– На чувство юмора вы не жалуетесь, – одобрил шутку Нолин. – И за словом в карман не лезете. А как у вас с наблюдательностью? – Не дожидаясь ответа, он быстро предложил: – Ответьте-ка, милейший. Когда вы провожали месье Виткова, он нес ноутбук, пакет и папку. А вернулся с одним только пакетом. Говорят, это был белый пакет с логотипом «Пумы», и в нем звякали бутылки. Это было пиво или что-то покрепче?
Такая причудливая смесь правдивой и ложной информации должна была озадачить Кабира и замаскировать расставленный капкан. Нолин преподнес возвращение Виткова как очевидный факт, не требующий подтверждения. Его якобы интересовало содержимое мифического пакета. Подобные уловки часто достигают цели при изобличении преступников и лжесвидетелей. Мозг человека не способен одновременно реагировать на избыточное количество разнообразной информации.
И действительно, Кабир затосковал, как пес, которому швырнули несколько косточек, разлетевшихся во все стороны.
– Пиво? – спросил он, морща пергаментный лоб. – Пакет?
– Это ночью, – сбил его с толку Нолин. – Вечером Витков уезжал с кейсом и папкой. Правда, пакет тоже был, но без бутылок.
– Не знаю, месье, – вскричал Кабир страдальческим голосом. – Я не провожал его к автомобилю. Что-то он нес, но что?
– Неважно. Меня интересует момент возвращения.
– Если бы он вернулся поздно, как хозяйка, ему пришлось бы сигналить, чтобы я открыл ворота.
– Ну, посигналил, – небрежно произнес Нолин. – И что дальше?
– Не было такого случая, чтобы месье возвращался после закрытия пансиона, – твердо заявил Кабир. – Я ему ворота не открывал и пакета не видел. Возможно, месье Витков приехал уже утром? Но по утрам я занимаюсь работой. Знали бы вы, сколько у меня дел. Эта ленивая ослица Жасмина пальцем о палец…
– Достаточно, – остановил Нолин поток пустого словоблудия. – Я вижу, ничего существенного вы мне сообщить не можете или…
– Или? – напрягся Кабир.
– Или не готовы. Это мягкая формулировка. Подумайте над ней на досуге. И если вам придут в голову какие-нибудь умные мысли, обязательно поделитесь ими со мной, договорились?
– Вы как тот полицейский, только хуже, – пожаловался Кабир, утирая лоб. – И охота вам набрасываться на честных людей?
– Нет, – признался Нолин. – Представьте мне официальную справку о том, что вы честный человек, и я первым пожму вам руку, попрошу прощения за доставленные неудобства и даже возмещу моральный ущерб. Но мне еще не попадались люди с такими справками. А вам?
– Все больше жулики и пройдохи, – подтвердил Кабир со скорбной миной.
– Вот видите! Так что не обижайтесь и продолжайте бдительно стоять на страже хозяйских интересов.
– А куда я денусь?
Ответ сопровождался горестным вздохом.
– А если деваться некуда, то мужайтесь, и всего хорошего…
Как только Кабир вышел, на его месте возникла Марго, всем своим видом давая понять, как сильно надоел ей бесцеремонный постоялец.
– Прошу простить, – сухо сказала она, – но больше не могу вам уделить ни времени, ни места в моем офисе.
Она была воплощением бизнесвумен, под чутким руководством которой функционирует целая сеть отелей класса «Хилтон».
Не вступая с ней в пререкания, Нолин смиренно покинул пансион, который уже не радовал его своим гостеприимством.
Свободная импровизация и точный расчет
1
Банщиков пасмурно прохаживался возле стоянки. С руками, заведенными за спину, и вытянутой вперед шеей он напоминал потерявшего что-то журавля. Джип стоял в гордом одиночестве – обитатели пансиона уехали в городской офис.
– Провели дознание? – осведомился Банщиков, завидев Нолина.
Тот ответил не сразу, рассеянно озирая окрестности. Вчерашнего микроавтобуса не было. Никто из прохожих не походил на шпиков. Солнце сияло в небе ярко и беззаботно, просеивая лучи сквозь густую зелень.
– Какое там дознание, – махнул рукой Нолин, подавляя зевок.
– А я, признаться, надеялся на положительный результат.
– Отрицательный результат, он и в Африке результат.
Банщиков нахмурился, пытаясь уловить смысл сказанного. Напрасно. Нолин и сам не понимал, что изрек.
– Поехали? – предложил он.
Мужчины сели в автомобиль и отправились в направлении Дакара.
Двигатель белого «Лендровера» работал ровно, но заставлял прислушиваться к себе, как дыхание спящего старика, которое в любой момент может смениться кашлем или хрипом. В прогретом солнцем салоне удушливо пахло автомобильной косметикой. Решив, что основу ароматизатора составляет что-то цитрусовое, Нолин почувствовал себя так, будто его окунули в стакан горячего чая с лимоном.
– Душно, – сказал он.
– К дождю, – пояснил Банщиков. У него был тон деревенского жителя, привыкшего к любым погодным катаклизмам.
