвок. И потому пора привыкать сражаться дульнозарядными тяжёлыми и малоудобными фитильными и кремнёвыми мушкетами. У каждого человека, вышедшего на тропу войны, один или два клинка или топорик. Семь человек волокли ростовые щиты из автомобильной жести с узкими смотровыми окошками из клееного эпоксидкой плексигласа, что превратило хрупкое оргстекло в более-менее бронированное стекло, хоть и мутноватое. От духовых дротиков точно защитят, уже проверяли.
Я с Сильфеей прошёл в портал последним, держа проход открытым до самого конца. Шагнул за крайним бойцом и едва не сшиб того, уткнувшись ему в затылок. Вокруг каменного кольца в знакомом полуразрушенном городе земляне образовали круг, в одном месте выставив щитоносцев. Как раз там перед строем в лужах крови лежали несколько тел местных жителей. Рядом с ними валялись копья, деревянные мечи и две «воздушки». А в пятнадцати метрах вокруг нашего отряда пространство было затянуто полупрозрачной белесой пеленой, шевелящейся, как живое создание.
Вот в газовом облаке появилось движение, и спустя несколько секунд на наш строй вылетели два элитных воина – заплаканные, обсопливленные, хрипящие, но не бросившие оружия и вполне неплохо ориентирующиеся в пространстве, раз среди отравленной местности смогли найти и врагов, и чистый участок со свежим воздухом.
Без команды прозвучали несколько выстрелов, запахло сгоревшим порохом. Оба дикаря упали на землю, пробитые насквозь крупной картечью.
– Вперёд. Двигай газ вперёд и тут же начинай его развеивать перед нами… тьфу, блин, короче, как-то так. Разделиться на отряды и смотреть в оба – на шаманов газ, скорее всего, не подействовал, – скомандовал Федька, являющийся главнокомандующим в этой вылазке.
Зачистка была грязная и страшная. Почти все хлебнули горя, попав в плен к местным карликам. У кого-то пигмеи убили друзей или родных, таких Матвей выбирал в первую очередь, и эти люди нажимали на спусковой крючок без малейшего сожаления: мужчина, женщина, старик или даже ребёнок. Озлобленные земляне не жалели никого, иногда с почти звериным рычанием начинали рубить топорами или тесаками корчащееся и хрипящее тело, когда в магазине заканчивались патроны.
– Они как звери, Федь, – негромко произнёс я, находясь поблизости от командира отряда. – Когда они успели измениться так? Неужели этот плен и вид пытаемых так повлиял?
– Люди по своей сути те ещё звери, – глухо сказал он. – Уверен, что покажи нас всех группе классных психологов и психиатров, и каждого признают больным с сильными психическими отклонениями, большую часть упекут в дурку. И это при том, что мы сами не считаем ни себя, ни окружающих психами.
На час затянулась кровавая баня в полуразрушенном городе. Всех пигмеев убить не удалось, примерно два десятка захватили в плен, в основном совсем молодых, практически подростков. Землян из камер и ям-зинданов вытащили больше восьми десятков, почти все раненые, измученные голодом, небольшая часть с увечьями – отрезанные пальцы, уши, носы, выколотые глаза, срезанные куски кожи или страшные ожоги на всем теле.
Половина не могла держаться на ногах, остальные с трудом передвигались, качаясь, словно пьяные. Среди них выделялась одна женщина со страшно обезображенной головой: чудовищный шрам на пол-лица, от нижнего века до челюсти и десяток плохо заживших ран на голове, как если бы ей головнёй сжигали волосы, которых, к слову, практически не осталось. Она едва держалась на ногах, но увидев нас с Федькой, пятёркой охранников и воздушным иным, хромающей скособоченной походкой направилась к нам.
Первой её интерес к нашим персонам заметила Сильфея.
– Тронк’ра, эта женщина хочет говорить, – быстро коснулась моей руки шши и тут же вновь взялась за оружие. – И она опасна.
– Опасна? – недоверчиво повторил я, глядя, как изувеченная женщина едва шевелит ногами.
– Кто? – тут же заинтересовался Стрелец. – Эта? Да она чуть живая. Пошли навстречу, а то так и будет ковылять до вечера, да и легче ей будет, если поможем сократить дорожку.
Через несколько секунд мы подошли к незнакомке вплотную.
– Привет, зачем ты встала? Нужно было остаться со всеми, скоро будет оказана медицинская помощь, – сказал Федот. – Тебе тяжело стоять, ляг на этот коврик, – мой товарищ указал на тростниковую толстую циновку, сорванную с одного из дверных проёмов и отброшенную далеко в сторону.
– Я тебя помню, – женщина не говорила – хрипела, жутко кривя губы. – Рада, что жив… тот старик… я не успела задержать его, ударил меня и толкнул тебя. Твой друг тоже цел?
– Меня? Старик? – не понял Стрелец. – Кхм, тебе плохо, прошу…
– Она про меня, Федь, – остановил я его, потом обратился к женщине: – Мой друг погиб – шаман убил его, я чудом выжил. Извини, что мы так долго не приходили на помощь, но у нас хватало сложностей, да и сейчас их немало.
Я понял, кто с нами сейчас беседует: та самая девушка с разорванной щекой, которая осталась со мной и Бамсом у портала с пленным старым шаманом.
– Главное, что пришли, – по-моему, она попыталась улыбнуться, но в итоге получилась столь кошмарная гримаса, что нас всех передёрнуло при виде неё. Это не осталось незамеченным женщиной.
– Страшная, да? – прохрипела она.
– Кхм, – кашлянул Федька, не зная, что сказать ответ.
– Молчите, я и сама знаю, во что меня превратили эти, и потому хочу узнать, что будете с ними делать, а? – собеседница кивнула на группку пленных подростков.
– Мы ещё не решили, – пожал плечами Стрелец. – В бою не успели убить, не заметили, а потом злость прошла, адреналин. С собой возьмём, пусть помогают в работе. Или отпустим.
– Это зверёныши, а не люди. Вы их хотите взять с собой?! Они отравят вас, убегут и приведут взрослых воинов, – закричала женщина, и с каждым словом с её искривленных губ срывалась слюна. – Отпустить? Чтобы через несколько лет из них выросли воины, которые будут мстить за своих родных, за племя? Будут убивать ваших детей, красть их и пытать? Вы знаете, что среди нас были дети, но всех их убили именно вот эти крысёныши?!
– Предлагаешь прикончить? Они же дети, не стоит нам превращаться в фашистов, – покачал головою Стрелец.
– Они выглядят детьми, но уже давно попробовали крови. Смотрите, – женщина, застонав, стала стягивать с себя лохмотья одежды, нисколько не стесняясь своей наготы, – это сделали они. Этих, как вы называете, детей учили на нас пыткам, срезать кожу, вырезать глаза и языки, отрезать пальцы и конечности по суставам, оскоплять мужчин и отрезать груди у женщин!