Плуг давно не касался этой земли, потому идти по ровному, пусть и заросшему бурьяном полю было легко. Туман постепенно редел, и, когда показался завалившийся забор лесопилки, девушки уже шли, пригнувшись.
Ёлка повернулась, чтобы попросить Милену остаться здесь, пока она проверит здания, но всё решилось само собой. Метрах в десяти, а может и больше, из-за забора прозвучало настороженное «тяв». Тут же со стороны лесопилки, приглушённый туманом, щёлкнул передёрнутый затвор пулемёта. Звук заглушился туманом, но Ёлка не могла спутать этот специфический лязг ни с чем другим, а значит, на территории расположились наёмники. Ведь только они предпочитали в этих краях столь массивное оружие.
– Чёрт, – тихо, но эмоционально выругалась девушка.
– Что случилось? – осторожно спросила Милена.
– Идти сможешь? А то здесь сейчас будет жарко. – Ёлка выпрямилась во весь рост, стараясь увидеть, что происходит около строений. Только в поредевшей пелене тумана рассмотреть в подробностях что-либо было сложно. Она различила лишь силуэты, суетившиеся возле здания, да тёмные пятна меж воротных столбов.
– Ещё идти? Нет, уже не могу. – Милка, критически оглядев себя, одетую всё в тот же свой розовый спортивный костюм, присела на кусок бревна и покачала головой.
– Не можешь идти? А придётся бежать. Все разговоры потом. – Ёлка увидела стаю собак, которые в предвкушении пиршества не спеша заполняли площадь перед центральным зданием.
В голову девушки снова проникли чужие чувства: страх наёмников и голод стаи. Эти ощущения мешали вспоминать карту местности. Положившись в очередной раз на новый дар, она забросила руку Милены себе на плечи и потащила слабую девчонку в обход, в спасительную темноту леса. Попутчица особо не сопротивлялась и двигалась молча. Ведь за их спинами звучал призывный вой собак, смешанный с басовитым стрёкотом коротких пулемётных очередей.
– Куда ты меня ведёшь? Я имею право знать! – Милене после укола стимулятора явно становилось всё лучше. Уже почти час она резво бежала за девушкой, которая не отвечала на её вопросы и призывы, чтобы не сбить дыхание и не попасть из-за спешки в какую-нибудь коварную ловушку. Ёлка вдоль и поперёк изучила карту аномальных полей, которую показал ей знакомый, но Зона не статична – всегда есть шанс наткнуться на что-то новенькое.
Непрекращающийся всю последнюю четверть часа град несвоевременных вопросов уже начинал раздражать, и Ёлка пожалела о том, что предложила своей спутнице говорить на ходу. Тратить время на объяснение того, что скоро, возможно, будет привал в безопасном месте, не хотелось совершенно. Курсантская выучка напоминала о себе: есть приказ, его нужно выполнить, все вопросы – после. «Почему гражданским надо всё разжёвывать до последней мелочи?» – раздражённо думала она. Надо было успеть до наступления темноты добраться до тайного убежища. Они и так сделали большой крюк по лесу, минуя бывшие колхозные поля.
– Потом… Все вопросы потом, – единственная фраза, произнесённая Ёлкой за последние полчаса.
– Я… больше… не могу… бежать… – Милка вдруг остановилась, и, тяжело дыша, повалилась на землю. – С места не сдвинусь…
Ёлка развернулась и приблизилась к судорожно откашливающейся девушке.
– Да, ты явно спортом не злоупотребляла… вообще никогда.
– У меня… Мне просто… нельзя… – пыталась оправдываться между приступами кашля Мила.
– Тебе совсем плохо? – Не дожидаясь ответа, Ёлка полезла в аптечку. – Садись. Да сядь ты прямо! На, вдохни.
Она сунула Милене под нос вскрытую ампулу с каким-то лекарством. Спустя минуту натужный кашель прошёл, и измождённая нахлынувшим приступом после многочасового перехода девушка легла на спину.
– Нужно идти дальше.
– Оставь меня здесь… – простонала Мила.
– Прошу, вставай и пойдём!
– Веришь, нет? У меня больше нет сил идти с тобой куда-то ещё…
– Верю. Но надо. Иначе сдохнешь прямо тут! – подначивала блондинку Ёлка. Ей самой до чёртиков хотелось устроить привал. Ещё эти противные тучи, затянувшие небо после обеда, добавляли сонливости. А до ближайшего убежища осталось не так много.
– Вот и хорошо.
– Чего ж хорошего-то? – удивилась Ёлка, чувствуя идущие от девушки боль и пустоту. Она попыталась услышать мысли Милены, но лишь усилила этим свою усталость.
– Тебе мешать не буду. Вообще никому мешать больше не буду…
– Ну и дура.
– Сама дура! Я тебя не просила меня спасать!
– Ах ты ж, сволочь неблагодарная… – Ёлка едва сдержалась, чтоб не ударить блондинку ногой. – Если бы не ты… Я человека убила, собаку зря пристрелила и к наёмникам стаю привела…
– Вот видишь, тебе не привыкать убивать. Так что – свободна! Вали дальше в свою Зону! Одна…
Ёлка снова ощутила звериный голод и сосредоточилась на нём, перестав слушать Милку.
– …Да-да. Вот и правильно, – Мила сменила тон, когда девушка достала из кобуры пистолет. – Давай, пристрели меня, я готова! – Она поправила мешающий локон.
– Замолкни! – приказала Ёлка, постоянно оглядываясь по сторонам.
