В результате поведение самого Дёница, похоже, стало фактором, который привел или даже ускорил арест его самого и его правительства. Ему не удалось эффективно избавиться от таких ведущих нацистских лидеров, как Гиммлер, а его доводы по поводу необходимости сражения с большевизмом показались американцам обычным повтором нацистских лозунгов. Рано или поздно его, несомненно, арестовали бы благодаря давлению общественного мнения. Однако в то время Эйзенхауэр все еще хотел использовать ОКВ для быстрого разоружения и демобилизации вермахта. По получении доклада Контрольной комиссии он сказал Руксу 18 мая, что такой шаг необходимо обсудить с русскими; но в то же самое время для ареста Дёница и его персонала должны быть приняты все подготовительные меры. 19 мая Эйзенхауэр дал указание 21-й группе армий союзников связаться с Контрольной комиссией в плане ареста членов правительства и ОКВ.
Так что решение приступить к арестам явно не является результатом давления русских, или, как излагает это Дёниц, «в интересах дружбы с Россией», или, говоря словами Шверина фон Крозига, «как жертва на алтарь англорусской дружбы». Советская Контрольная комиссия только приехала вечером того же дня, когда Рукс отправил свою рекомендацию. Советская позиция могла быть дополнительным фактором, как и давление общественного мнения в странах союзников. В действительности принять такое решение вынудила общая атмосфера.
Массированные атаки советской печати на Дёница и его правительство начались с объявления радио Москвы 17 мая и достигли своего пика 20 мая. Можно предположить, что в то время намерения Эйзенхауэра стали известны Москве и были встречены с одобрением. Газеты «Правда», «Известия» и «Красная Звезда» хором опубликовали статьи на эту тему 20 мая. В «Правде» некий «Обозреватель» написал, что союзники способны поддерживать порядок в Германии и без помощи Дёница, Шверина фон Крозига и разбитых генералов. Похоже, что гитлеровские генералы страдают от иллюзий, что могут оставаться «на поверхности». Необходимо положить конец такому состоянию вещей. Оставлять разоружение на попечение руководства германского вермахта равносильно «превращению браконьера в егеря». «Известия» объявили, что случай с Дёницем превращается в опасную политическую игру, вызывая озабоченность во всех странах; «Красная Звезда» задавала вопрос: «Неужели люди хотят создать хаос в Европе?» и, ссылаясь на тех, кто разрешает Дёницу и его теневому правительству существовать, отвечала на этот вопрос утвердительно.
Также можно заявить, что арест правительства наверняка не произошел по причине, как это часто предполагается сейчас, знаменитой директивы Объединенного комитета начальников штабов (JCS) 1067. В этой директиве рассматривается первая фаза политики США в отношении Германии, и этот документ оставался в силе до 1947 г. Хотя она и была, как утверждает Клей, подготовлена 14 мая, но была доведена до сведения ведущих американских деятелей только 21 мая, и то под завесой строжайшей секретности. В разделе 3 части I централизованное управление Германией не только исключается целиком, но и в определенных обстоятельствах предусматривается некоторая форма централизованного контроля над:
а) такими жизненно важными общественными службами, как железные дороги, средства связи и энергетика;
б) финансы и внешняя политика;
в) производство и распределение важнейших товаров.
Однако раздел 6 гласит, что «все, кто активно поддерживал нацизм или милитаризм, и все прочие лица, проявившие враждебность в отношении целей, стоящих перед союзниками, должны быть уволены и исключены из всех государственных учреждений и сняты со всех важных постов».
Даже если Эйзенхауэр получил эту директиву до 21 мая, то, скорее всего, она лишь укрепила его в своем решении. И не в этом состояла истинная причина фленсбургских арестов.
В правительственных кругах в Фленсбурге люди хорошо знали о нарастающей враждебной реакции прессы; они замечали, что оккупационные власти проявляют все большую и большую суровость. Однако они не догадывались о том, что принятие мер, которых они опасались, было ускорено их собственным поведением.
ОКВ не питало особых иллюзий. В заключительной части ситуационного доклада от 18 мая генерал Винтер из ОКВ «Юг» объявляет, что начиная с 16 мая с его южной группировкой намеренно обращаются как с военнопленными и его солдат размещают соответственно этому.
После ареста Кессельринга командование в «Южной зоне» перешло к следующему по званию командиру — генерал-полковнику авиации Отто Десслоху. Он был целиком занят разоружением люфтваффе, а потому назначил генерала Зигфрида Вестфаля, начальника штаба у Кессельринга, замещать его в качестве командующего «Западом». Это перемещение было одобрено штабом 7-й армии США и командованием 6-й группы армий (в которую входили 7-я (амер.) и 1-я (фр.) армии. — Ред.). с которыми велись переговоры о разоружении. Однако это не согласовывалось с представлениями генерала Винтера, поскольку во всех практических смыслах он отныне исключался из иерархии командования. 19 мая американцы положили этой путанице конец. Они назначили Вестфаля командующим «Югом» и отдали ему в подчинение все части германских сухопутных войск и люфтваффе, находящиеся в этом районе, тем самым исключая из командной цепочки ОКВ «Юг» группу армий «Г» и Верховное командование люфтваффе. С этого времени переговоры велись уже напрямую между Вестфалем и командованием 7-й армии США.
