убы. — Руку сломала, когда падала.
— Айви, ты же чуть не погибла! — заявил Дженкс радостно. — А Пирс тебя спас!
Айви глянула на него, нянча больную руку. Лицо ее искажала боль.
— Спасибо, Пирс, — произнесла она потухшим голосом. — Она ушла?
Айви оглядела разбитое стекло, дымящийся диван и обгоревший бильярд.
Слава тебе, Боже, подумала я, пытаясь успокоиться, чтобы Айви не поняла, насколько была близка смерть.
— Убралась, конечно.
Я неуклюже сняла с себя противоболевой амулет и надела ей на шею.
— Ой! — прошипела Айви сквозь стиснутые зубы, посмотрела на сломанную руку и посерела.
— Ага, сломана. — Дженкс парил в воздухе, густо рассыпая пыльцу. — И окно разбито. Она разбила мое окно, Айви!
— Эта женщина не разбивала окна, — сказал Пирс с виноватым видом. — Его разбил я.
— Ты? — воскликнула я, и его глаза ушли в сторону, озирая разгром.
Но стекло выпало внутрь. Как это получилось? Если только он не пустил в ход проклятие…
— Я не нарочно, — сказал он, защищаясь. — Я целился в женщину из ковена. — Отвернувшись от меня, Пирс наклонился ближе к Айви, не боясь, что она — вампир и что глаза у нее чернеют от боли. — Миз Тамвуд! — обратился он к ней. — Я благодарю вас, что вы приняли на себя заклинания, направленные против меня. Я вам весьма обязан.
— Ну, раз ты спас мне жизнь, я бы сказала, что мы квиты, — ответила она мрачно.
Голос звучал слабо, лицо побледнело.
Я села, вывернула колени в более удобное положение, ощущая приятную прохладу от сквозняка между разбитым окном и выломанной дверью и гадая, как же я буду вставать. Боль в коленях усилилась вдвое, потому что амулет был у Айви, но просить его обратно я не собиралась. Как это несправедливо: ковену можно убивать белой магией — и никто ни слова, а я применила черное проклятие, чтобы кого-то спасти — и меня бойкотируют.
Дженкс летал между нами, описывая медленную дугу и рассыпая синие искры.
— Айви, ты меня прости. Долбодятел смылся, и Джакс вместе с ним.
Я тяжело выдохнула, глядя в глубь церкви.
И почему это меня не удивляет?
— Это ничего не значит. — Лицо у Пирса было мрачным. — Он мелкий неумелый негодяй, и без него только лучше. Госпожа Айви, можете ли вы встать?
Мелкий неумелый негодяй? А ведь это не Ника заживо похоронили, подумала я, сама на себя за эту мысль сердясь и глядя, как Пирс помогает Айви подняться. Бог ты мой, как он хорошо смотрелся — умелый, уверенный в себе; а моя жизнь завязывалась во все более сложный узел. Меня кольнул изнутри страх, неожиданный, леденящий — я вспомнила, как плакала по Кистену. Не могу я этого.
— Пирс, как ты думаешь: ты сможешь вести машину, если я тебе буду говорить, что делать? — спросила Айви, держась за его плечо так крепко, что пальцы побелели.
Проглотив застрявший в горле ком, я заставила себя не думать о Кистене. Но сердце все равно щемило.
Я резко выпрямилась, не обращая внимания на боль в коленях.
— Я тебя отвезу в больницу. Где мои ключи?
Ее нужно как следует посмотреть. Компьютерную томографию сделать или что там полагается.
— На твоей машине не получится, — сказала Айви с придыханием, глядя в пол. — Она разбита.
— Разбита? — вскрикнула я. — И когда ты мне собиралась об этом сказать?
Дженкс сеял золотистую пыль, ложащуюся солнечным лучом на дубовый паркет.
— Где-то между новостью о том, что Дэвид был вынужден изъять тебя из своей страховки и сообщением, что штат лишил тебя водительских прав. Ввиду состояния, при котором ты можешь внезапно исчезнуть.
Я приложила руку к животу. Не могу я всю оставшуюся жизнь ездить на автобусе! Нечестно так!
— Ой, ой! Пирс, не трогай, кретин! — крикнула Айви, когда он коснулся ее руки. — Говорю же тебе: она сломана!
Пирс убрал руку, сердито глядя в ее почерневшие глаза. Тут я дернулась, услышав снаружи на лестнице шаги.
— Это Гленн, — сообщил Дженкс, склонив голову и прислушиваясь к визгу своих детей. — Я думаю, просто заметил разбитое окно и открытую дверь, потому что только что вытащил пистолет.
— Гленн? — спросила я и перевела взгляд на Айви. — Кто-нибудь звонил «911»?
Айви приложила руку к животу, посмотрела из-под волос на открытую дверь и пожала плечами.
— Есть кто? — настороженно прогудел гулкий мужской голос. — Рэйчел? Айви?
Пикси волной пролетели над нами навстречу детективу. Клянусь, должна быть у этого человека доля эльфийской крови — судя по тому, как детей Дженкса к нему тянет. А может, им просто нравится запах ружейного масла.
— Давай, Гленн, заходи! — крикнула я, и широкая спина заслонила свет из прихожей.
— Айви? — спросил Гленн, прежде всего глянув на нее, стоящую при поддержке Пирса. Он направился к ней, но глаза его успели обежать все, отметив и дымящийся диван, и выжженный на бильярде круг. Я не сомневалась, что это было белое заклинание, предназначенное для жарки еды на пикниках, но Вивьен могла им поджечь всю церковь.
