— Никогда здесь не была, — ответила я Бису, оглядывая круглую комнату, полную книг, невероятного количества книг. Напряжение отпустило плечи, я подняла руку к когтистым лапам Биса — зря он так крепко держится. — Как ты?
Сзади меня кто-то задышал, и я обернулась. Мотнулись, задев мне уши, крылья Биса — он восстановил равновесие.
Это был Ал. Не обращая на меня внимания, он стоял перед камином и снимал зеленый бархатный фрак. Снял и небрежно бросил его на спинку ближайшего кресла. С колотящимся сердцем я убрала руку от Биса, глядя, как ходят у Ала под рубашкой приличные мускулы.
— Моя библиотека, — сказал он, шевельнув обретшими свободу плечами. — Вернул ее себе. — Он повернулся ко мне с улыбкой. — Правда, приятно здесь?
Мне не понравилось его настроение — довольное и злобное одновременно.
— Где Брук? — спросила я, просовывая палец между своей шеей и хвостом Биса.
Ал снял очки, положил их на длинный стол. Рядом с ними легли перчатки.
— Я же тебе сказал, — ответил он, массируя переносицу большим и указательным пальцами. — Вернул себе библиотеку. Ведьмочка, ничего не бывает бесплатным, в безвременье — тем более.
Черт побери, он продал Брук. Зато время, что мне понадобилось перевести дух и оглянуться, он успел ее продать. А обвинят меня.
— Я думала, тебе, чтобы продать кого-нибудь, надо ждать рассвета, — сказала я, и он на меня посмотрел внимательно.
— Частная сделка. Продажа по предварительной договоренности.
Увидев, как я взволновалась, он улыбнулся, еще больше меня встревожив.
— Похищение Брук мое положение не облегчит, — сказала я.
Он подошел к камину и присел перед огнем.
— Облегчило мое. — Ал подбросил полено в пламя, полетели искры. Вылез язык пламени, полено занялось. — Это моя работа, Рэйчел. Тебе стоит о себе побеспокоиться, лапонька. Я теперь хочу вернуть оранжерею, а живой товар всегда дороже.
Он встал и обернулся, я побледнела. Он называет меня «лапонька», а значит, неприятности не кончились. С Брук подождем.
— Я не давала Пирсу пистолет, — сказала я, перемещаясь так, чтобы между нами оказалось кресло с высокой спинкой. — Не моя вина, что ты его не обыскал. Я забыла, что пистолет у него.
Ал без фрака, очков и перчаток, совсем на себя не похожий, стал копаться в корзине возле очага.
— Будьте как дома — ты и твоя горгулья. Поесть не хочешь? — Он посмотрел мне в глаза, и я подавила дрожь. — Я пирог сделаю.
Вот совсем я ему не верила. Эта демонстрация добродушия пугала куда больше, чем когда он на меня орал. Но если я сяду, то, может быть, смогу снять с плеча Биса.
Не спуская глаз с демона, я пошла садиться. Мне не хотелось получать по морде за то, что села в его кресло, но они выглядели совершенно одинаково. Очаг был от меня справа, а полутемная библиотека расположилась внизу и слева.
— Все нормально, Бис? — спросила я в расчете, что он сдвинется, но перепуганный мальчишка только кивнул.
— Не хочешь пирога? — спросил Ал с деланной ленцой в голосе, и я чертовски перепугалась. Я пришла к нему за помощью, но теперь…
— Не могу передать, как мне приятно, что ты наконец привыкаешь к своей истинной сути, — сказал он, наполняя чайник из кувшина и ставя его на огонь. Подойдя ближе, он сел на диван рядом с креслом, глядя в камин, почти касаясь меня коленом, и нос мне щекотал запах жженого янтаря. — Сперва косметическое проклятие, чтобы скрыть укус, теперь просишь проклятие, для которого существуют чары земли. Браво.
Я приложила руку к шее, радуясь, что он моих волосатых ног не видит.
— Не прячь, — сказал он и убрал мою руку, не обращая внимания на шипение Биса. — У тебя красивая кожа, и больше нет этих вульгарных вампирских меток. Ты достойна большего, нежели вампирские зубы, ведьмочка.
Тревога свела судорогой живот. Я толкнула Биса рукой, намекая, что пусть либо сидит тихо, либо слезет с плеча.
— Я не могу активировать чары локатора, созданного магией земли, — сказала я, вспомнив, как зимой сделала целую партию, чтобы найти баньши, и выяснилось, что моя кровь его не активирует. Пришлось это сделать Маршалу. Похоже, чем сложнее магия, тем важнее тонкие отличия моей крови.
— Я тоже не могу, — сознался Ал без малейшего сожаления. — Приветствую коллегу.
— Я не колдунья, — признала я, отодвигаясь глубже в кресло, чтобы создать между нами зазор.
— Но ты и не демон на самом деле, — поднял брови Ал.
Заставив себя разжать зубы, я быстро заговорила:
— Я не давала Пирсу пистолет. Он его взял, когда я балдела, обдолбанная тем дурманом. Я думаю, он его взял, чтобы не дать тебе забрать Ли или Айви.
— Только поэтому ты здесь, ведьмочка, а не вопишь у меня в спальне.
Страх превратился в гнев:
— Знаешь что? Прекрати это. Уже не действует.
Мне хватило времени вздохнуть — и не больше. Ал на меня навалился, вдавил меня в кресло, лицо в дюйме от моего, рука у меня под подбородком. Бис, хлопая крыльями, свалился с моего плеча.
— Значит, надо над этим поработать усерднее, — сказал демон, отчетливо выговаривая каждое слово.
