Дочери президента Буша-мл. («маленькие дикарки» – как их в детстве любовно называла бабушка Барбара) к моменту избрания отца уже были хорошо знакомы с резиденцией. Когда Белый дом занимали их дедушка с бабушкой, они играли там в прятки и занимались сборкой букетов в мастерской флористов. В период президентства отца их конфиденткой по части отношений с бойфрендами была швейцар Нэнси Митчелл. (Впоследствии Дженна признавалась в кое-каких «шурах-мурах», имевших место на крыше Белого дома.) Работники говорят, что девочки вели себя как обычные девятнадцатилетние тинейджеры, а Дженна настолько сдружилась с обслуживающим персоналом, что попросила главную флористку Нэнси Кларк оформить цветами свою свадьбу в Техасе.
И все же жизнь в этом замкнутом пространстве всегда связана с определенными ограничениями. «Для тинейджера это убогое существование. Очень трудно жить в условиях постоянных ограничений, понимая, что на хвосте у тебя постоянно сидит Секретная служба», – говорит швейцар Нелсон Пирс.
Такие маленькие дети не заселялись в Белый дом со времен Кеннеди. На момент появления в резиденции четы Обама Малие было десять, а Саше – только семь лет. В 2015-м, в период второго президентского срока Барака Обамы, им шестнадцать и тринадцать соответственно, и девочки уже шесть лет растут в окружении горничных, буфетчиков и личных поваров в доме с собственным кинозалом, теннисной и баскетбольной площадками и бассейном. И это только обычные бытовые условия. Помимо этого, им иногда случается присутствовать на фешенебельных банкетах и вечеринках с официантами, а в день первой инаугурации отца они были на закрытом концерте группы Jonas Brothers.
В год избрания отца Барбара и Дженна Буш как раз окончили школу и, уезжая из Белого дома, устроили Малие и Саше полную ознакомительную экскурсию по резиденции, включая знакомство с кинозалом, боулингом и несколькими тайными проходами. Мысль о том, что им на смену приходит пара сестричек помладше, очевидно, радовала сестер Буш, так что в числе их прочих рекомендаций был совет не пренебрегать катанием по перилам – к вящему удовольствию полненькой Саши Обамы.
Как и Кеннеди, супруги Обама ставят во главу угла возможность обеспечить своим детям нормальный образ жизни. Ушедший на пенсию в 2010 году флорист Боб Скэнлан вспоминает, что по воскресным утрам неоднократно наблюдал характерную для многих американских домов картину – свернутые на полу Солярия матрасы, оставленные ночевавшими в гостях подружками сестер.
Обычно девочки получали десерт только по выходным, но, когда в доме хозяйничала их бабушка Мэриан, они кутили, объедаясь попкорном и мороженым. Мэриан «действительно не лезет в дела семьи. Большую часть времени она проводила на третьем этаже и [в мою бытность] обычно питалась отдельно. Девочки ели с мамой и папой у себя на втором, а Мэриан – у себя на третьем», – говорит Скэнлан. Когда подходило время ужина, Мэриан говорила: «Ну, я пошла к себе» – и поднималась в свои комнаты наверху, чтобы дать дочери возможность побыть наедине с супругом и дочерьми.
«В гостиную и спальню ей ставили свежие цветы. Она всегда была очень мила, очень любезна и очень признательна за это». Когда Скэнлан появлялся у нее, чтобы поменять букет, она обычно просила его не утруждаться: «Это прекрасно, но и старые цветы радуют меня ничуть не меньше».
Мишель попросила флористов маркировать этикетками все цветы в букетах, чтобы она и дочери могли учить их названия. Кроме того, первая леди попросила всеобщего любимца буфетчика Смайла «Смайли» Сент-Обэна (выходца с Гаити, говорившего на безупречном французском), чтобы, обслуживая ее дочерей, он говорил на родном языке. Таким образом она хотела стимулировать девочек начать учить французский. (Сент-Обэн скончался в 2009 году.)
Скэнлану захотелось, чтобы первое Рождество в Белом доме стало для семьи Обама (правда, сами они уехали отмечать праздник на Гавайи) особенно памятным, и он сделал для Малии и Саши самшитовые елочки. Сашину он поставил на ее каминную полку, а предназначенную для Малии – на ее трюмо.
Малие особенно понравилась ее елочка. Зайдя в ее комнату проверить деревце, Скэнлан обнаружил адресованную ему записку: «Флористу: мне очень нравится моя елочка. Не захочу ли я чересчур многого, если попрошу по возможности украсить ее гирляндой? Если это невозможно, я не буду в обиде». В виде подписи она поставила сердечко. Скэнлан забрал записку с трюмо и принес ее в мастерскую флористов. «Ну, скажите, разве после такого я мог бы не украсить елочку гирляндой?» – улыбается он.
Понимая, какую нагрузку испытывают эти дети, работники резиденции старались обеспечить их дополнительной заботой. В 2014 году Саша и Малия подверглись нападкам со стороны сотрудницы аппарата республиканцев в Палате представителей: «Одевайтесь уважительно, а не так, чтобы приковывать к себе взгляды посетителей какого-нибудь бара», – написала в Фейсбуке Элизабет Лотен. Дама, работавшая директором по связям с общественностью конгрессмена-республиканца Стивена Финчера, имела в виду короткие юбки, которые девочки надели на традиционный обряд помилования индейки в Белом доме в День благодарения[42]. Ее унижающий человеческое достоинство комментарий критиковали и демократы, и республиканцы, в подавляющем большинстве своем соглашавшиеся с тем, что дети действующих президентов должны оставаться вне критики. Разразившийся скандал заставил Лотен уволиться, а сам по себе этот эпизод стал очередным подтверждением невероятного давления, которому подвергаются дети, растущие в Белом доме. С каждым новым витком развития социальных медиа и без того неусыпный контроль приобретает все более жесткий характер.
