Решение Дёница учло обе точки зрения. В Голландии в чрезвычайной ситуации должны оставаться в силе нынешние оперативные указания. В противном случае законность и порядок должны поддерживаться в обоих регионах, и должно демонстрироваться твердое, но примиренческое отношение.
Некоторые особые договоренности были достигнуты по Норвегии. Командующему было разрешено отдавать такие указания, каких может потребовать обстановка, всем трем видам вермахта и другим организациям, за исключением полиции. Кроме того, бригадефюреру (генерал-майору) СС Вальтеру Шелленбергу была поручена особая миссия по работе со шведским правительством.
Фоном для этих мер была так называемая «теория заложников». Дания и, что еще более важно, Норвегия рассматривались как ценные козырные карты для получения более благоприятных условий на переговорах с западными державами. Более того, Дёниц не имел понятия, как будет реагировать фельдмаршал Монтгомери и не придется ли вскоре ОКВ и правительству подыскивать себе место за пределами Шлезвиг-Гольштейна и оттуда решать свои задачи. Учитывая эти обстоятельства, контр-адмирал Годт и капитан Гесслер были откомандированы со специальной миссией в Норвегию.
С целью гарантирования «свободы передвижения и действий» ОКВ и временное правительство издали приказы по обороне Кильского канала, Шлезвиг-Гольштейн был очищен от ненужного персонала, а войска, которые не требовались для борьбы, были переброшены в Данию. Командующий «Северо-западом» оставался ответственным за поддержание законности и порядка в Шлезвиг-Гольштейне, а рейхсфюрер СС — во всех остальных регионах.
Штаб кригсмарине повторил свой основной приказ, чтобы линейные корабли, крейсеры, эсминцы, новые торпедные катера, подводные лодки и второстепенные боевые корабли не попали в руки врага, но «если ситуация того потребует, были потоплены или уничтожены». ВМС также было приказано к полудню 4 мая сжечь все секретные документы, «которые не нужны для самых необходимых боевых действий в данное время».
Генерал-полковник Линдеманн приказал: «Всякое требование сложить или отдать оружие должно быть отвергнуто. Если будет применена сила, ее надо встретить силой оружия».
Теперь начали поступать доклады от командующего адмирала Германа Байта о падении боевого духа, «усталости» от войны войск и гражданского населения; он заявил, что «люди надеются, что примеру Гамбурга последуют повсюду» и боевые действия против англо-американцев прекратятся. Это вызвало новые опасения по поводу возможного окончательного развала германских вооруженных сил. Для того чтобы еще раз прояснить общую идею Дёница, в ситуационном отчете от 4 мая штаб ВМС подчеркнул, что его целью является «спасение максимального количества немцев от большевистских лап. Поскольку западные державы поддерживают Советы, война против англо-американцев будет продолжаться в соответствии с приказом гроссадмирала. Наша цель — выиграть время и пространство для руководителей государства, чтобы они могли принять меры в политической области». Если отдельным «крепостям» было приказано сдаваться без боя, то причиной была нехватка солдат или техники и боеприпасов. Нельзя делать вывод, что это знаменовало общую капитуляцию. Преждевременное уничтожение оружия и боеприпасов или потопление кораблей запрещалось. С признаками развала в войсках необходимо было бороться всеми возможными средствами.
Поэтому в заключительные дни войны со смутьянами все еще обходились с исключительной суровостью, особенно на флоте. Сегодня эти приговоры могут казаться бессмысленными и дикими. Но в свете ситуации того времени они представлялись военному руководству жизненно необходимыми. Только железной дисциплиной достигалась запланированная цель. А была ли данная цель реализуемой как таковая — это уже другое дело. Однако с учетом общего страха перед Советами Дёниц считал, что по-другому он действовать не мог.
Утром 3 мая делегация ОКВ (Верховного главнокомандования вермахта), возглавляемая адмиралом фон Фриде — бургом, прибыла в расположение британских войск. Ее задержало дорожно-транспортное происшествие. Первая остановка была в штабе 2-й британской армии, где генерал-майор Вольц, комендант Гамбурга, подписал капитуляцию города. Отсюда фон Фридебург направился в штаб фельдмаршала Монтгомери. Командующий 21-й группой армий союзников был полностью готов к визиту германских делегатов, поскольку еще 2 мая генерал Блюментрит, командовавший войсками между Балтикой и Везером, выразил намерение предложить капитуляцию британцам. Монтгомери обратился к указаниям Эйзенхауэра, согласно которым надо было принять это предложение как тактическую военную меру, но сделать это тем не менее следовало в форме безоговорочной капитуляции. Эйзенхауэр даже разрешил принять капитуляцию войск, расположенных в Дании, Фрисландии, на Фризских островах и в Нидерландах, в дополнение к району Шлезвиг-Гольштейна. Другими предложениями капитуляции, например от войск в Норвегии или на Восточном фронте, должен был заниматься союзный штаб. Одновременно Эйзенхауэр проинформировал об этом указании советское Верховное главнокомандование. Альянс между Востоком и Западом предусматривал возможность «тактической капитуляции на поле боя» в чрезвычайных случаях. Это не требовало предварительной консультации между штабом Верховного командования союзных экспедиционных сил (SHAEF) и советским Верховным главнокомандованием. Если случится, что германские соединения пожелают сдаться, соответствующим командирам надо было просто согласовать это между собой. Однако капитуляция целых германских армий не должна была приниматься до тех пор, пока не будет сделано одновременное предложение другому союзному фронту.