Дорога вынесла их на пологий холм, откуда открывался вид на океан, плавно обведенный неправдоподобно четкой линией горизонта. Морская гладь была разноцветной: синяя вдали, она постепенно набирала голубизну, а ближе к берегу и вовсе становилась зеленой. Фиолетовые и желтоватые пятна делали расцветку океана чересчур пестрой, чтобы художник мог написать пейзаж и не получить упреков за модернистский подход к пейзажу.
В полосе пенного прибоя виднелись крошечные фигурки серфингистов, а по яркой водной поверхности было разбросано множество катеров, лодок и шхун.
– Сюда тысячи туристов съезжаются, чтобы поймать марлина, тунца или хотя бы парочку сардин, – пояснил Банщиков. – При каждом солидном отеле рыболовный клуб с инструкторами и снаряжением. Не увлекаетесь?
– Чем? – рассеянно спросил Нолин.
– Рыбалкой.
– В определенном смысле да. Надеюсь на хороший улов, Петр Семенович. В ближайшем будущем.
Ответ озадачил Банщикова. К чему Нолин и стремился. Рыбаки со спиннингами навели его на мысль о том, что без крючка с наживкой не обойтись. Кто-нибудь да клюнет. Главное, сберечь наживку. Поскольку в этом качестве придется выступать не кому-нибудь, а самому Нолину.
Океан скрылся из вида. Противоположный склон холма был застроен виллами с колоннами, арками, декоративными башенками и каменными стенами, увитыми плющом, лианами и олеандрами. Сквозь яркую зелень проглядывали оранжевые пятнышки апельсинов, над кронами деревьев растопырились пальмы, повсюду порхали бабочки, большущие, как птицы, и птицы, яркие, как бабочки.
Земной рай?
Зная историю освоения Зеленого Мыса, эти места райскими не назовешь. Долгое время здесь находились колониальные владения Франции. Первым делом они возвели на месте Дакара католическую церковь, где приобщали темных туземцев к христианству, а затем соорудили морской порт, откуда этих самых туземцев сплавляли в просвещенную Европу и свободолюбивую Америку. Всего из Дакара было вывезено около двух миллионов рабов, отловленных на Африканском континенте. А восемь миллионов человек умерли по пути от эпидемий, голода, жажды, тесноты и духоты. Разумеется, западные правдолюбцы об этом ни гугу, как помалкивают они о десяти миллионах истребленных американских индейцев. Поминать ужасы большевизма и сталинских репрессий удобнее. Обвинять россиян в дикости привычнее. На Западе все белые и пушистые, а в России – кровавым прошлым по уши замараны.
Бедных чеченских боевиков трогать не моги, подумал Нолин, а мирных иракцев десятками тысяч уничтожать точечными бомбометаниями – это демократично, это гуманно и правильно. До того подло, что даже несправедливостью не назовешь. Ну ничего, однажды все переменится и пойдет игра в другие ворота.
Если бы Нолину предложили назвать причины, побуждающие его рисковать жизнью на опасной службе, ему хватило бы этой. Одной-единственной.
2
На подъезде к Дакару джип, сбавив скорость до нескольких километров в час, проехал мимо поселения ремесленников, представляющего собой настоящий музей под открытым небом. Между круглыми хижинами, крытыми соломой, бродили толпы туристов, наблюдая за работой сенегальских умельцев. Прямо у них на глазах создавались изделия, которые тут же приобретались по сходной цене: раскрашенные маски, статуэтки из красного дерева, крокодиловые мокасины, ремешки для часов из змеиной кожи, кувшины, бусы, костяные амулеты. Все это шумело, бурлило, пестрело и колыхалось настолько заманчиво, что Нолину внезапно захотелось обзавестись сувениром на память. Но когда он высказал намерение купить змеиный ремешок, Банщиков покачал головой:
– Категорически не рекомендую, Юрий Викторович.
– Почему? – удивился Нолин.
– Согласно местным поверьям, змеи непременно приползают к останкам сородичей, а змей в Африке предостаточно.
– До Москвы не доберутся.
– Но и вы сами пока что не в Москве.
Дружеское предостережение, похожее на замаскированную угрозу?
– Через пару дней буду дышать столичным угаром во все легкие, – беспечно произнес Нолин, хотя притормозить все же не попросил.
Банщиков бросил на него косой взгляд, характерный для больших птиц:
– Разве вы не собираетесь довести поиски до конца?
– Конец, он разным бывает, Петр Семенович.
– Вы кажетесь мне человеком, который признает конец только одного рода. Победный. Разве не так?
– По правде говоря, не очень-то я верю в успех, – признался Нолин. – И что нам даст обнаружение Виткова, живого или мертвого?
– При нем могут оказаться документы, – напомнил Банщиков.
– Чепуха. В наш компьютерный век не проблема напечатать хоть миллион экземпляров контрактов.
– А подписи? А визы, печати, лицензии, декларации?
– За российской стороной дело не станет, – отмахнулся Нолин. – Резину тянут сенегальцы, напуганные случившимся. Виткова устранили не только для того, чтобы сорвать сроки контракта, но и в целях устрашения. Глядите, мол, чернокожие друзья, как легко решаются проблемы подобного рода. Если уж Россия не в состоянии дать отпор, то Сенегалу и подавно не выстоять. Посадим самых упрямых в мешок и перетопим, как котят. – Нолин мрачно усмехнулся. – Американцы не озвучивают этого вслух, но явно подразумевают.