– А чего это ты мне рот затыкаешь?! – гневно возмутилась блондинка.
– Заткнись… – прошипела Ёлка и в одно движение оказалась рядом с Милкой, прикрыв ей рот ладонью и прижав голову к земле.
Возмущенная Мила схватила девушку за запястье и попыталась вырваться. Однако Ёлка даже не шелохнулась.
– Мы не одни, – спокойно произнесла она, снимая пистолет с предохранителя.
Но Милка не унималась, продолжая дёргаться. Ёлка посмотрела на спутницу и поняла, что та задыхается.
– Прости… – Она убрала ладонь и жестом попросила сохранять тишину.
Милка, тяжело дыша, утвердительно кивнула в ответ. Ёлка на корточках сменила позицию, перебравшись к ближайшему дереву. В этот момент со стороны полей ветер донёс протяжный собачий вой.
– Будь здесь. Накройся! – Отцепив от рюкзака маскхалат, она кинула его блондинке и почти бесшумно скрылась в кустах.
Спустя пару минут на опушке раздались выстрелы и визг псины. Милка, лежавшая клубочком под маскировкой, сжалась ещё сильнее. Ей вдруг так захотелось жить, что она расплакалась.
– Эй, ты чего? – мягкий голос Ёлки прозвучал над ухом. – Собачку жалко, что ли?
– Нет… – Мила отрицательно помотала головой и, хлюпая носом, добавила: – Анечка, я жить хочу…
– Ну сегодня не тот день, чтоб нам с тобой помирать! – Ёлка обняла девушку и прижала к себе.
– Знаешь, Анют… – Всхлипывания прекратились, и Милена отодвинулась от неё. – Мне ведь не так много осталось жить. Я больна. Смертельно и неизлечимо. – Девушка сняла ставший грязным парик и, покрутив его на пальце, положила на колени. – Я думала, что сказка о лечебном артефакте окажется реальностью, и потому повела себя глупо…
«М-да… Кто бы мне сказал вчера утром, что я познакомлюсь с этой девочкой и буду её спасать… И где?! В Зоне отчуждения! За Рубежом! А она и так уже одной ногой там… Жизнь – сложная штука…» – Ёлка расставила в мыслях по полочкам новую информацию и тут же прикинула, что делать дальше.
– Боюсь тебя ещё сильнее расстроить, но… – наигранно сухо заговорила она. – В Зону ты попала не зря. Лечебные артефакты… Они существуют.
– Правда? – Милка посмотрела ей в глаза.
Ёлку снова накрыла волна эмоций, в этот раз надежда, томящаяся в груди, зудящая между лопаток и опьяняющая, словно страсть.
– Да, правда! – выдохнула она, а у самой аж ладошки вспотели.
«Как же ты сильно жить хочешь…» – подумала Ёлка о сидящей рядом с ней девушке.
– Мы с тобой узнаем всё о лечебных артефактах у сталкеров, – вернув себя из потока эмоций, сказала спасительница. – И ты начнёшь новую жизнь. Да, можешь прямо сейчас начать! Оставь его здесь. – Она указала на парик. – Он всё равно тебе будет дальше только мешать. Ведь идти нам с тобой ещё долго.
– Да, конечно… Давай пойдём, – согласилась Милка и попыталась встать. – По… помоги.
Ёлка, держа за руку, подняла девушку с земли, но немного не рассчитала силы, поэтому они вместе снова упали на землю.
– Я… нечаянно… – извинилась Мила.
– Нет. Это я виновата.
– Но…
– Здесь Зона, и она таких ошибок может не простить. Мы сейчас медленно встанем и не спеша пойдём дальше. – Ёлка села на корточки. – Впереди нас будет ждать болотце, в котором расположилась химическая аномалия. Эта лужа, – она указала на подёрнутое ржавой плёнкой зеркальце воды, – покажется нам мелкой неприятностью по сравнению с той фигнёй. Гляди, куда ты чуть не влетела!
Поднятый с земли парик полетел в воду. Воздух над лужей вдруг вспыхнул ярко-зелёным пламенем и с противным шипением сжёг клубок волос в нескольких сантиметрах над поверхностью. Милена задрожала. Понимая, что у спутницы начинается форменная истерика, Ёлка развернула её лицом к себе и тихо, ласково, но очень чётко проговорила:
– Я с тобой! Я рядом. Мы пойдём дальше вместе. Будешь ступать за мной след в след. Меньше, чем через полчаса, мы окажемся в безопасном месте. Ты сможешь отдохнуть. Там безопасно. Понимаешь? Совсем безопасно! – Повторяющаяся фраза о спокойном месте пробилась сквозь зарождающуюся панику и немного успокоила трясущуюся девушку. Бояться Мила не перестала, но мелкая дрожь прошла, и взгляд стал более решительным. Мысленно похвалив абсолютно неподготовленную к стрессовым ситуациям девчонку за мужество (не всякий мужчина сможет после такого сохранить трезвый рассудок), Ёлка помогла ей подняться с земли.
Через полчаса они вышли на берег болотца. Сквозь кислотный туман, парящий над водой, на противоположной стороне виднелись коньки крыш деревенских домов. Зловонная дымка химических испарений резала глаза, щипала горло, поэтому Ёлка отдала свою защитную маску Милене, а сама закрыла лицо платком. По пути она заготовила из орешника два длинных шеста. Объяснив Милке, как себя вести на болоте, первой шагнула в коричневую воду.
Понимая уже, что с девушкой нужно обязательно разговаривать, Аня тихим голосом вещала: