— Достаточно. Давайте, просыпайтесь, да займёмся делом, — и с этими словами направился к Сергею.
— Саня, — спросил Вадим, — что это было?
— Это значит, что всё увиденное моей галлюцинацией внутри этого аппарата, я нарисую в реальной жизни. Начиная с наименований деталей, заканчивая монтажной платой и распиновкой разъемов. Даже случайные царапины обозначу. Мы такое уже делали. Ну что? Просыпаемся?
Глава четвёртая
— Вставайте, сони, — усевшись на ложе, будил я скриптеров, — у кого какие мысли по поводу найденного во сне прибора?
— Ты же вроде грозился его нарисовать, — не поднимая головы, напомнил Большой.
— А ещё кто-то рестораном пугал, — задумчиво произнесла Лариса, расхаживая по комнате.
— Изобразительным искусством займусь дома, — ответил я Юре, направляясь в душевую, — Время, наверное, уже позднее. Кстати, парни, я в одном из снов опрометчиво пообещал поход в пункт общественного питания. У вас нет скрипта с подобным сюжетом? Сразу говорю, что стриптиз-бар, в котором Смагин бокалы на полу рассматривал, исключается.
— Тебе с целью покушать или отдохнуть? — поинтересовался Вадим, прихватизировав со стола пакет сока, принесённый мной для Ларисы, — свадьба подойдёт? Шикарный ресторан. Развлечёшься. Заодно и покушаешь.
— Народное гуляние заканчивается, как в анекдоте? — решил уточнить я, — Завалят хулиганы, и спросят "Драку заказывали?"
— Как-то так, — неопределённо пожал плечами скриптер.
Я сразу представил, как Серёга раздаёт тумаки налево и направо, а потом достаёт пистолет, и шмаляет в зачинщика драки со словами: "Кто ещё хочет попробовать комиссарского тела?"
— Нам бы чего попроще, — скосил я взгляд на моментально погрустневшего Сергея.
— Ужин в кабаке, — задумчиво, и словно на вкус, пробуя словосочетание, произнёс Вадим. — Нет. Отдельно такой сюжет не писали. Есть сон "Романтический вечер". Правда, он начинается на рок-концерте, и лишь потом перетекает в небольшой уютный ресторанчик. Вот только у кого сам скрипт сейчас находится, я не знаю. Спроси у Смагина. У него все копии снов в приёмной есть.
"Ничего не имею против рок-музыки. Более того, сам из большого количества направлений предпочитаю симфо-рок, но уж больно странное чередование событий. Сначала рок, а затем кабак. По-моему, если предполагается ресторан, то и музыка должна быть соответствующая. Симфонический оркестр или опера, к примеру. На худой конец, балет, но уж никак не рок-концерт", — подумал я про себя, но вслух ничего не сказал.
Вышел из душевой с желанием подробнее узнать о скрипте, но обнаружил, что Вадим с Юрой ушли, а за столом сидел Олег.
— Насчёт выезда Жеки за рубеж сегодня ничего узнать не удалось, — развёл он руки в извиняющемся жесте, — все, к кому можно было обратиться за помощью, уже по домам разъехались.
— Печально. Думал, что раз в заказчиках у вас федералы, то и помощь на уровне, — огорчился я.
— Сань, если заказчики федералы и у Смагина деньги есть — это же не означает, что можно двери в министерства ногами открывать, а генералам по ночам звонить. Завтра всё узнаем. Николай уже дома, наверное. Он просил тебя на коттедж отвезти. Поехали?
— Жаль, что Коля укатил, — вздохнул я, — хотел скрипт и станцию попросить во временное пользование. Ребята сказали, что у него в коллекции нужный мне сон должен быть.
— Тебе морфоскрипты понравились? — улыбнулся Олег, — Наименование сна знаешь?
— Вадим его "Романтическим вечером" назвал. Сказал, что начинается с концерта, а заканчивается рестораном.
— Первый раз слышу, — ответил Олег, — может, что-то из свежего. Давай так: ты спускаешься в гараж, и ждёшь около моей машины. Я захожу к Смагину в приёмную, беру сон, и едем к тебе. Ты смотришь скрипт, а я в это время болтаю с Димоном. Если есть желание, то с удовольствием составим компанию. Или ты во сне одной из своих галлюцинаций свидание назначил?
— Скажешь тоже. Просто некоторые личности на словах ловят, — посмотрел я на Ларису, — кстати, вы с Димой в скрипте будете нелишними. Во-первых, не известно, что за сон. Во-вторых, я не уверен, что если буду один, то в нём возникнут тульпы. Ну и, в-третьих, если галлюцинации и появятся, то среди них есть у меня один шубутной приятель, у которого шило в заднице заменяет внутренний стержень.
— Хм, кажется, даже знаю о ком речь, — улыбнулся Олег, — среди скриптеров уже слухи ходят о гонщике по имени Ван Хельсинг.
— Ещё станцию нужно где-то взять, — напомнил я.
— Так Женину из его кабинета и прихватим. Он же всё равно пока отсутствует.
Перед тем как Олег включил станцию, я попытался выяснить, на какой концерт мы попадём. Он честно ответил, что ничего не знает о скрипте, и даже боится думать о том, какой репертуар нам уготован, так как скриптеры народ непредсказуемый, и могут одновременно являться почитателями многих музыкальных направлений.
