— "Жизнь — хорошая штука. Как ни крути", — давясь смехом, читал я вслух, — Соки и нектары Rich, — Колян, ты сам придумал этот рекламный ход?
— А что такого? — невозмутимо ответил приятель, — попросил парней рекламу впихнуть — они меня услышали. Деньги, вообще-то, не пахнут.
— Ага. Сказал Весписан и ввёл налог на сортиры, — добавил я, и снова рассмеялся, — а за рекламу туалетной бумаги на этом корабле, тебе кто платит? Zewa или Набережночелнинский картоно-бумажный комбинат?
— Не, этот сегмент рынка я охватывать не собирался, — почесав затылок, ответил Смагин, — кому нужен сон, в котором сам же гадишь? Так, и до беды в постели недалеко. Потом ещё и жалобами завалят. О, придумал. Надо будет конкурентам идею с бумагой подкинуть. Пусть расхлёбывают, — повеселел от своих мыслей Николай.
— Мы сегодня приземляться будем, — спросил я у Олега, — или просто с орбиты на планету посмотрим?
— Сейчас до маяка долетим, а там автоматика сама всё сделает, — невозмутимо ответил Олег, щёлкнув по очередной клавише на пульте.
— Что за маяк? — спросил я, — планета вроде не обжита ещё.
— Аварийный, — ответил Коля, глядя в лобовой иллюминатор челнока, — сработал двое земных суток назад, вот нас и отправили проверить.
Мы пролетали над огромной планетой. Из общего с Землёй у неё была только круглая форма. Полюса этого гиганта венчали два больших зелёных континента. В районе экватора располагались то ли огромные острова, то ли маленькие материки. На поверхности некоторых из них были отчётливо видны горные хребты. Всё остальное пространство занимал тёмно-синий океан, над которым парило лёгкое марево, говорящее о наличии атмосферы. Четыре солнца, освещающие планету, наталкивали на мысль, что если тут и есть аборигены, то такое понятие, как ночь, им не известно.
На какое-то время невесомость сменилась небольшой тяжестью в теле. Где-то далеко за спиной послышался гул, и через несколько минут мы приземлились на берегу местного океана. В пятидесяти метрах от нашего челнока, уткнувшись носом в огромный песчаный бархан, стоял космический корабль, чем-то похожий на старый американский шаттл. Рядом с ним кто-то установил три оранжевых палатки. Кострище, от которого ввысь поднимался синеватый дымок, подсказывало, что лагерь обитаем.
— Олег, — окликнул Коля безопасника, — что про атмосферу этой планеты приборы сообщают? Дышать-то можно?
— Если костёр горит, значит, и кислорода хватает, — попытался высказать я очевидный факт.
— Огонь костра ни о чём не говорит, — возразил Олег, — в атмосфере фтора даже вода с платиной горят. Лучше подождём, что анализатор скажет.
Через несколько секунд на одной из панелей что-то пискнуло. Олег посмотрел на какой-то монитор, сам себе кивнул и выдал заключение:
— Всё нормально. Атмосфера, как на Земле. Можно даже скафандры не надевать.
Я решил первым из нашего экипажа ступить на землю, и уже почти выбрался из пилотской кабины в соседний отсек, но оклик Смагина заставил остановиться.
— Санёк, ты хотя бы ботинки одень. Вдруг эти космические туристы вокруг себя битых бутылок, да пустых консервных банок нашвыряли.
Как же хотелось, подобно волку из мультфильма, выйти из корабля, и крикнуть: "Привет Лунатикам!", но встречающая сторона к борту нашего челнока трапп не подала. Цветы и красная ковровая дорожка тоже не наблюдались. Пришлось спускаться по специальной лестнице, выдвигающейся через люк в днище корабля. Как и хотел, я первый ступил на поверхность планеты.
— Ты чего так долго? — услышал я знакомый мужской голос за спиной, — быстрее этого тазика в галактике больше ничего не нашлось? Где остальные?
— Я тоже рад тебя видеть, — обернувшись, улыбнулся своей галлюцинации, — только почему челнок стал тазиком? Он похож на летающую тарелку?
— Ты когда в него садился, видел что на борту написано? — улыбнулся в ответ Серёга, после чего кивком позвал за собой, и направился в сторону палаточного лагеря.
Я заметил, что из люка начал спускаться Олег, и догнал тульпу. Сергей, отойдя от корабля метров на двадцать, внезапно остановился и развернулся.
— Читай, — велел он мне, указав рукой на корабль.
На серебристом борту в районе пилотской кабины красовался огромный логотип, в виде ладьи с поднятым парусом, а на всю длину фюзеляжа синими здоровыми буквами сияла надпись "LADA-EXPLORER". Пока я ржал над очередным шедевром рекламного творчества, подошли Олег и Николай, а за ними появились и Лариса с Иванычем. Безопасник отвернулся от всех, и пытался сдержать смех, а Смагин, покраснев и надув щёки, зачем-то погрозил кулаком нашему кораблю.
Разбившись на пары, наша группа осмотрела всю территорию в радиусе пятисот метров — как-никак, а поиск артефактов процесс ответственный. Мы с Колей даже воду в океане потрогали. Убедившись, что она мокрая и теплая, решили не устраивать купание, и вернулись к разбитому шаттлу.
Возможно, со стороны, мы выглядели, как шесть уставших путников на привале. Разожгли огонь, и набираются сил на дальнейший путь.
