- Да, господин, - также хором отозвались простолюдины и безмолвно кивнули телохранители.
- Мы остаёмся здесь на ночлег, - уже более спокойно и буднично продолжил землевладелец. - Позаботьтесь о еде и чае.
- Слушаюсь, господин, - отозвался один из слуг.
- А мы с вами погуляем, - обратился молодой человек к своей спутнице. - Здесь довольно красиво.
- Как вам угодно, господин Хваро, - поклонилась та, тут же вспомнив об оставленном у ручья белье.
На миг мелькнула мысль отложить прогулку и развесить вещички сохнуть, ну или хотя бы убрать их с глаз долой.
Но приёмная дочь бывшего начальника уезда тут же одёрнула себя: "Ты же дворянка, вот и веди себя как положено. Для грубой физической работы у тебя теперь есть слуги. Хотя лучше бы обойтись без них и их хозяина".
- Почему вы разговариваете со мной так сухо и официально? - неожиданно нахмурился барон.
- Как же ещё должен разговаривать простолюдин Пагус с таким знатным дворянином? - скромно потупила взор Платина.
- Это для других вы Пагус, - наставительно проговорил собеседник. - А для меня - Ио-ли. И здесь нет посторонних.
- Хорошо, Тоишо-сей, - охотно согласилась девушка, кстати вспомнив о расположенной неподалёку скале довольно причудливой формы.
Зная, что местные богатеи ценят подобные диковины и даже выставляют их в своих садах, она предложила:
- Здесь есть одно живописное место. Если не возражаете, я бы хотела его вам показать.
- С удовольствием полюбуюсь на него вместе с вами, - любезно согласился землевладелец.
Они пошли вдоль берега ручья. Охранник двинулся за ними, отстав шагов на пятнадцать.
- Как вам удалось избежать ареста, Ио-ли? - негромко спросил молодой человек, помогая ей перебраться через попавшийся на пути камень. - И почему ваши волосы обрезаны по-мужски?
- Это всё благодаря моей служанке, - живо отозвалась беглая преступница, тут же начиная придумывать более-менее правдоподобную историю. - Она случайно услышала, как какой-то мужчина говорил госпоже Азумо Сабуро, что её мужа цензор арестовал за государственную измену. А я знаю, что за такое накажут не только его, но и всех членов семьи. Госпожа Сабуро ничего мне не сказала, поэтому мы со служанкой решили бежать вдвоём. Когда я перелазила через забор, в ворота уже ломились стражники.
- Так вы здесь не одна? - удивился барон.
- Одна, - возразила Платина. - Служанку я отпустила домой, сразу после того как мы переночевали в Амабу.
- Почему? - вскинул брови внимательно слушавший её аристократ. - Девушка благородного происхождения не должна путешествовать в одиночку. Кто-то же должен заботиться о ваших повседневных нуждах. Возможно, мои слова прозвучат неуместно, но я случайно видел, как вы сами стирали бельё как какая-нибудь простолюдинка.
- Так я и на самом деле уже не дворянка, Тоишо-сей, - не удержалась от горькой усмешки спутница. - Я - сбежавшая дочь государственного преступника. А у них служанок не бывает. Та девочка по закону обязана выдать меня властям, иначе её тоже строго накажут. А она помогла мне выбраться из города, проводила до Амабу, постригла. Мне достаточно этого. Если бы я и дальше её задерживала, она могла бы испугаться, пожалеть об этом и наделать глупостей. А так я сама отправила её к родителям.
- Она знала, куда вы направляетесь? - деловито осведомился землевладелец.
- Нет, конечно, Тоишо-сей, - усмехнулась девушка. - Об этом я ей не говорила.
- Вы поступили правильно, Ио-ли, - одобрительно хмыкнул собеседник.
- А позаботиться о себе я и сама могу, - слегка расслабилась приёмная дочь бывшего начальника уезда. - Мы же жили здесь с госпожой Амадо Сабуро, пока петсора не закончилась.
- Но почему вы не пошли к ней? - задал новый вопрос молодой человек. - Разве вам было бы не лучше в монастыре, чем в этом диком лесу?
- Но именно там меня бы и стали искать, Тоишо-сей, - объяснила ему простую истину Платина. - У единственной оставшейся на свободе родственницы. А я не хочу, чтобы у неё из-за меня были проблемы.
- Это благородно с вашей стороны Ио-ли, - вдруг совершенно серьёзно заявил барон.
Вспомнив приём, оказанный ей настоятельницей обители "Добродетельного послушания", и ощутив невольную горечь, девушка озабоченно спросила, пряча истинные чувства:
- Вы же видели госпожу Сабуро, Тоишо-сей? Как она себя чувствует?
- Мы с ней почти не разговаривали, Ио-ли, - извиняющимся тоном ответил Хваро, глядя куда-то мимо. - Но выглядит она очень усталой и грустной. Видно, очень переживает из-за случившегося.
- Она ещё настоятельница? - продолжила расспрашивать спутница.
- Да, - подтвердил землевладелец. - Но это ненадолго. До назначения нового губернатора. Может быть, вы хотите ей что-нибудь передать?