Я чувствовала, как бьется у меня пульс, приподнимая кожу ему навстречу. Он тяжело вдавился в меня, и мое задохнувшееся лицо отражалось в красных глазах с козьими зрачками.
— Слезь! — выдохнула я.
Бис зашипел, я увидела взмах когтей.
— Знай свое место, горгулья, — бросил Ал, и я вздрогнула, когда у него дернулся глаз, и Бис шлепнулся на ковер, завизжав, как я понимаю, от потрясения и боли.
— Эй! — крикнула я, извиваясь и пытаясь из-под него вылезти.
Демон сильнее меня придавил, дыхание из меня вырвалось с шумом.
— А тебе не хватает хороших манер. Или уважения?
Уголком сознания я отметила, что он не использует магию, и попыталась вырваться. Удалось высвободить руку, и он изменил положение, чтобы схватить эту руку и поднести к носу, а потом глубоко вдохнуть. Ощущение полилось по руке, и я поняла, что рука та, где его метка на запястье. Вот блин!
Бис у меня за спиной жалобно замяукал:
— Нету. Нету. Не слышу.
Блин и еще раз блин, я крупно влипла. Попыталась увидеть Биса — не вышло.
— Этот твой поганец пытался меня свалить твоими чарами, Рэйчел.
Я снова посмотрела на Ала.
— Соври, — попросил он. — Скажи, что ты понятия не имеешь об этом, или пойдешь на оплату моего особняка. И мне плевать, будут твои отродья демонами или нет.
— Что ты с ним делаешь! — крикнула я, слыша, как жалуется Бис. — Бис, домой!
Это я сказала, зная, что круг его не удержит.
— Не могу! — выдохнул мальчишка. — Я линий не чувствую. Рэйчел, я их не вижу!
Блин, черт побери, что Ал с ним сделал?
Он прижал мою руку мне же к груди, его пальцы вдавились в меня.
— Пирс мог меня убить. Меня, который пережил… ну, все пережил!
Сцепив зубы, я сказала:
— Отпусти Биса.
— Я бы на твоем месте больше о себе волновался, ведьмочка. Бис просто лишен контакта с лей-линиями. Это очень неприятно действует на разум — депривация. — Он чуть отпустил, и я сумела вздохнуть. — И чем быстрее я буду доволен, тем быстрее перестану блокировать его контакт. Как ты думаешь: убив тебя, я буду доволен, Рэйчел?
Меня окутывал жженый янтарь, я чувствовала, как прошибает меня пот.
— Пирс взял мой пистолет, — повторила я, надеясь, что на этот раз он мне поверит. — Я не знала, что пистолету него, когда он пришел за мной следом. В смысле, я про это забыла. Правда забыла. Давай, посмотри мои мысли. Я говорю правду. Зачем мне нужно было бы, чтобы Пирс тебя убил?
Потрясение мелькнуло на дне козьих глаз, Ал отпустил мою руку и встал, оттолкнувшись. Слишком быстро для меня, чтобы пустить ему вслед парфянскую стрелу.
Пытаясь справиться с дрожью, я выпрямилась в кресле. В хныканье Биса появилась нотка облегчения, и я, обернувшись, увидела, что он свернулся в клубок рядом с моим креслом. Я опустила руку его погладить, и он сжался.
— Давай домой, Бис, — велела я, и он поднял голову, прижав уши к голове, отчего глаза казались еще больше.
— Больше никогда, — ответил он, разматывая хвост, обернутый вокруг ног, и весь дрожа. — Никогда больше не сбегу.
Мы оба вздрогнули, когда Ал поднял голову к потолку и рявкнул:
— Требл!
Его горгулья? — подумала я со смешанным чувством страха и интереса. После адреналиновой ванны я чувствовала себя разбитой. Ал собирается учить меня сейчас, чтобы я не пыталась сама снова и не угробилась? Тогда это почти стоит тех мучений, с которыми я вылезала из линии.
Биса трясло, и Ал надел очки и повернулся разжечь камин. Из дымохода вылезла горгулья в три раза больше Биса, покорно расправив крылья, запрыгала к очагу.
На ушах, длинных и висячих, у Требл были черные кисточки, а не белые, как у Биса. Львиная кисточка на хвосте тоже была черная, а сам хвост казался относительно короче, чем у Биса. Между ушами торчали рожки, как у антилопы, а когда золотые глаза увидели Биса, она зашипела, агрессивно расправив крылья и обнажив черные зубы.
— Требл, веди себя прилично, — небрежно бросил Ал, копаясь в ящике и извлекая оттуда жестянку с кофе и кофеварку френч-пресс. — Бис — наш гость.
Бис обхватил мою ногу, и я протянула руку — помочь ему сесть на подлокотник кресла, чтобы быть на одной высоте с большой горгульей. Уши у него стояли торчком, красные глаза смотрели дико, его трясло, а хвост он обмотал вокруг моего запястья, будто держа меня за руку.
Ал снова стоял в идеальной позе родовитого английского джентльмена, и я подумала, что не видала его таким домашним, а оттого задумалась еще сильнее. Он открыл жестянку, поплыл запах жареного кофе. Отмерив порцию молотых зерен, Ал засыпал ее в пресс.
— Бис, это Требл, — представил он, и большая горгулья зашипела сильнее. — Когда ты подрастешь, она тебя научит, как правильно прыгать по линиям. До тех пор ты в них не лезь.
— А почему не сейчас? — спросила я, чувствуя разочарование и будто меня предали.
— Его учить? Никогда! — возмутилась Требл, забила хвостом, чуть не попадая в огонь. Голос у нее был такой же глубокий и гулкий, как у Биса, но более музыкальный. Сердито глядя на мальчишку, она расправила крылья и зашипела, агрессивно высовывая длинный раздвоенный язык.