Лариса сидела на пластиковом ящике спиной к тлеющему костру, и смотрела на океан. Олег, устроившись на корточках перед кострищем, какой-то палкой молча ковырялся в углях. Мы с Колей, так же как и Лариса, уселись на ящики, вытянув ноги.
Ничего мы не нашли. Да и не знали что искать. Спрашивается, какого ляда мы сюда прилетели. Пора было покидать эту планету, но ужасно не хотелось с ней расставаться. Мы просто-напросто тянули время.
Сергей, облокотившись, на какую-то доску для серфинга рассказывал о том, как они здесь оказались, и об исследованных до нас окрестностях. Виктор Иванович стоял рядом с ним, и изредка поправлял завравшегося рассказчика. Из их повествования понял, что, как и в сновидении с морем, я вряд ли узнаю тайну попадания тульп в морфоскрипты.
— Серёга, а ты доску для серфинга по всей галактике за собой таскаешь? — улыбнулся я галлюцинации, — ищешь на какой планете волна круче?
— Ничего я с собой не таскаю, — обиделся тульпа, — нашёл её здесь на берегу, расколотую пополам. От нечего делать склеил. Правда, не испытал ещё, потому что клей только через сутки окончательно затвердеет. Во всяком случае, так на тюбике написано.
— Клей-то ты где взял, серфингист? — продолжал я лыбиться.
— В ЗИПовском комплекте всякого барахла полно, — ответил Виктор Иванович за Сергея, кивнув на ящик под Ларисой, — правда, я не понял, почему в наборе только клей "Момент". Неужели при космических технологиях не существует ничего более прогрессивного?
Я с усмешкой посмотрел на Смагина, но тот сделал вид, что не понимает о чём речь.
"Интересно, — думал я, с улыбкой глядя на горе-сёрфингиста, — Серёга у меня, вроде, не морпех, а плавать-то он имеет или нет? Доску, видите ли, хотел испытать. Стоп. Какая к лешему доска на этой планете? Откуда она здесь?"
— Иваныч, — радостно окликнул я галлюцинацию, — это и есть артефакт.
— Клей "Момент" — артефакт? — недоверчиво посмотрел на меня тульпа, — это не артефакт, а скорее антиквариат.
— Не клей, — отрицательно покачал я головой, — доска.
Виктор Иванович улыбнулся, и закивал как китайский болванчик.
— Море ушло, — грустно сказала Лариса.
— Может, здесь, как и на Земле, отливы есть, — ответил ей Сергей, — вон, сколько солнц на небе.
— Отлив не бывает такой резкий, — возразил Иваныч, вглядевшись вдаль, — это цунами.
Все мигом вскочили на ноги, уставились в океан, и увидели, быстро надвигающийся огромный водяной небоскрёб.
Внезапно налетевший шквал ветра поднял в воздух кучу пыли и песка. Одну из палаток, словно пушинку оторвало от земли и припечатало к фюзеляжу аварийного челнока. Оставшиеся две стали похожи на паруса, наполненные ветром. В некоторых местах появились большие воздушные воронки. В воздухе с огромной скоростью летали щепки, ветки и прочий мусор. Пыльное облако скрыло одно светило, а затем другое.
Я наклонился к Смагину и прокричал ему на ухо:
— Бежим на челнок. Здесь метров сорок от силы.
— Не успеем взлететь, — отрицательно помотал головой Смагин, и, пытаясь переорать шум ветра, прокричал, — просыпаемся…
Глава третья
Стена воды мчалась в нашу сторону со скоростью пригородной электрички, а выйти из морфоскрипта не получалось. Не потеряй мы время на безрезультатную попытку проснуться, то, возможно, успели бы добежать до челнока, и укрыться в нём.
Самые продуманные оказались тульпы.
— Скинь ботинки с комбезом, и беги от моря, — прокричал Серёга мне в ухо, и припустил прочь в одних трусах, держа за руку Ларису. Когда она успела раздеться, и остаться в трусиках и топике, я так и не понял. Следом, за убегающей парочкой, промелькнул голый торс Иваныча. Олег, Магнат и я замкнули тройку лидеров, на ходу освобождаясь от одежды.
Рокот догоняющей гигантской волны нарастал. В голые пятки, благодаря стараниям панка-Фёдора, впивался разный мусор. Создалось впечатление, что он по всей планете специально собирал мелкие камни, колючие ветки и острые ракушки, чтобы высыпать это всё нам под ноги. Почему-то вспомнилась поговорка, которая гласит, что бесполезно бегать от снайпера — всё равно умрёшь, только уставший.
Перед тем как меня накрыла волна, успел глубоко вдохнуть… и проснулся.
Очнуться в специальном ложе для сна, оказалось приятнее, чем в моем домашнем кресле. Идея с кроватями для коллективных просмотров морфоскриптов на коттедже, сразу же подверглась критике и пересмотру в пользу мебели похожей на ту, на которой лежал сейчас я.
Судя по ощущениям, памперс не пригодился, но совет Сан Саныча, на мой взгляд, не был лишён смысла.
— Саня, — окликнул лежащий рядом приятель, — ты что-нибудь понял из сна?
— Понял, что с рекламой у тебя явный перебор, — не открывая глаз, откликнулся я, и едва сдерживая смех, добавил, — нарисовать на борту космического челнока логотип "АвтоВАЗа" — это круто. Тольяттинцы с тобой за рекламу бартером рассчитыв