Мощная звуковая волна ударила в грудь, и чуть не сбила с ног. Чёрт, как же я люблю такой плотный звук, когда его не только слышишь, но и ощущаешь физически. Кажется, что стоит всего лишь оттолкнуться от земли, а звук сам понесёт тебя, и будет качать, как на волнах. Это не передать словами, подобные ощущения мало кому удалось описать. Несмотря на то, что со всех сторон обрушилась не одна сотня киловатт звука, он был на удивление чистый. Не знаю, кто из скриптеров приложил к этому руку, но за такое шикарное звучание я выписывал бы премии.
Фантазия скриптеров занесла меня, Диму и Олега на концерт скандинавской группы, название которой всегда путаю с наименованием одного из их альбомов. От сцены нас отделяли невысокая ограда, несколько метров и большое количество охранников. Пластик под ногами, уложенный, чтобы не портить траву, и трибуны вокруг подсказывали, что мы на стадионе, а не в чистом поле на каком-нибудь Open Air.
Под одобрительный рёв толпы, солистка глубоким лирическим сопрано начала исполнять медленную композицию про спящее солнце. Над головами зрителей, передаваемые из рук в руки, словно по воде, поплыли смельчаки. Охранники ловко снимали с рук зрителей "доплывших" до ограждения, и провожали обратно в толпу. Слева и справа люди разных возрастов обнимались, и утирали слёзы на глазах, излучая самое настоящее счастье. Люди кричали, пели, радовались. Многие в экстазе просто медленно махали руками над головами, зажав в ладонях, кто включенный телефон, а кто горящую зажигалку.
Перед началом следующей песни светловолосый бородатый бас-гитарист выдал в микрофон тираду про какого-то мастера, и многотысячная толпа заревела. К первым аккордам песни присоединилась артиллерийская канонада, и в небе над стадионом распустились большие огненные шары фейерверка. Темп музыки нарастал, и казалось, что ритм сердца полностью во власти барабанных палочек, мелькающих в руках ударника.
Какой-то смельчак появился на дорожке между ограждением и сценой. Как в американском футболе, бегущий с мячом тейлбек, рвётся к тач-дауну, лавируя между защитниками, так и этот парень стремительно и ловко огибал охранников. Оторвавшись от последнего, бегун вскочил на ограждение. Набранная скорость позволила ему, оттолкнувшись от перил, взвиться вверх над головами зрителей. Раскинув в стороны руки, видимо, изображая птицу, этот резвый тип совершенно забыл о силе притяжения, и вполне закономерно камнем рухнул вниз. Толпа, вместо того чтобы поймать прыгуна, проворно раздвинулась, не желая мешать приземлению столь крупного пернатого экземпляра.
Я даже не удивился, когда в лице взлетевшего неудачника-прыгуна, узнал Сергея. Подхватив под руки Олега и Диму, потащил их сквозь толпу к месту падения своей галлюцинации. Раненая птица, прихрамывая, покидала стадион, положив одну руку на плечо Иваныча. С другой стороны Сергея за талию поддерживала Лариса. Дима с Олегом догнали троицу, сцепили кисти замком, заставили тульпу сесть на руки, и понесли его на выход.
Сидя на скамейке, около входа на стадион, Серёга одной рукой держась за ухо, а другой, потирая колено, недоумевал:
— Как же так? Я лично по телику много раз видел, как люди со сцены в толпу сигают, а зрители этого прыгуна ловят. Может, у меня с прыжком что-то не то?
— С головой у тебя не то, — огласила диагноз Лариса, — по телевизору постановочные прыжки показывают, а не такие спонтанные, как твои. Ты ведь ни с кем не договаривался, вот народ и уступил место для приземления. Ладно, хоть, лицом вперёд прыгал, и сгруппироваться успел. А если бы спиной летел, или своей пустой башкой в землю врезался? Хорошо, что мозгов нет, а то ещё и сотрясение получил бы.
— Что у тебя с ухом? — с этими словами девушка подошла к Сереге, потянула ладони к его голове, шлепнула по рукам потерпевшего, пытающегося прикрыть свою рану, и гаркнула, — сиди спокойно! Носится он, как ребенок. Все люди как люди, спокойно концерт смотрят, а этому надо было попрыгать. Где ухо поранил? С охранниками сцепился? Почему тебе только по уху попало? Надо было и в глаз залепить, чтоб следующий раз не бегал.
Подозреваю, что Лариса могла ещё немало интересного рассказать о незадачливом приятеле, но запал девушки сбил популярный рингтон, доносящийся из кармана брюк Сергея. Все посмотрели на тульпу, который с деловым видом достал телефон, и приложил его к неповрежденному уху.
Спустя мгновение, Сергей протянул трубку Иванычу. Мужчина пальцем ткнул себя в грудь, жестом уточняя, не ошибся ли Серёга, передавая телефон, и после утвердительного кивка взял мобильный в руку.
Мы с ожиданием смотрели на Виктора Ивановича, а тот оживлённо болтал по телефону, но только почему-то по-французски.
— Саня, — негромко спросил Дима, — а откуда Иваныч французский знает?
— Он, вообще-то, всеми европейскими языками владеет, — под удивлённые взгляды Олега и своего управдома ответил я, — слышали бы вы, как он на латыни складно чешет. Думаю, что древнеримские ораторы ему стоя аплодировали бы.
— Это откуда ж у него такие познания? — судорожно сглотнув, спросил Олег.