Вестфаль доложил об этом решении Йодлю. 20 мая он получил следующий ответ по радио: «Вы должны извлечь максимум из этого назначения. Как и все мы, вы обязаны снести несколько яиц перед тем, как превратиться в вареную курицу» (нельзя не отметить беззаветный патриотизм Йодля, которого вскоре повесят в Нюрнберге. — Ред.).
Пресса союзников во многих случаях пользовалась грубой формой выражения своих намерений: Дёница и его людей надо использовать до тех пор, пока этого требуют обстоятельства, и, как только они сделают то, что от них нужно, избавиться от них.
ОКВ подготовило письмо в Контрольную комиссию, докладывая, что по сообщению командующего ОКВ «Юг» с ним и с его штабом обращаются как с военнопленными. В соответствии с этим вступает в силу статья 5 Конвенции о военнопленных от 27 июля 1929 г., и с этого момента офицеры этого штаба не будут предоставлять никакой информации, кроме той, что касается их имени, звания и личного номера. По этой же причине ОКВ более не считает себя в состоянии заниматься сбором данных в отношении «Южной зоны». Вероятно, это письмо так и не было отправлено.
22 мая Йодль убрал заголовок «Конфиденциально» с письма от Вагнера — офицера, отвечавшего за трудовую службу в «Северной зоне», — заметив: «Сегодня уже нет ничего конфиденциального». В тот же день Дёницу было приказано явиться на следующее утро на «Патрию» вместе с Йодлем и фон Фридебургом. Узнав об этом, он так прокомментировал новость: «Пакуйте чемоданы».
Прием, оказанный ему на борту «Патрии» 23 мая, подтвердил его подозрения. Никто не встречал немцев на сходнях, не было никаких офицеров, и часовые не брали «на караул». Была лишь огромная толпа репортеров. За день до этого агентства Рейтер и Америкэн Юнайтед Пресс напечатали сообщения о Контрольной комиссии и отметили, что в ближайшие дни в Фленсбурге произойдет некое событие. ЮП сообщило, что группа корреспондентов из штаба Верховного командования союзных экспедиционных сил отправилась из Парижа в каком-то определенном направлении. Их целью мог быть только Фленсбург.
Дёниц, Йодль и фон Фридебург вошли в кают-компанию судна, превращенную в конференц-зал. Здесь они встретили генерала Рукса вместе с бригадным генералом Фурдом, генералом Трусковым и одним или двумя переводчиками. Рукс заявил, что вызвал их в соответствии с указанием от генерала Эйзенхауэра. В согласии с советским Верховным главнокомандованием Верховный командующий западными союзниками принял решение, что германское временное правительство и ОКВ вместе с их персоналом подлежат аресту в качестве военнопленных. Посему временное правительство распускается. Его члены вместе с персоналом ОКВ берутся под стражу 21-й группой армий союзников. С этого момента каждый из них должен считать себя военнопленным. По выходе из этого помещения офицер союзников проводит их в места нынешнего проживания. Там они могут собрать вещи, взяв с собой столько багажа, сколько потребуется, и пообедают. Затем их проводят к самолету, и они вылетят в 13:30. Рукс спросил Дёница, хочет ли тот сделать какое-либо заявление, и услышал в ответ: «Любое слово в этой ситуации будет излишним». Йодль передал требуемую информацию — три папки в конвертах, содержащие личные мемуары и военные документы.
Эта официальная церемония ареста была проведена благопристойно. Затем последовал унизительный, хотя и явно хорошо распланированный спектакль.
Как обычно, члены правительства и некоторые офицеры собрались в 10:00 на ежедневное совещание у министра иностранных дел. Едва началось совещание, в комнату ворвались вооруженные до зубов британские солдаты с криками «Руки вверх!». Всех немцев заставили полностью раздеться, и каждого обыскали на наличие оружия или секретных документов; в других комнатах офицеры и секретарши были подвергнуты такому же обращению.
Когда Шверин фон Крозиг стал протестовать против особенно недостойного обыска, один старший немецкий офицер, оказавшийся рядом с ним, успокоил его словами: «Продолжайте улыбаться».
Единственный, кто ухитрился сохранить свои штаны, был заместитель начальника штаба оперативного руководства ОКВ — у него были такие тугие сапоги, что британские солдаты не смогли их стянуть с ног. Тогда командовавший всем британский капитан сорвал с него Рыцарский крест и наступил на него. Были отобраны даже часы и кольца, которые тут же исчезли в карманах британских солдат. А офицер прокомментировал, что «в солдатской манере, существующей с незапамятных времен, они [британцы]… освободили немцев от некоторых сувениров».