Кулмоний издал яростный рев.
— Используй чертов пистолет!
Тварь вытягивала свое тело на поверхность используя передние конечности, опираясь на стволы деревьев своими ластоподобными конечностями.
Кельтру снова и снова пинал акулу своей свободной ногой, пытаясь дотянуться до своего оружия. Акула продолжала вонзать зубы в его тело, затаскивая десантника к себе в пасть. Первые ряды зубов впивались в бедра воина, сгибая его другую ногу под неестественным углом и прокусывая керамит, пласталь и кость, словно они были просто сухими ветками. Кельтру рычал от боли, забыв про оружие, он пытался освободиться с помощью своих бронированных кулаков. Кулмоний спрыгнул на землю, зажав в руке свой собственный пистолет. Он всаживал снаряд за снарядом в спину твари, каждый масс-реактивный болт оставлял царапины на теле животного, не причиняя акуле особого вреда. Монстр изгибался, мотая тело Кельтру из стороны в сторону, часть десантника все еще находилась в пасти твари. Ее тело постепенно вылезало наружу из проделанной в земле бреши. Ошеломленный, Кулмоний наблюдал как его брата мотают словно тряпичную куклу. Лапы твари двигались взад-вперед, пока пасть все больше и больше поглощала десантника, кусая его своими острыми, как бритва, зубами. Это была примитивная попытка расчленить жертву куски. Артериальная кровь заливала морду твари и, наконец, половина тела Кельтру ушла под землю. Ноги десантника торчали из пасти твари, а челюсти стали красными от крови.
Не так, подумал Кулмоний. Не так. Только не так, после всего этого кошмара на Соте. Только не от лап ксеноса. Не за этих вонючих отбросов Мирала…
Он обнаружил свою руку на рукояти цепного меча. Выхватив его, десантник привел мотор оружия в действие. Безумная ярость, с которой он сражался на «Бледном Всаднике», снова вернулась к нему, разгораясь, словно горячая кислота, и затмевая все разумные мысли в его голове.
Теперь акула не была просто диким монстром с мира смерти. Она была врагом. Стали ли все твари, которые могли кусать и разрывать на части, врагами Кос Императора? Следуя простой арифметике выживания, должны ли они теперь бороться не только с тиранидами, но и со всей вселенной? Будь то ксенос, или просто глашатый смерти посланный Великим Пожирателем?
Наблюдая, как монстр запихивает части тела Кельтру к себе в брюхо, Кулмоний осознал, что он больше не видит разницы. Подняв щит, он издал рев сквозь решетку шлема и ринулся на акулу. Не обращая на него внимание, тварь мотнула головой, отбрасывая в сторону остатки мяса и брони и тем самым открывая Кулмонию незащищенное брюхо. Десантник, используя всю свою мощь, вонзил клинок в тело акулы. Монстр пошатнулся и ударил Кулмония своими толстыми лапами, пытаясь свалить его на землю, но десантник, выкрикивая проклятия, отбивал все удары твари. Со стороны это выглядело, словно он пытался атаковать веткой танк, но в данный момент это меньше всего волновало Кулмония. Он заставит тварь отступить или погибнет, пытаясь. Была ли это еще одна пустая трата сил после всего того, что пережил Орден? Акула широко раскрыла пасть, издав еще один беззвучный рев. Десантника обдувал горячий бриз, принося вонь аммиака и человеческого мяса. Акула качнулась в сторону и использовала весь свой огромный корпус, чтобы отбросить Косу в сторону. Кулмоний заскользил по грязи и опавшим листьям, в ушах раздался звон, и взгляд слегка затуманился. Он упал на землю, ожидая ужасающих челюстей, смыкающихся на его теле. Но смерть так и не пришла за ним. Склонив голову в сторону, Кулмоний почувствовал, как дрожит земля, когда акула снова ушла под землю. Куски почвы и гравия отскакивали от его брони, и десантнику показалось, что он заметил мускулистый, похожий на колесо хвост, ударявший по земле и вызывающий колебания поверхности. Какое-то время он лежал неподвижно, удерживаемый тяжестью своей брони, наблюдая за лучами солнца, танцевавшими между кронами деревьев. Затем он снова услышал звуки джунглей. И голоса. Приглушенные, говорящие на языке Мирала. Напрягшись, Кулмоний перекатился на живот и встал на колени, вращая мечом из стороны в сторону. Его авто-чувства засекли фигуры, появлявшиеся из подлеска, худощавые, жилистые смертные в поношенных накидках и с примитивным оружием в руках. Они смотрели на десантника со страхом и отвращением.
Приглушенный стук привлек его внимание. Кельтру. Кулмоний вскочил на ноги и увидел, как семеро юношей тащат истерзанное тело его боевого брата. Кельтру потерял много крови и был в полубессознательном состоянии, но физиология Астартес спасла его жизнь.
Кулмоний попытался помочь ему, но местные приняли боевые стойки, направив копья в его сторону. Некоторые из них были детьми, ростом меньше, чем половина десантника.
Они были храбрыми людьми. Кулмоний признавал это. А затем он увидел причину. Почти все они, юноши разных возрастов, носили татуировки, изображавшие символ его Ордена. Скрещенные косы, татуировка, наносимая сержантами для обозначения новых рекрутов. Именно их должны были отыскать Кулмоний и Кельтру. Десантник заметил Хвигира в хвосте группы, говорящего со старейшиной. Слишком старый, чтобы носить эмблему Ордена, смертный был облачен в нагрудник из костей и клыков животных с подобием рукава, который, как предположил Кулмоний, был сделан из спинного панцыря акулы и скрывал его оружие. Старейшина был возбужден и кричал на Хвигира, пока тот показывал пальцем на космических десантников. Подойдя поближе, проводник потянул Кулмония за руку.