— Рэйчел, как ты это делаешь? В газетах помещаешь объявление о поиске на свою голову приключений? — спросил Гленн, застегивая кобуру с пистолетом.
— Ха. Ха. Ха. Очень смешно. — Я переступила с ноги на ногу, колени заныли снова. — Гленн, это Пирс. Пирс, это Гленн, мой друг из ФВБ.
Гленн вышел вперед, с обычной своей грацией и отсутствием лишних движений. Протянул правую руку, поддержал Айви под локоть.
— У меня рука сломана, а ходить я могу, — сказала она раздраженно, отодвигаясь от них обоих.
Пирс твердо и официально пожал Гленну руку без малейшей настороженности, хотя задержал взгляд на его бритой голове и одной серьге.
— Я весьма польщен знакомством с вами, детектив Гленн, — сказал он, глянув на Айви, которая села на диван и лениво гасила тлеющую кожу каким-то журналом. — Вы давний и добрый друг Рэйчел.
От таких речей у Гленна глаза на лоб полезли, но улыбка его была искренней.
— Не столь давний, сколь надеюсь еще им быть, — ответил он.
Я попыталась вообразить себе его улыбку с острыми клыками — воображение отказало.
Крепко держась за гладкое дерево бильярда, я заковыляла в кухню за новым противоболевым амулетом. Пикси парили над столом, головами вниз, и тыкали шпагами в горящее сукно. Починить его невозможно будет, придется класть новое. Кисте и, прости.
— Я вообще-то пришел сказать, что установил личность женщины, которая на тебя напала, — сказал Гленн у меня за спиной.
— Дай я угадаю, — ответила я, пробираясь вдоль стола. — Вивьен Смит, член ковена морально-этических норм.
— Эта ведьма вломилась в мою церковь! — крикнул Дженкс, мечась по святилищу и пересчитывая детей.
— Вот как? — Гленн не выглядел удивленным. Я кивнула. — А разве они тебе не объявили бойкот?
— Ага. Теперь им мои яичники понадобились, — ответила я сухо.
Шаг — ой! Шаг — ой!
Я подняла голову — Гленн был возмущен, а Пирс вздрогнул, смутившись и рассматривая осколки на полу. Пикси влетали и вылетали в окно, зля Дженкса невероятно. Маталина поймала младшего, но больше ничего не могла сделать.
Айви с болезненным видом сидела на тлеющем диване, усыпанном пыльцой пикси, и баюкала сломанную руку.
— Гленн, можешь отвезти меня в больницу? Рэйчел с таким коленями машину вести не сможет.
— Смогу, — обиделась я, но он посмотрел, как я ковыляю вдоль стола, и покачал головой.
— Похоже, тебя тоже нужно там показать, — сказал он. — Заявление писать будешь?
Я скривилась:
— Это на ковен, что ли, жаловаться? Ничего себе идейка.
С помощью Гленна я выбралась в коридор. От детектива пахло медом и горячим металлом. Дэрил, очевидно.
— Я могу отвезти Айви в больницу, — сказала я. — У маминого «бьюика» — коробка-автомат. А ты вроде бы на службе?
Дженкс засмеялся — он уже выгнал во двор всех своих детей, кроме трех.
— Удачная мысль, — сказал он, разогнав последних по потолочным балкам — наблюдать. — Ковен хочет тебя убить, а ты собираешься везти Айви в больницу, где шприцы и большие ножи.
Я изменила направление — не в коридор, а к дивану, высвободилась из рук Гленна и села рядом с Айви.
— Вполне могу вести, — сказала я мрачно. — Мне только новый амулет нужен против боли.
— Я принесу, любезная ведьма, — сказал Пирс и бесшумными шагами исчез в коридоре.
— Любезная ведьма? — повторил себе под нос Гленн, стоя над Айви и будто не зная, что делать дальше.
— Он не местный, — пояснила я устало.
Айви поднялась на ноги, я посмотрела на нее.
— Рэйчел, оставайся здесь, — сказала Айви, направляясь в прихожую. Оттуда она вернулась, держа в здоровой руке сумочку. — Гленн меня отвезет, и несколько часов меня не будет. Ты сможешь посидеть тихо это время?
Она начинала раздражаться — хороший признак.
— И что мне делать, пока ты не вернешься? — спросила я, хлопая по дымящейся коже. — В чулане прятаться? Я бы лучше с тобой поехала.
Дженкс издал такой звук, будто поперхнулся.
— Ах, как это трогательно! Сейчас фейрийским пуком рыгать буду!
Гленн отступил с дороги Пирса, который протиснулся мимо, неся мне амулет. Колдун держал в руке шляпу, и я подумала, не уходит ли он тоже. Как только пальцы коснулись амулета, волна облегчения прокатилась по телу.
— Я отвезу Айви в больницу, — сказал детектив, вертя в руке ключ. — И когда я вернусь, Рэйчел, надеюсь тебя здесь не застать.
— Не поняла? — уставилась я на него с дивана.
Гленн улыбнулся, глядя в мое опешившее лицо.
— Тебе надо уехать из города, — пояснил он. — Возьми отпуск. Навести маму. — Помявшись, он добавил: — Найдешь себе место, где несколько дней пересидеть?
У меня глаза полезли на лоб, когда до меня наконец дошло, по Дженкс набрал побольше воздуху, рассыпая серебристые струи, и заорал:
— К фейрийской матери с такими предложениями! — Дети его на балках затихли. — Никуда она отсюда не поедет!
Айви приняла оборонительную позу, прижимая к себе травмированную руку: