Оба — Эльмар и Эрика — сошлись на том, что никакого беспокойства при упоминании связной резидента Воксепп не испытывал. Лейтенанта лишь настораживало, что ученый довольно быстро выудил, казалось бы, безразличную ему информацию: собирается ли задержаться Эрика в Таллинне.
Капитан Анвельт, чей черед настал действовать, сказал не то шутя, не то серьезно:
— Если принять за истину, что Воксепп выдержал искус, хотя бы с оговорками Вяртмаа, то наш следующий визит к Рейну Хангу не столь уж безопасен.
— Вы будете искать другую партнершу, — с вызовом спросила Эрика, — или я сгожусь?
Офицеры расхохотались.
Встреча Эрики с Хангом, по плану капитана Анвельта, должна была произойти на Тартуском почтамте, куда молодой исследователь обычно заходил по четвергам за письмами от отца или коллег из Норвегии. Многолюдье в почтовом зале позволяло и Анвельту находиться неподалеку от места встречи.
Разговор получился неожиданный. Эрика, которая заменила одну из сотрудниц, протянула Хангу письмо, тот вежливо поблагодарил, собираясь отойти, и тогда молодая женщина спросила:
— Вы ничего не хотели бы передать мне? Я та самая Эрика Ярвекюлг, которая могла бы заменить вам госпожу Ээву Мартсон.
Он наклонился к окошечку, его глаза насмешливо блеснули:
— Милая девушка, среди моих подруг не было еще ни одной Ээвы, да и ваше имя я никогда не слышал. Если это современный способ знакомства, то, простите, мне он не подходит.
— Жаль, — парировала она. — Ээва Мартсон, которую я видела последней, сказала, что я вам просто необходима.
— Это уже другое дело, — его лицо сузилось, как у хищной птицы, в голосе появился металл. — Подобная настойчивость с вашей стороны должна быть вознаграждена, гражданка Ярвекюлг. Пригласите, пожалуйста, сюда начальника почты.
Эрика бросила взгляд на Анвельта, подошедшего к окошку. Он покачал головой.
— В таком случае я просто обозналась, — грустно сказала она, — и прошу меня извинить. Поверьте, я не из тех девушек, что заводят уличные знакомства.
— Хорошо, — согласился после некоторого раздумья Ханг. — Не собираюсь вам портить репутацию. Допустим, произошло недоразумение. Но какого дьявола вам понадобилось приплетать к разговору эту не знакомую мне женщину? Что, она знает меня?
Эрика задумалась, но лишь на секунду, чтобы дать собеседнику еще один шанс, если он — т о т с а м ы й.
— Просто у меня и у Ээвы были одни и те же мысли, взгляды… ну и представления о настоящих мужчинах. — Она улыбнулась. — Видите, как могут не совпадать зрительные впечатления мужчины и женщины.
Он испытующе взглянул на нее, побарабанил пальцами по стойке.
— Мне очень жаль, госпожа Ярвекюлг, — с легким сожалением сказал он, — но я, как и вы, никогда не завожу уличных знакомств. А теперь я признаюсь вам, что у меня склочный характер, и если я не вызвал сюда ваше начальство, чтобы проучить вас за назойливость, то лишь потому, что увидел на вас медальон редкой работы — пожалуй, двойник того, что я преподнес своей невесте в Осло. Если не секрет, кто удостоил вас этим королевским подарком?
— Был один король, — усмехнулась Эрика. — Его звали Рихо. Теперь, знаете ли, мужчины уже не делают женщинам королевские подарки.
— Догадываюсь, — улыбнулся он. — Итак, мы расстаемся мирно.
Анвельт потом подшучивал над Эрикой и уверял, что еще минута — и Ханг пал бы к ее ногам. Эрика же ответила на это, что еще минута — капитан Анвельт упал бы на Ханга, так близко он приблизился к нему из боязни чего-то не услышать.
До встречи с третьим претендентом Пауль снова побывал у заместителя министра и спросил разрешение задублировать показания агронома из-под Печор. Он хотел послать фотографию Уйбомяэ в ту сибирскую деревню, в школу, где он учился.
План встречи Эрики с тартуским ученым Мюри предложил довольно логичный. Уйбомяэ помнил, что Пауль приезжал в Тарту по рекомендации известного ученого, Пауль пришлет ему с каким-нибудь посыльным фотоснимки метеоритных камней, сделанные в музее, и попросит уточнить текстовки для иллюстрированного журнала, в который он послал свой маленький репортаж. Посыльный же, это может быть молодая женщина, уже уходя, обронит, что она разговорилась в автобусе с соседкой и ей показалось, что по странному совпадению та разыскивает однофамильца товарища Уйбомяэ. О соседке она знает только, что ее зовут Эрика и она из Сымерпалу. Эрика приглашала ее в гости к своей подруге, в единственный сохранившийся нетронутым со времен войны дом на улице Лилле. Такой ход хорош и тем, что уже будет свидетель возможного прихода Эрики Ярвекюлг к Уйбомяэ, и тот вряд ли посмеет поднять на девушку руку. А предлог появления Эрики у Уйбомяэ — исследователь занимал однокомнатную квартиру в доме по улице Эмайыги — весьма простой: поручение Ээвы Мартсон.
Когда чекисты обсуждали этот вариант, Пастельняк выразил сомнения в двух пунктах.
— С какой стати Мартсон будет направлять Эрику к Каарелу Уйбомяэ, если она и не слыхивала о нем и не видела его? Не забывайте, Планетный Гость для нее — всего лишь кличка, хотя он и резидент, и босс.
