т при любом состоянии Армады. Ведь она не контролирует этот процесс, но всё равно без активированного амулета пройти нельзя.
– Внутренний источник энергии уничтожит биологическую материю? – предположил Клинч.
– Любую материю, если она не будет защищена амулетом…
– Выходит в Армаде никто ещё по-настоящему не побывал?
– А оно ей надо? – Дэн с сочувствием посмотрел на Стража.
– Я хренею с этих учёных… Вот скажи, Рус, как они друг друга понимают?
– Не знаю, Скип… Но я, похоже, кое-что понял.
– О! И ты туда же?
– Вроде бы смахивает на правду, только я пока не очень верю. В голове не укладывается, что Армада – просто компьютер… Амулет – красивая побрякушка… Стражи – марионетки… Нет, мне надо это переварить! – Гриф с шумом исчез в темноте чердака.
– Я, пожалуй, пройдусь… – Рус, убрав пистолет в кобуру, вышел на улицу.
– Кроме использования ключей надо ещё знать язык программирования? – Клинч продолжал задавать вопросы.
– У-у-у… ребята, я сваливаю… – Скип поспешил прочь из комнаты.
– Ага.
– А где-нибудь на земле есть упоминания о нём?
– Скорее всего. Но проще узнать у Создателей.
– У Древних?
– Да.
– Фигово… – Клинч опустил голову на грудь и накрыл руками.
Девушка открыла глаза, но не могла ничего понять. Светлые пятна на тёмном фоне постоянно дёргались и расплывались. К горлу подкатывала тошнота, от озноба потряхивало, а вестибулярный аппарат отказывался определять, в каком положении она находится. Спустя некоторое время Мила сообразила, что лежит со связанными руками на металлическом дне большой клетки, которую расположили на месте задних сидений и багажника машины. Девушка с трудом свернулась в позу эмбриона и медленно вывела руки из-за спины вперёд. Крепко затянутые узлы пластиковых наручников до крови врезались в отёкшие запястья. Милка сжала зубы, стараясь стерпеть боль и не закричать. Однако этот манёвр позволил ей освободить руки, принять более или менее вертикальное положение и оглядеться. Впереди сидели трое мужчин в серых комбинезонах, все были с оружием. За лобовым стеклом сменялись ночные пейзажи. Внедорожник то и дело резко сворачивал, объезжая аномалии, и Милку, лишённую возможности крепко держаться за прутья решётки, раскачивало из стороны в сторону. Она забилась в дальний угол клетки, чтобы не ударяться о металл и видеть, что творится вокруг. Сначала она старалась размышлять о том, зачем её похитили и куда везут. Однако голову забивали лишь одни воспоминания: стрельба, ранение подруги, злое лицо наёмника, его карие глаза, полные удивления и боли. Милка едва сдержала рвотный позыв, глотая воздух широко раскрытым ртом. Она убила этого человека! Осознание содеянного вдруг отключило все воспоминания, и девушка вернулась в реальность.
Машину хорошенько тряхнуло, и она замедлила ход. Миледи с интересом посмотрела в лобовое стекло. Впереди показалось ограждение – тонкие бетонные плиты высотой более двух метров с натянутой поверху спиралью Бруно. Спустя несколько минут, в течение которых водитель с особой внимательностью глядел то на дорогу, то на дисплей детектора аномалий, машина подъехала к воротам. За ними обнаружились вторые, с забором из плит покрепче, открывшиеся только после закрытия первых. «Шлюз, – догадалась Милка. – Интересно, зачем он? Чтобы никто лишний не попал внутрь? Или изнутри?»
Дорога находилась на некотором возвышении, поэтому девушке было сложно разглядеть в темноте окружающую местность. Она повернулась в сторону задних дверей, и, на её удачу, дождь смыл налипшую ранее грязь. Прожектор на КПП всё ещё светил вслед резко повернувшей машине, и Милка разглядела в темноте неясные очертания строений. Она увидела несколько параллельно стоящих зданий, соединённых коридорами на высоте второго этажа, но тут её внимание привлекло нечто, стоявшее возле забора, защищающего дорогу.
– Эй, что это там?! – воскликнула девушка.
Ни водитель, ни двое его товарищей не среагировали на её вопрос. Остановив внедорожник напротив ворот стоящего отдельно от основных корпусов приземистого ангара, они молча занялись перепиской в своих телефонах.
– Ой, исчезло. – Переводя взгляд дальше в поисках пропавшего предмета, Миледи увидела на фоне здания несколько человекоподобных силуэтов. Насколько ей удалось разглядеть, руки и ноги стоящих бугрились мощными мышцами. Одна из странных фигур повернулась к машине, и через секунду существо с быстротой молнии рвануло в сторону дороги, почти сливаясь с окружающим ландшафтом. Казалось, будто оно исчезло в одном месте, а спустя мгновение появилось в другом. Ещё рывок – и фигура налетела на забор прямо перед машиной. В свете мелькнувших вспышек электрического разряда Милка разглядела грубую коричневую кожу существа. Пальцы на протянутой к автомобилю через прутья забора мощной руке, увенчанные большими острыми когтями, едва не дотянулись до стекла. Скорее рефлекторно, чем от испуга, девушка отпрянула от окна. Вдруг внедорожник дёрнулся и въехал в открытые ворота. Милка же от резкого движения машины упала на спину. Водитель потушил фары, и стало темно, только светились панели приборов внутри машины. Клетка задрожала, и девушка прижалась к металлической сетке, дыша через раз от нехороших предчувствий.