- Нет, - не задумываясь, отказалась беглая преступница и замялась, подбирая соответствующую аргументацию. - Ей лучше пока ничего обо мне не знать, тогда и лгать не придётся. Я-то знаю, как трудно госпоже Сабуро говорить неправду.
Прежде чем собеседник успел обдумать её слова, она поинтересовалась:
- Вам что-нибудь известно о судьбе моего приёмного отца и других членов семьи?
- Увы, Ио-ли, - смущаясь, повинился молодой человек, разведя руками. - Неудобно в этом признаваться, но меня в первую очередь интересовали только вы. Простите.
- Вам не за что просить прощения, Тоишо-сей, - покачала головой девушка. - Насколько я знаю, господин Бано Сабуро не входил в число ваших друзей.
- Да, это так, - отведя взгляд, нехотя согласился землевладелец.
- Но вы бы не могли выяснить, что с ними случилось? - попросила Платина. - Если это возможно.
- Конечно, Ио-ли, - охотно пообещал барон. - Как только буду в Букасо, постараюсь разузнать о судьбе ваших близких.
- Заранее благодарю вас, - остановившись, беглая преступница отвесила церемонный поклон и указала на скалу, окружённую невысоким, густым кустарником.
- Красиво, - с плохо скрытым разочарованием проговорил аристократ.
- Нет, нет, - рассмеялась спутница. - Присмотритесь внимательнее вон к той нише. Разве серый, с пятнами лишайника выступ не похож на склонившуюся над гнездом птицу? А та трещина с вьюном напоминает крыло.
- И в самом деле! - довольно рассмеялся собеседник. - У вас острый глаз, Ио-ли, и вы умеете замечать прекрасное.
Картинно сложив руки на груди, он стал читать:
Пытали однажды:
мол, что за нужда -
В нефритовых скалах
гнездо себе вью?
В ответ улыбнулся
и промолчал,
А сердце запело:
свободу люблю...
Стремнина
персиковых лепестков,
Летящих с обрыва
в ущелье теней.
Лишь здесь - небеса,
и земля - только здесь,
А не среди
людей!
Закончив, молодой человек ещё какое-то время отрешённо рассматривал скалу, то ли уже не видя её, то ли пытаясь разглядеть нечто, доступное ему одному.
Не считая себя недалёкой, ничего не понимающей в красоте тупицей, пришелица из иного мира тем не менее всегда удивлялась способности аборигенов подолгу любоваться понравившейся картиной, каллиграфически выполненной надписью или распустившимися цветами.
Вот и сейчас она терпеливо дождалась, когда спутник, словно очнувшись, вновь посмотрит на неё, чтобы спросить:
- Сколько стихотворений вы знаете, Тоишо-сей?
- Хотя я их никогда не считал, меня нельзя назвать истинным ценителем поэзии, - смущённо потупился землевладелец. - За свою жизнь я вряд ли выучил их больше двух сотен.
- Двести стихов?! - недоверчиво охнула девушка.
- Это совсем немного, - заверил её барон. - Настоящие знатоки знают гораздо больше.
Он тяжело вздохнул
- К сожалению, учёба занимала всё моё внимание, оставляя мало времени на стихи для души. Чтобы успешно сдать государственный экзамен, требовалось заучить наизусть "Трёхкнижие" Куно Манаро, и "Назидания о долге правителя и подданных", уметь пересказать "Пути добродетели для властей и народа" Божественного Мастера и "Собрание установлений" Бноро Ракуро. А чтобы лучше понимать глубину мысли великих мудрецов, приходилось читать многочисленные комментарии их учеников и последователей.
"Жесть!" - чувствуя себя совершенно необразованной, мысленно охнула бывшая учащаяся циркового колледжа, имевшая некоторое представление о размерах перечисленных опусов.
В своё время она с величайшим трудом вызубрила отрывок из "Войны и мира" про дуб у дороги, а аборигены учат наизусть по меньшей мере пару таких романов целиком!
- Хорошо, что теперь я могу больше времени посвящать стихам, - мягко улыбаясь, продолжал собеседник.
Ощутив к нему что-то вроде уважения, Платина попыталась избавиться от этого чувства, задав новый вопрос:
- Наверное, среди этих стихов есть и самые любимые? Или вы их все уже написали в своих письмах?
- Далеко не все, - рассмеялся аристократ. - Есть и ещё. Хотите послушать?
- С удовольствием! - совершенно искренне вскричала девушка, подумав: "Уж лучше говори ты, а я буду помалкивать".
У нас во дворе
чудесное дерево есть.
В зелёной листве
раскрылись на нём цветы.
Я ветку тяну,
срываю её красу,
Чтоб эти цветы
любимому поднести.
Их запах уже
наполнил мои рукава.
А он далеко -
цветы не дойдут туда.
Простые цветы,
казалось бы, что дарить?
Они говорят,
как давно мы в разлуке с ним!
- Красиво, - с видом знатока кивнула приёмная дочь бывшего начальника уезда. - Мелодично. А кто автор?
- Колео Скрипо, - ответил молодой человек, бросив на неё испытывающий взгляд. - Слышали о таком?