— Он говорить, что ты испортить охота, — произнес он.
Кулмоний не понял смысл слов Хвигира, пока тот не махнул рукой на группу местных.
— Они охотиться на акула. Он — веттаи-рук — «отец охотников». Ты мешать охота.
Десантник бросил взгляд на ближайшего юнца. Мальчику было от силы восемь терранских лет, но он уже носил племенные татуировки и трофейное ожерелье. Значит, они — охотники? Как эти отбросы собирались охотиться на акулу?
Старейшина сделал шаг к Кулмонию, держа крюкоподобную дубину в обеих руках. Он рявкнул несколько слов на местном наречии, и Хвигир попытался перевести.
— Он говорить, как охотиться, если братья-гиганты бродить по джунглям? Он говорить, что ты — дурак, бешенный охотник не на что не годиться.
Сжав зубы, Кулмоний снял шлем и смерил старейшину гневным взглядом. Воин не повел и бровью, даже перед лицом превосходящего противника, он просто хмыкнул и почесал шею, задев костяные амулеты на нагруднике.
Кулмоний улыбнулся про себя, и потащился к разрезу, проделанному акулой. Там он обнаружил свой щит-череп.
— Я — брат Кулмоний из Ордена Косы Императора, Адептус Астартес, — объявил он. — Во имя бессмертного Императора человечества мы заявляем все права на твой мир и пришли собрать дань с твоего племени.
Отблески понимания отразились на лицах нескольких юношей, и они стали шептаться друг с другом, тыча в татуировки с скрещенными косами. Кулмоний кивнул и коснулся эмблемы на своем наплечнике.
— Вы видите истину в этом символе, все мы — единое целое. Великое зло вернулось, но миры Сотаранской лиги объединятся против него. Мы укажем вам путь.
Он воздел свой щит. Даже самые стройные ряды местных дрогнули от вида черепа тиранида: чистый, чужой ужас, исходящий от пустых глазниц твари, и длинные, затупленные клыки.
Затем десантник обратился к вожаку воинов:
— Это — лицо нашего врага. Бесстрашный воин с Мирала, я приношу свои извинения за то, что помешал вам охотиться. Но если ты отдашь нам своих юных охотников, мы научим их охотиться на более опасную добычу, бродящую меж звездных систем. В память о благородной Соте.
Он протянул перчатку и стал ждать. Воин осмотрел Кулмония с головы до пят, остановив взгляд на трофеях, украшавших броню десантника. Кулмоний вспомнил напряженный разговор с Нимеоном на «Могиле гиганта» и почувствовал прилив стыда.
— Все мы — единое целое, — тихо повторил он.
Старейшина последний раз посмотрел в глаза Кулмония, а затем прочертил в воздухе грубое подобие аквилы и скрепил союз воинским рукопожатием.
Прошло около трех дней, как Торкира в первый раз ступил на землю Мирал Прим. Посадочная площадка на плоскогорье значительно расширилась за последние недели, за счет транспортерных лент и ангара техобслуживания, достаточного для принятия целого эскорта боевых кораблей. Также был оптимизирован термоядерный реактор бастиона для покрытия возрастающих нужд по энергетическим мощностям. Все эти меры носили временный характер. Магистр Ордена и другие офицеры Ордена разработали планы для создания еще большей крепости в течение десятилетия. Не такой грандиозный и величественный, как крепость-монастырь на горе Фарос, но не менее значительный.
Вспомогательные строения были отмечены на других удаленных плоскогорьях, были созданы основная инфраструктура для орудийных батарей и генераторов пустотных щитов. Джунгли на возвышенностях были вырублены, и адепты кузни с «Силы Чести» запечатали входы в пещеры, располагавшиеся среди скал. Торкира как-то сказал, что ошибки прошлого останутся запечатанными в «Могиле гиганта».
Остановив транспортную ленту, Махаон приказал сервам оставаться у контейнеров.
— Мой господин, — позвал он, — где наше сопровождение?
Находясь неподалеку от своей свиты, Торкира встал на колени и не отвечал.
Махаон неуверенной походкой направился к магистру Ордена.
— Господин, с вами все в порядке?
Торкира набрал в руки горсть земли. Он встал на ноги и поднес комья к носу.
— Этот мир, — пробормотал он. — Этот мир полон потенциала. Я чувствую это.
Махаон переминался с ноги на ногу.
— Я слышал другие мнения после вдыхания аромата этого мира.
Торкира рассмеялся, позволив комочкам земли просочиться сквозь пальцы.
— Нам предоставлен второй шанс, мой брат-капотекарий. Этот мир велик. Ты не согласен?
— Я верю, что он…станет великим, господин. Со временем.
— Верно, брат, — ответил магистр. — Все верно.
Он посмотрел на верхние валы бастиона, где теперь развивался стяг Ордена. Его заштопали и залатали после возвращения из Сапфирового кластера, восстановив изображение всадника с Соты вместе со всеми почестями, заработанными Орденом. Стяг был поистине выдающимся зрелищем, и на какой-то момент Махаон обнаружил, что готов отбросить в сторону практические и логистические препятствия, встававшие на их пути, и просто разделить мнение магистра по поводу их будущего.