— Эдсон, поменьше экспрессии, но побольше мимики. Приготовились, давайте новый дубль.
Переводчик быстро протараторил всё на португальском, и мы начали снова. В принципе, не всё так плохо, учитывая, что два главных действующих персонажа — не актёры.
Зато какие это были люди! Представляете — Пеле и Фишер играют в шахматы? По сценарию, оба сидят в зале ожидания аэропорта, и у них нет доски, поэтому они используют чемодан «LV». Вдруг объявляют посадку на рейс, и к парочке подходит просто сногсшибательная Ракель Уэлч и мило просит вернуть её чемодан. Девушка удаляется, активно виляя задницей, а два игрока смотрят ей вслед и одновременно поднимают большие пальцы вверх. Но ролик немного с юмором и в нём намёк не на девичьи стати, а на чемодан, который оба мужчины решили приобрести, бросившись искать магазин.
Король футбола оказался вполне себе приятным и скромным человеком. Когда я приехал в студию, то вся съёмочная группа буквально пожирала его восторженными взглядами. Сам футболист сильно удивился, что я не попросил у него автографа, а сразу перешёл к делу. Не объяснять же ему, что для меня лучший в мире игрок — это Федя Черенков! Шарф с его автографом висел в квартире моего бывшего мира. Больше я автографов ни у кого не брал и не собираюсь.
Фишер вообще оказался просто душкой. Спокойный и вежливый, он внимательно выслушал задание, и фактически со второй попытки, сыграл как надо. С Ракель у нас вообще полное взаимопонимание. Да и её основная задача в ролике — вилять бёдрами, что она умеет делать мастерски. Сами съёмки прошли достаточно быстро, с учётом того, что нам два раза пришлось менять декорации. Ну не в Орли же проводить съёмки? Нам просто не дадут работать, с учётом безумной популярности бразильца. Просто разберут на сувениры.
Уже вечером, когда мы отсняли материал и проверили плёнку, можно было немного расслабиться. Остался монтаж, а завтра с утра ещё будет озвучка. Но там работы буквально на час, так оба героя произносят всего несколько слов. Чуть позже я спустился в кафе, где меня ожидали Ракамье и ди Марко.
Анри и присоединившийся к нему Франческо, не могли понять, зачем снимать ролик со скандальным шахматистом, известным пока только в США. Я им ответил, что надо думать о вложениях в будущее. Рекламная кампания стартует в следующем году, и Роберт к тому времени станет ещё более медийной фигурой. Я бы вообще придержал ролик на годик — полтора. Но всё зависит от готовности новой коллекции, поэтому меня никто не спрашивал.
А консалтинговый контракт я подписал. На завтра же мы договорились провести новые переговоры, где я собирался ознакомить нового президента «LV» с планами развития на ближайшие два года. Слияние с «Moët Chandon» и «Martell», фактически завершено. Старт продаж русской водки вообще форсировали, и он начнётся в декабре, дабы заработать на Рождестве. Через год Виттоны переварят новые брэнды, и будут готовы идти дальше. Для того я и разработал для них план. Переговоры о покупке новых компаний лучше начинать заранее, ведь дело это долгое. Зато сейчас «LV» даже не нуждается в дополнительном кредитовании, так как они вышли на фондовый рынок. Несмотря на вялотекущий кризис во Франции, у Анри весьма оптимистический настрой. Чего они взбрыкнули и решили меня кинуть из-за сущих копеек, он, наверное, и сам не понимает.
Следующий день прошёл замечательно. Мы от души повеселились в студии. Пеле и Роберт активно флиртовали с Уэлч, но Ракель держала обоих на дистанции. Та ещё стерва, умело играющая на эмоциях обоих мужиков. В перерывах мы с ней обсудили моменты будущего фильма, и она обещала быть на финальных пробах в январе полностью готовой. Роль второго плана её вполне устраивала, что характеризует девушку, как весьма умную особу. Злая и красивая интриганка может запомниться зрителю гораздо больше, чем простоватая героиня, которая сама поведёт себя весьма неоднозначно.
А вот вечером меня ждал самый настоящий сюрприз. Выхожу из кафе и решаю пройтись по вечернему Парижу. В 1968 году это не очень опасно. Франческо укатил в отель на такси, а я решил просто выдохнуть и просто побродить по городу. Мой длинный вояж подошёл к концу и можно перевернуть очередную страничку своей жизни.
— Мистер Мещерский! — Окликнули меня по-английски, когда я отошёл метров двести от кафе.
Оборачиваюсь в полной уверенности увидеть очередного американского рекрутера. Но разглядев человека в модном плаще с голливудской улыбкой, чувствую, как мои глаза полезли на лоб.
— Товарищ под…
— Эндрю, — быстро поправил меня подошедший человек, — Давайте без чинов и вообще держите себя в руках.
Ага, будешь здесь спокойным, когда заместитель главы третьего управления, и мой непосредственный куратор, «случайно» оказался в Париже. Но моих актёрских талантов хватает, чтобы быстро обуздать эмоции.
— Чем обязан? — также спрашиваю на языке Шекспира.
— Неужели вы думали, что контора оставит вас без присмотра? — строго спросил подполковник, — Только насчёт меня не обольщайтесь — я здесь совершенно по иному делу. Заодно решил переговорить с вами.