В свою очередь, самыми маленькими детьми, жившими в Белом доме, были Кэролайн Кеннеди и ее брат Джон-мл. (если не считать целого выводка малолетних потомков Теодора Рузвельта, наводнявших резиденцию в период его президентства). Когда их родители поселились в Белом доме, Кэролайн было три года, а ее братику и вовсе два месяца. Джекки Кеннеди изо всех сил старалась растить детей неизбалованными. После посещения детских праздников в других семьях она заставляла их писать благодарственные записки (Джон-мл. мог изобразить только какие-то каракули), а после их собственных дней рождения всегда вела на кухню благодарить обслуживающий персонал. Летиция Болдридж говорит, что Кэролайн и Джон-мл. узнали, что «нет» значит «нет» в возрасте всего лишь двух лет. При знакомстве с женой министра обороны Роберта Макнамары они, глядя ей прямо в лицо, сказали: «Здравствуйте, миссис Макнамара, как поживаете?» (Правда, у Джона-мл. получилось скорее «миссис Нама».)
«Это «как поживаете?» звучало постоянно, и не только в адрес маминых и папиных знакомых, но и обращенное к швейцарам, буфетчикам, горничным, полицейским, агентам Секретной службы, садовникам, людям из кухни или из буфетной – ко всем, мимо кого им случалось проходить», – говорит Болдридж.
В отличие от предшественниц, Джекки Кеннеди не позволяла своим детям обращаться к буфетчикам только по фамилии. Она считала это хамством, особенно по отношению к представительным пожилым джентльменам, большинство из которых проработало в резиденции по нескольку десятков лет. «К Юджину Аллену следовало обращаться «мистер Аллен». А к Престону Брюсу – «мистер Брюс». Она не потерпела бы от своих детей никаких «Брюсов» или «Алленов», – говорит хранитель Джим Кетчум.
Правда, иногда, если Джекки не оказывалось рядом, Кэролайн и Джон-мл. относились к прислуге с фамильярностью, которую их мама явно не одобрила бы. Швейцар Нелсон Пирс говорит, что чтение вслух Джону-мл. – его самый любимый случай за все двадцать шесть лет службы в Белом доме. «Стереопроигрыватель миссис Кеннеди забарахлил, и мне пришлось сопроводить кого-то из военных связистов наверх, чтобы он разобрался в неисправности, – вспоминает он. – Джон-мл. тут же взял какую-то книжку, дал ее мне и сообщил, что желает, чтобы я почитал ему ее вслух».
Пирс поступил как велено и присел на краешек дивана. Он подумал, что такой активный малыш никак не усидит на месте, чтобы дослушать книгу до конца. «Подумал, что он встанет рядом, пока я читаю, ан нет. Он вставал, снова садился, тыкал меня кулачком в грудь и приговаривал: «Давай, давай дальше!» Так что я приобнял его одной рукой, и мы читали. Как только я дочитал, он вскочил на ноги, схватил книгу и вернул ее ровно на то место, где она лежала». Проводить время с детьми Кеннеди было для Нелсона отрадной паузой в работе и напоминанием о собственных четверых детях, которые ждали его дома.
Как-то вечером няня детей Кеннеди Мод Шоу вызвала Пирса на помощь. Она была в Семейной столовой на втором этаже, где Джон-мл. все никак не мог доесть свой ужин. А уже покончившая с едой Кэролайн расположилась на полу и безуспешно пыталась ходить колесом.
– Мистер Пирс, это ужас какой-то! Мои ноги валятся или вправо, или влево.
– Кэролайн, надо твердо помнить о том, что ноги должны находиться прямо над головой, – сказал Пирс.
Следующие попытки удались девочке гораздо лучше.
– Мистер Пирс, а давайте ходить колесом вместе со мной! – попросила она.
Воспоминание об этом заставляет Пирса улыбнуться: «К счастью, на выручку мне пришла Мод Шоу и мне не пришлось ходить колесом вместе с Кэролайн по Семейной столовой!»
По прошествии нескольких десятилетий Уолтер Шайб объяснял отношение персонала к президентской семье. «Хотя подготовка к государственному обеду – важнейшее из всех твоих дел, при этом в тот же самый день ты можешь получить звонок из жилых покоев о том, что Челси или одна из близняшек Буш хочет тарелку овсянки, или черники, или чего-то еще, и твои приоритеты мгновенно меняются. Дело далеко не в высокой кухне, дело в том, чтобы обеспечить президентским семьям островок нормальной жизни посреди всего этого полнейшего безумия».
Повара высшей квалификации обычно огорчаются, когда президентской семье хочется чего-то совершенно обычного. Особенно часто такое случается, когда в резиденции живут дети. Джон Меллер вспоминает случай, когда одним прекрасным утром они с недавно принятым на работу поваром готовили оладьи для Челси Клинтон. Новичок увидел в холодильнике натуральный кленовый сироп, но Меллер сказал, что Челси, как и большинство детей, предпочитает искусственный. Новый повар принялся спорить, настаивая, что натуральный продукт всегда лучше. В конце концов Меллер уступил и отправил буфетчика наверх с оладьями, политыми высококачественным сиропом. Ровно через две минуты они были возвращены обратно с просьбой от дочери первого лица заменить натуральный сироп искусственным. Личные предпочтения президентской семьи – превыше всего.