Если бы судья согласился, это гарантировало бы Ричарду некорректное судебное разбирательство и, возможно, даже свободу.
Судья Пашен удовлетворил подавляющее большинство ходатайств, но отклонил последнее. Улики будут исключены, а судебный процесс перенесен, но все восемь убийств будут рассматриваться вместе. И несмотря на то что суд перенесут на несколько километров к югу, в Пеорию, сам Пашен все равно будет председательствовать на нем, чтобы обеспечить последовательность. На протяжении всего этого времени Гетти обходил десятки экспертов-психиатров, пытаясь найти хотя бы одного, который заявил бы, что Ричард клинически невменяем и не мог нести ответственность за свои действия в течение той ночи. Обследование показало, что мозг Ричарда деформирован из-за травмы головы, при этом части, связанные с эмоциональным контролем, повреждены, а грань между рациональными и иррациональными мыслями размыта. Тем не менее этого оказалось недостаточно, чтобы доказать, что он не может предстать перед судом. Другие считали Ричарда социопатом, но и этого было недостаточно. Один из психологов, постоянный сотрудник тюрьмы, где он содержался, доктор Ципорин, поверил защите Ричарда. Врач поставил ему сразу несколько диагнозов – депрессия, тревожное и обсессивно-компульсивное расстройства, – все они связаны с наркотической зависимостью и ломкой. А также отметил огромную любовь, которую, по утверждению Ричарда, тот питал к своей семье. Но даже Ципорин не мог не заметить комплекса Мадонны и блудницы, который доминировал в психологии мужчины. Было невозможно прочитать страницу заметок о беседах с Ричардом без того, чтобы не найти там его уничижительных слов о женщинах. Даже когда он говорил о событиях, не имевших никакого отношения к женщинам, его ум всегда возвращался к ним и пытался возложить вину за его действия. Даже в преддверии суда он обвинял бывшую жену, утверждая, что у него не было намерения делать ничего, кроме ограбления общежития, пока дверь не открыла первая медсестра, выглядевшая точь-в-точь как она.
Обратившись к совсем молодой на тот момент науке генетике, Гетти пообщался со швейцарским эндокринологом, полагавшим, что Ричард, возможно, родился с необычным кариотипом XYY. Для него, как считалось в то время, характерен рост по меньшей мере 180 сантиметров, чрезмерное развитие мускулатуры и психические отклонения, способные привести к тому, что носители этого кариотипа не могут отличить добро от зла. Как оказалось, Ричард не имел никакого отношения к кариотипу XYY, и характеристику людей XYY как агрессивных, склонных к насилию преступников опровергли с помощью очень небольшого количества дополнительных исследований.
Следующим шагом стал трудный процесс отбора присяжных. Даже за пределами Чикаго было практически невозможно найти людей, которые не слышали бы о преступлениях Спека в ужасных, предвзятых подробностях. Суду потребовалось шесть недель, чтобы составить список присяжных из более чем 600 потенциальных кандидатов.
Кора и ее мать приехали в город под покровом ночи. Местная гостиница «Рамада Инн» уже была до отказа заполнена участниками по делу Спека. Все свидетели любой части его перемещений, связанных с убийствами в общежитии, находились там под бдительным присмотром стороны обвинения.
Как только 3 апреля 1967 года начался судебный процесс, Джеральд Гетти опроверг доказательства, представленные обвинением. Возможно, даже отпечатки пальцев были подделаны благодаря репортеру, который случайно побывал на месте происшествия до того, как его оцепили для проведения судебно-медицинской экспертизы.
Гетти недвусмысленно намекал, что полиция так отчаянно пыталась найти козла отпущения, что подставила Ричарда.
Все доказательства, представленные против него, рассыпались в прах – вплоть до того момента, когда Кора выступила в качестве свидетеля.
С почти невероятной последовательностью, учитывая обстоятельства, Кора описала события той ночи в мельчайших подробностях, наконец спустившись со свидетельской скамьи, чтобы посмотреть Ричарду прямо в лицо, объявив его человеком, убившим всех ее подруг. «Это тот самый мужчина». Во время ее показаний во всем здании суда воцарилась гробовая тишина, прерываемая только рыданиями родителей жертв, когда они услышали подробности того, что случилось с их дочерями.
Этого оказалось достаточно. 15 апреля, после всего лишь 49 минут обсуждения, присяжные вернулись с вердиктом. Спек был признан виновным во всех восьми убийствах и приговаривался к смертной казни. Была введена немедленная отсрочка приведения приговора в исполнение, чтобы дело мог рассмотреть Верховный суд, но 22 ноября 1968 года Верховный суд Иллинойса с радостью утвердил этот приговор.
Поскольку шла подготовка к казни Ричарда на электрическом стуле, его дело рассматривалось дальше. 28 июня 1971 года Верховный суд постановил, что ему нужно вынести другой приговор после того, как обнаружили, что более 200 потенциальных присяжных были исключены обвинением из-за их религиозных или моральных взглядов против смертной казни.