Передняя дверь внедорожника открылась, и пассажиры вылезли. Сердце девушки заколотилось в бешеном ритме. Приглушённо щёлкнув замком, распахнулись задние двери, откинулась решётка, и Милку дёрнули, грубо схватив за щиколотки.
– Ne résiste pas, – сказал по-французски один из пассажиров. – Ne sera pas malade.
– Sois tendre avec moi et à toi ne sera pas malade, – оказывается, не зря Милка, лежа в Марсельской больнице, училась языку у французского врача.
Наёмник застыл, не ожидая услышать в ответ родную речь, но второй уже выдернул лёгкое тело девушки из машины и усадил в кресло-каталку.
– Держи её! – прозвучал за спиной Миледи приказ, и наёмник рукой прижал её к спинке кресла.
Инъекционный пистолет уколом обжёг шею, и девушка почувствовала, как всё тело стало тяжёлым и непослушным. Однако сознания она не потеряла, поэтому могла наблюдать за людьми, слушая их разговоры на французском языке.
– Она твоя, целая и невредимая… – сказал первый наёмник. – Забирай. Нам надо спешить.
– Да, скоро будет буря, надо успеть в лагерь, – подхватил второй.
– Вы мне предлагаете самому её везти?
– Не сломаешься, довезёшь!
– Ну, знаешь! – крикнул кто-то, стоявший за спиной Милки, уже садившимся в машину конвоирам. – Вас, наёмников, в Зоне хватает! Можем и другим платить.
– Не можете, – в окно высунулась голова. – Договор подписан на год!
– Пошёл ты… – ругательство на чистом русском языке заглушил шум подъёмника.
И тут кресло с Милкой резко крутанули, да так, что её голова запрокинулась, и теперь она видела только потолок. Спустя некоторое время они остановились. Зашумел какой-то механизм, что-то сдвинулось с металлическим призвуком, послышался щелчок. Милену повезли дальше, и она заметила массивную дверь между подземным гаражом и основными помещениями.
Бетонные стены сменились глазурью кафельной плитки, уходящей под уклон. Длинные потолочные светильники горели через один. От скуки Милка начала их считать, но сбилась после третьего десятка. В голове вертелись вопросы: «Зачем? Куда? Кто? Для чего?».
Вновь остановились. Девушка услышала шум движущегося лифта. Потом – мягкий звук открывающихся дверей. Её завезли внутрь. Двери сомкнулись, кабина вздрогнула, пришла в движение и медленно поехала вниз. Через несколько секунд процесс повторился, и под колёсами Милкиного кресла снова застучали стыки между плитками. Ещё шаги, много шагов эхом закружилось вокруг. Какофония резко прекратилась, когда девушку завезли в ярко освещённую комнату с белым потолком и закрыли дверь. Затем без церемоний разрезали пластиковые наручники, причиняя ей при этом сильную боль, и поправили голову. Она хотела было огрызнуться, но язык до сих пор не слушался.
По мере того как глаза привыкали к яркому искусственному свету, Милена поняла, что находится в медицинском заведении. Об этом говорили ощущение стерильности, стойкий запах хлорки и высокий стеклянный шкаф с полками, заставленными сосудами с заспиртованными эмбрионами. Засмотревшись на них, Мила не сразу заметила хозяина кабинета, сидевшего за столом и заполняющего какие-то бумаги.
– И долго мне ждать? – не поднимая головы, произнёс он. – А, Калым?
– Ещё две минуты, – обыденным голосом ответили из-за её спины.
– Вы кто? – неожиданно даже для себя спросила Милка и, поняв, что язык ожил, тут же продолжила: – Зачем меня сюда привезли? Чего вам от меня надо?
– Надо же… – проговорил хозяин, игнорируя тон девушки и продолжая делать пометки. – И вам, здравствуйте, Милена Борисовна… Счастья вам и не болеть.
Мила опешила и, потеряв весь задор, откинула голову на кожаный подголовник кресла-каталки.
– Это так заметно? – тихо, с грустью спросила она.
– Хотите, чтобы не было заметно? – Он посмотрел на неё исподлобья, не отрывая ручки от бумаги.
– Э-э-э… в смысле?
– Разве не вы разыскивали меня давеча?
– Вы? – От мелькнувшей догадки она напряглась, словно пружина. – Это ты… со мной тогда по телефону! А потом… Ты… чтоб меня сюда…
– Хотите вылечиться? – обрывая словесный поток её крепких выражений, прямо спросил хозяин заведения. – Я могу это сделать.
На лице Милены застыла смесь радости и недоверия, но в глазах продолжал гореть огонь гнева. С одной стороны, с тех пор, как узнала о болезни, она мечтала стать здоровой любым способом. С другой стороны, можно ли доверять этому подозрительному «врачу»? И вообще, врач ли он?
– Вижу, вы пока не в состоянии принять решение, – кивнул доктор, положив ручку на бумаги перед собой. – Оно, собственно, и понятно. Нам с вами так и не довелось познакомиться. Какие могут быть разговоры у незнакомых людей… О погоде? О ситуации в мире? О болячках? – Он скрестил тонкие длинные пальцы с выпирающими костяшками. – Пожалуй… Но нам же нужно обсудить не просто вашу болезнь. Способ Лечения – вот основная тема разговора. Потому, разрешите представиться…