Теперь Эйзенхауэр воспользовался «тактическим условием» для значительно более крупных соединений германской армии — но направил предварительное уведомление Советам. Кроме того, 12 апреля Черчилль заявил в палате общин британского парламента, что безусловная капитуляция по частям невозможна. 25 апреля, в связи с предложением Гиммлера, он написал Сталину, что Гиммлеру следует сообщить, что «германские вооруженные силы, будь то отдельные военнослужащие или воинские соединения, должны повсеместно сдаваться союзным войскам или их представителям на местах».
Германская идея «капитуляции по частям» была схожа с некоторыми идеями западных союзников; однако они полагали, что германские воинские соединения на Западном и Восточном фронтах обязаны вести себя одинаково. Соответственно, когда фон Фридебург предложил капитуляцию германских войск в Северо-западном регионе и отвод группы армий «Висла» к западной демаркационной линии, Монтгомери жестко ответил ему, что не может принять капитуляцию войск, сражающихся на Восточном фронте. Фон Фридебург возразил, что ни один германский солдат не желает сдаваться русским, потому что понимает, что это означает депортацию в Сибирь, но Монтгомери оборвал его замечанием, что «немцам следовало бы подумать об этом до того, как они начали войну, и особенно перед тем, как они напали на русских в июне 1941 г.». Монтгомери отказался обсуждать судьбу беженцев в районе Мекленбурга, поскольку город не входил в его зону ответственности, однако дал понять, что он — «не чудовище». Он отказался продолжать разговор на эту тему и спросил адмирала, готов ли он обеспечить капитуляцию всех германских войск на западе и севере, включая те, что находятся в Голландии, Фрисландии (вместе с Фризскими островами), Гельголанде, Шлезвиг-Гольштейне и Дании. В этом случае он согласен считать это «тактической сдачей на поле боя», включая резервы, находящиеся в Дании. Британский командующий подкрепил свои требования, показав фон Фридебургу свою оперативную карту. Поскольку полномочия фон Фридебурга на это не распространялись, был составлен протокол, в котором Монтгомери обобщил свои условия:
1. Все военнослужащие германских вооруженных сил, прибывшие на фронт 21-й группы армий с Востока и желающие сдаться, станут военнопленными. Принятие 21-й группой армий капитуляции всех германских армий, воюющих с русскими, невозможно.
2. Невозможны никакие дискуссии о гражданских лицах.
3. Фельдмаршал Монтгомери выразил желание, чтобы все германские вооруженные силы в Голландии, Фрисландии (вместе с Фризскими островами и Гельголандом), Шлезвиг-Гольштейне и Дании сложили оружие и безоговорочно капитулировали перед ним. Он готов, когда будет согласована капитуляция, обсудить режим оккупации территории, обращение с гражданским населением и т. д.
4. Генерал-адмирал фон Фридебург в настоящее время не наделен полномочиями давать согласие на капитуляцию в рамках параграфа 3. По этой причине он отправит двух офицеров (контр-адмирала Вагнера и майора Фриделя) в ОКВ для того, чтобы получить и доставить его согласие…
В конце концов фон Фридебург возвратился в Фленсбург с майором Фриделем, а контр-адмирал Вагнер остался в британском штабе. Приехав поздно ночью, фон Фридебург представил первый неофициальный отчет о своих переговорах. Официальное совещание состоялось только на следующее утро, 4 мая, с Дёницем в присутствии Шверина фон Крозига, Кейтеля, Йодля, его помощника подполковника Брудермюллера и капитана Людде-Нейрата. В основном все были согласны с предложенными условиями; вероятно, они допускали продолжение войны на Востоке и беспрерывную перевозку беженцев морем — такую интерпретацию подтвердил фон Фридебург. Только Йодль возражал против отказа использовать «козырную карту» Голландии. Основные дебаты развернулись вокруг требования, переданного фон Фридебургом устно, относительно сдачи всего оружия и кораблей в неповрежденном состоянии; хотя это не было явно выражено в протоколе, но подразумевалось под понятием «безоговорочной капитуляции». Представители ОКВ, все еще держась за понятие «достоинства» вермахта, сочли это неприемлемым. Они предложили немедленно уничтожить все оружие, и в этом их поддержал Людде-Нейрат, помощник Дёница, предложивший, что поскольку соглашение еще не вступит в силу до утра 5 мая, то война еще может продолжаться до того момента, а оружие будет уничтожено. Фон Фридебург эту идею отверг, заявив, что она противоречит духу соглашения; его поддержал Шверин фон Крозиг. Поэтому Дёницу пришлось делать выбор между традиционным военным мировоззрением и требованиями его новой и высшей должности. Он решил пренебречь устаревшими понятиями чести и принять условия, предъявленные Монтгомери. Он полагал, что с военнопленными будут обращаться достойно, а сдача оружия пройдет в благородной форме. В связи с этим ОКВ были даны указания издать приказ о достойной и дисциплинированной сдаче оружия. Соответственно в тот же день целая серия приказов была разослана в сухопутные войска, кригсмарине, люфтваффе и соединения войск СС, расположенные в регионе, затрагиваемом локальной капитуляцией. Войскам было приказано оставаться на своих местах при оружии. Морские перевозки должны были продолжаться, но никаких разрушений и затоплений быть не должно. Этому приказу подчинились почти все, хотя на ВМС находили запрет на затопление кораблей особенно тяжелым. Однако в ночь с 4 на 5 мая без ведома и одобрения Дёница Людде-Нейрат издал приказ всем экипажам подводных лодок в портах на Северном море и Балтике затопить свои корабли. Для Дёница это оказалось сюрпризом, но со стороны союзников не последовало никаких репрессивных мер.