— Эта часть легенды подработана, Павел Пантелеймонович, — сообщил Пауль. — Нам известно, что Ээва Мартсон прорывалась в палату к Роберту Килпу, но только мы с вами знаем, что она туда не попала. По легенде, Килп на какое-то время пришел в сознание, велел ей срочно разыскать Уйбомяэ, сообщить о провале, а еще попросил вывезти его жену в безопасное место. Экстремальность ситуации и психическое состояние Килпа объясняют нарушение конспирации.
— Да ведь Планетного Гостя мог знать один Канарис!
Оказывается, капитан Мялло припрятал на этот случай контрдовод:
— Килп сам имел выход на британскую разведку. Учитывая критическую ситуацию, ему вполне могли сообщить почтовые координаты Планетного Гостя.
— Допустим, — согласился, наконец, Пастельняк. — Все это с нашей позиции. А какой резон Уйбомяэ открывать себя розыском Эрики и приглашением посетить его?
— А тот резон, — вставил Пауль, — что он отлично понимает: раз девушка знает его фамилию и приехала в Тарту, она отыщет его, да к тому же сто человек по дороге расспросит, поднимутся перетолки… И не думаю, чтобы Планетный Гость вышел напрямую. Он опять использует агентов для организации такого свидания.
И Пастельняк дал согласие на проведение всей операции.
События разворачивались, как по расписанию. Эрика терпеливо дожидалась уведомления о встрече. Но его не было. Вместе этого в квартиру явилась паспортистка из домоуправления и строго спросила, почему здесь живет непрописанный народ. Предложила Эрике пройти с ней в ближайшее отделение милиции. Дорогой была словоохотлива. Узнав, что Эрика разыскивает какого-то Уйбомяэ, вызвалась отвести ее к одному знакомому ученому с такой фамилией. Как раз на улице Эмайыги их встретила подгулявшая компания, которая усиленно приглашала паспортистку домоуправления и ее спутницу распить с ними бутылочку и поклялась дождаться их у дверей дома, в которые они проскользнули. Так коллеги Пауля решили предвосхитить возможность трагического исхода встречи.
А она проходила довольно странно.
На звонок дверь открыл сам Уйбомяэ. Эрика ожидала встретить человека в летах, но на пороге появился довольно моложавый, несколько сухощавого сложения человек, темноволосый, с тонкими чертами лица, с проницательным и даже мягким взглядом. Он с удивлением осмотрел посетительниц, впустил их в прихожую, несколько отрывисто, но с умеренной вежливостью спросил: «Чем могу помочь?» Паспортистка объяснила. Уйбомяэ кивнул, отпустил ее и устремил вопросительный взгляд на Эрику.
Она представилась, кратко изложила причины своего визита, добавила лишь, что по поручению Ээвы Мартсон находилась в больничном вестибюле, когда та нанесла визит к Килпу. То ли Ээва собиралась уезжать, то ли из чувства предосторожности, но, уходя, она в нескольких словах передала Эрике поручение Килпа.
— Чушь какая-то, — пожал плечами Уйбомяэ. — Я и знать-то из них никого не знаю. Вам как меня назвали?
— Просто Уйбомяэ, — растерянно сказала Эрика. — Из Тарту.
— Ну, вот видите, — улыбнулся хозяин квартиры. — «Просто Уйбомяэ…» В Тарту таких может быть с десяток. А еще могли перепутать фамилии — есть Уйбомаа, Уйбоайды…
— Ээва сказала только: «Уйбомяэ из Тарту. Специалист по метеоритам».
— Глупость. Почему я? — В его глазах колыхалась усмешка. — Мадис Уйбомаа — астрофизик, Яан Уйбуайд — занимался тем же, что и я. Но полагаю, что и они только посмеются, услышав вашу детективную историю. Прошу извинить, с минуты на минуту я жду гостя…
Она кивнула.
— Этот бедняга Килп, — засмеялся он, — не мог передать вам всем частицу своего больного воображения? Что, он уже потусторонний жилец?
— Он редко приходит в сознание. Вот при Мартсон…
— Да оставьте вы эту Мартсон, — нетерпеливо махнул он рукой. — Фантасмагория какая-то, массовый психоз.
Эрика извинилась, понуро направилась к выходу.
— Когда вы разговариваете с человеком от науки, — заметил он ей в виде напутствия, — во всем должна быть логика. Даже если предположить, что ваша знакомая дама хотела меня повидать, зачем ей посредница.
— А затем, что ее взяли за углом больницы на моих глазах.
— Положительно, меня втягивают в какие-то дурацкие детективные истории, — вздохнул Каарел Уйбомяэ. — Присядьте на минуту, пожалуйста.
— Скажу вам откровенно, госпожа Ярвекюлг, — суховато цедил слова Уйбомяэ. — Я задержал вас, чтобы выяснить причину несколько удивительного — не знаю, как лучше это назвать — интереса к моей особе со стороны абсолютно чужих мне людей. Я получаю приглашение на встречу с ветеранами-саперами 354-го полка Эстонского корпуса, хотя я в корпусе не служил. Пионерский отряд просит у меня мои детские фотографии. Но я никакой не герой, уверяю вас! А теперь являетесь вы. Я вправе спросить: от кого вы явились? Только не надо ссылаться на эту Мартсон. Кстати, где именно ее взяли? Вы говорили, эта больница где-то на холмах Палукюла?