21 ноября 1972 года Ричард был приговорен к 400 годам тюремного заключения. В последующие годы состоялось несколько заседаний по условно-досрочному освобождению, но они редко длились более десяти минут, прежде чем в прошении отказывали. Первое состоялось в 1976 году, а более поздние – в 1977, 1978, 1981, 1984, 1987 и 1990 годах. Через некоторое время стало очевидно, что Ричард ходатайствовал об условно-досрочном освобождении только для того, чтобы развлечься. Ему предстояло сидеть в тюрьме долго, всю оставшуюся жизнь, а заполнить свободное время было совсем нечем.
В исправительном центре Стейтвилл в Крест-Хилле, штат Иллинойс, Ричард держал пару воробьев в качестве домашних животных после того, как они залетели в его камеру; за одним из них он ухаживал, так как тот сломал крыло. В детстве и молодости у него никогда не было домашних животных, и здесь, в тюрьме, эти маленькие птички дали ему возможность установить некоторый контроль над другим живым существом без немедленного наказания. В конце концов, сам надзиратель спустился вниз, чтобы поговорить с ним о его птицах и дать ему понять, что они запрещены тюремными правилами. В ответ Ричард бросил их в вентилятор, забрызгав камеру кровью. Если он не мог заполучить их, то никто не сможет.
Он игнорировал правила всякий раз, когда ему это было выгодно, тратя все свое время на попирание границ дозволенного. Незаконное самогоноварение и контрабандные наркотики были обычным делом, и Ричард старался как можно чаще получать халяву. Когда надзиратели уличали его в чем-то незаконном, он просто смеялся: «Что вы собираетесь со мной сделать, запереть еще на тысячу лет?»
По большей части он отклонял запросы СМИ, за исключением одного газетного обозревателя Chicago Tribune, которому дал единственное интервью. В нем он наконец признался в убийствах, заявил, что не испытывает никаких чувств по поводу смертей, причиной которых стал, повторил, что у него не осталось реальных воспоминаний о событиях, связанных с убийствами в общежитии, и объяснил свое поведение тем, что он «ненормальный». Наконец, Ричард передал сообщение семьям убитых им девушек и американскому народу, сказав, что их ненависть была тем, что поддерживало его на плаву.
– Просто скажите им, чтобы продолжали ненавидеть меня. Я знаю, что это поддерживает их боевой дух. И не знаю, что бы без этого делал.
После интервью Ричард, казалось, почувствовал, что его работа завершена, и его время в центре внимания закончилось.
Он погрузился в темноту своей камеры и собственные мысли, пока годы не лишили его силы, которую он использовал, чтобы властвовать над другими.
День за днем в Стейтвилл прибывали новые заключенные, люди, которые выросли на историях о серийных убийцах, гораздо более страшных, чем Спек. Все уважение, на которое он рассчитывал, начало исчезать. Вся сила, которую он использовал, чтобы добиться своего, испарилась, когда он бездельничал; его светлые волосы преждевременно поседели, а живот обвис.
5 декабря 1991 года, за день до его 50-летия, его тело отказало. Пожизненное злоупотребление наркотиками разрушило его сердце, и он начал испытывать колющие боли в груди, которые привели к тому, что его отвезли в больницу Силвер Кросс в Джолиете, где он вскоре умер от сердечного приступа.
У медицинской науки наконец-то появилась возможность взглянуть на физическую деформацию мозга, которую сканирование так ясно продемонстрировало во время судебного процесса.
Гиппокамп, отвечающий за память, и миндалевидное тело, которое контролирует сильные эмоции, такие как ярость, слились и размылись способом, ранее неизвестным медицинской науке.
Вероятно, это стало результатом травмы головы, нанесенной Ричарду его отчимом в детстве и усугубленной пожизненным злоупотреблением наркотиками и алкоголем. Доктор Лестма обнаружила эти грубые отклонения в Чикагском центре нейрохирургии и отправила образцы тканей коллеге в Бостон. При транспортировке фрагменты мозга убийцы были украдены, предположительно коллекционером вещей серийных убийц или продавцом, который мог понять ценность таких мрачных трофеев.
Остальная часть тела Ричарда была не нужна. Его сердце закупорило артерии и увеличилось во много раз по сравнению с первоначальным размером, а покрытое оспинами лицо стало огромным из-за того, что в тюрьме он набрал больше 90 килограммов.
Коронеру удалось связаться с его младшей сестрой Кэролин, но она делала все возможное, чтобы дистанцироваться от родственника-убийцы. Было решено, что Ричарда кремируют, а его прах развеют где-нибудь вне поля зрения общественности. Ни коронер, ни Кэролин не хотели делать могилу для Ричарда. Ни один из них не желал, чтобы она стала местом паломничества больных и извращенцев или была осквернена.
Его прах развеяли по ветру, и прозвучало несколько тихих молитв. Он бы просто возненавидел такую церемонию. После этого он исчез.