Молчу и жду, что скажет Андрей Геннадьевич, который сейчас Эндрю.
— Давайте сразу к делу. Я читал ваш отчёт и сам удивлён столь непрофессиональной попыткой вербовки. Сразу не получится, но мы уточним по своим каналам, что это было. Скорее всего, вас просто не просчитали и отнеслись как к обычному деятелю искусств, падкому до денег и женщин.
— И что? Мне теперь постоянно отбиваться от желающих завербовать меня «црушников»? — спрашиваю с изрядной долей желчи.
— Думаю, что нет. Можете спокойно работать и не волноваться. Эта попытка могла быть вызвана вашей близостью с Фурцевой, которая сейчас набрала большой вес в ЦК. Вот об этом, и ещё некоторых других моментах, я хотел бы поговорить.
Мелкий дождь усилился, заставив меня поёжиться. Подполковник же открыл большой зонт, под которым спрятался от непогоды.
— Алексей, мы заключили с вами соглашение, но оно налагает обязательства на обе стороны. Предлагаю вам задуматься о своём поведении и перестать вести себя как капризный ребёнок. Ставки слишком высоки, чтобы дело пострадало из-за ваших ошибок.
— Не пойму, о чём вы?
— Вам дали фактически полную свободу на работу в капстранах. Понятно, что наша организация тоже не останется внакладе. Только зачем усложнять себе жизнь? — начал Эндрю издалека, — Для начала прекратите вступать в конфликты там, где этого можно избежать. Если ваши разоблачающие фильмы мы полностью одобряем, как и попытку открыть перед советскими гражданами западный мир, то всё остальное просто не поддаётся анализу. Будто действует другой человек. Моё руководство практически полностью согласно с ваши отчётом о состоянии дел внутри страны, связанных с влиянием зарубежной культуры, и опасностью изоляции. А это значит, что ваши инициативы получат должную поддержку.
Видя, что я удивлён, подпол усмехнулся.
— Не думайте, что только вы один понимаете ошибочность некоторых ходов руководства страны. Просто вы смогли систематизировать и обосновать опасности, которые ожидают СССР в будущем. Наши специалисты поработали над материалом, признали его верным, ещё и внесли свои дополнения. Что касается серии фильмов о воровстве, то некоторые товарищи даже хотят пожать вам руку, так как вы очень громко и грамотно заявили о надоевших всем проблемах. Нельзя сказать, что страна кипит, но на местах уже начали задавать вопросы, а у многих ответственных товарищей нет на них ответов. И это только начало. Самое главное — шевеления начались на самом верху. Вот поэтому я и хотел попросить вас изменить своё поведение.
Я опять молчу и перевариваю сказанное. Собеседник тем временем продолжил.
— Вы хотите получить свободный выезд и возможность работы за границей. При этом с остервенением пилите сук, на котором сидите. Зачем нужно было ссориться с министром культуры? Она — ваш непосредственный начальник, и все мелкие проблемы спокойно можно решать через Екатерину Алексеевну. Наша организация не может постоянно вас опекать и продавливать нужные решения, обходя профильные инстанции. Люди начнут задавать вопросы, кто-то будет мешать, и сама операция окажется под ударом, — подполковник умудрился закурить одной рукой, даже не потревожив зонт, — Прекратите бесперспективную войну с отделом идеологии. Во-первых, весовые категории совершенно несопоставимы. Во-вторых, изменения уже начались, и не надо лишний раз светить вашу фигуру. Вам вообще пора уходить в тень, насколько это возможно. Есть работающие проекты, которые выполняют свои функции, под контролем толковых людей. Их никто не тронет, поверьте. Но надо, чтобы все эти передачи и фильмы перестали связывать напрямую с вашим именем. Съёмки в Голливуде и длительная командировка, как раз помогут этому формальному размежеванию.
— Не совсем вас понимаю. В любом случае, именно я руковожу ТО «Прогресс» и даю базовые установки коллективу. Вы предлагаете мне уйти?
— Нет. Мы хотим, чтобы вы стали как можно менее заметны. Дабы «Минкульт», идеологи, «Госкино» или «Внешторг» постепенно стали воспринимать вас просто талантливым режиссёром, зарабатывающим для СССР славу и валюту. Нам не нужно лишнее противодействие внутри страны. Есть, конечно, проблемы со смежниками, но мы договоримся. На кону стоит слишком много, чтобы какая-то мелочь мешала дальнейшей работе. Поэтому настоятельно рекомендую вам помириться с Екатериной Алексеевной и больше не вступать в жёсткую конфронтацию с отделом идеологии. Что касается ваших разоблачающих фильмов, здесь ситуация противоположная. Есть мнение, что надо продолжить эту деятельность, дабы на подобную дикость начали быстрее реагировать. Но пусть всё это будет связано с молодым и зубастым коллективом ТО «Прогресс». Пора им выходить из тени. Если кратко, то надо убрать вас с советского политического поля, где один режиссёр изрядно засветился. Оставим за вами культурную составляющую. И вообще, Алексей Мещерский хотел работать за границей? Мы даём ему полный карт-бланш и будем прикрывать. Никто из страны вас не гонит. Просто уже проведён анализ полученных прогнозов, и они полностью подтвердились. Вы нам нужнее на Западе, чем в Союзе.