Коридор отличался от остальных помещений цветом краски на стенах, но вот освещался он так же, не на полную мощность. В стены был встроен бордюр безопасности для каталок, прерывающийся в местах расположения железных дверей с небольшими окошками, забранными толстым стеклом.
Жаров с дежурной улыбкой на лице встретил девушку и жестом пригласил Милену следовать за ним. За дверью оказалась лабораторная комната: большие шкафы, широкие столы с колбами и пробирками, наполненными разноцветными жидкостями, большие микроскопы, сенсорные мониторы, различные приспособления, назначения которых Мила не знала. Помещение ярко освещали белые лампы. Из-за этого света девушка чувствовала себя неуютно и зябко ёжилась. Ассоциация со снегом и зимой вызывала лишь дрожь, но точно не ощущение чистоты и стерильности. Клиника Жарова походила… на металлопластикового робота в вакууме. Столь же мёртвая и холодная.
– Здесь мы занимаемся разработкой специальных препаратов. И именно тут создаём лекарство от всех болезней!
– Кхе-кхе… чего? – кашляя, переспросила Милена. Её знобило.
– Вас, наверное, заинтересуют компоненты вакцины?
– Было бы интересно ознакомиться…
– Что ж, извольте, – в его голосе слышалось неподдельное волнение. – Основу вакцины составляют модифицированные стволовые клетки эмбрионов, которые дополняют недавно обнаруженные вещества, встречающиеся только в Зоне. Мы долго шли к тому, чтобы выделить некоторые составляющие, требующиеся нам для окончательного варианта препарата. Из-за их нестабильности вновь выращенные клетки подопытных «рассыпались», а не набирали силу… Пришлось задействовать мощный микроскоп, чтобы проникнуть в самую суть клеток. Мы даже заглянули в состав ДНК, чтобы узнать, не в нём ли заложен код для лечения человека. Плюс старые открытия военных учёных в области мутации клеток под воздействием радиационного облучения.
Годы… годы проб и ошибок, провалов и взлётов. Неудач и гонений! Но теперь я наконец-то уверен в том, что мы на правильном пути. Нам осталось совсем немного, и тогда будет создана универсальная вакцина, которая избавит человечество от рака, СПИДа, а также многих врождённых и приобретённых заболеваний. Я хочу помочь людям. Вы же понимаете? Если сможем вылечить всех, люди станут счастливее, они будут жить дольше. Они будут благодарны нам, учёным из Зоны!
Девушка кивала, рассеянно слушая. На самом деле она не слишком интересовалась составом и историей получения каких-либо лекарств, а разглагольствования Жарова её вообще не привлекали. Разве что её расстроило упоминание болезней, но она не подала виду.
– А тут что? – спросила Мила, доставая из подставки одну большую пробирку, в которой лениво шевелилась какая-то субстанция.
– Ай-ай-ай, не трогайте! – обращаясь как к ребёнку, воскликнул Жаров, вынимая стеклянный сосуд из руки Милы. – Здесь всё должно быть стерильно. А если бы вы разбили её?
Милка только хмыкнула и отъехала немного назад.
– Что ещё у вас есть? – желая отвлечься разговором, спросила девушка.
– Подъезжайте сюда, я вам покажу. – Доктор направился в дальний конец помещения и скрылся за круглым громоздким аппаратом, занимавшим добрую треть лаборатории. – Вы где?
– Я? Еду…
Она стала обдумывать варианты. Покинуть клинику самостоятельно не получится – это факт. Тем более Мила не знала, где здесь выход. Можно попробовать отказаться от лечения и уговорить доктора отправить её за Рубеж. Но тогда Аня и Лёха не смогут её найти. Лёха! От воспоминания о нём сердце девушки сжалось. Согласиться на экспериментальное лечение – страшно, но страх этот содержал и элементы азарта. Мало ли какими будут последствия? А ведь стать здоровой так хочется! И, словно подтверждая это, мозг вдруг взорвался болью, голова закружилась, и девушка, потеряв контроль над управлением кресла-каталки, врезалась в большой металлический бак.
– Что с вами? Вам плохо? – забеспокоился Жаров.
– Да, немного… Надеюсь, скоро пройдёт, – процедила Милка. – Калым! Ну где этот чёртов помощник, когда он так нужен? Калым! – вновь позвал доктор. Тут он увидел входящего в помещение лаборанта: – Эй! А ну, метнулся пулей и нашёл мне Калыма!
Тот что-то с грохотом поставил на стол и выбежал. Милке стало совсем плохо. Она видела только белое пятно, мечущееся от одного шкафа к другому и создающее много шума. Сознание ещё выхватывало откуда-то из пустоты голоса, когда в плечо вонзилась острая ледышка. Холод быстро побежал по венам, разгоняя по телу свежесть зимнего утра. Такого утра, когда красное от мороза солнце только поднялось над горизонтом, и в его лучах воздух искрится, а иней становится пушистым…
– Ещё пять?
– Нет. Хватит.
– Понял.
– Принеси-ка лучше нашатырь…
«Ну зачем они всё испортили?» – успела подумать Милка, перед тем как резкий запах вещества ворвался в её мозг. Первым девушка увидела испуганное лицо доктора.
– Не ожидал я, что процесс пойдёт так быстро, – беспокойно заговорил он. – Я для начала предложил бы вам восстановить свои силы. Однако мне пришлось ввести вам «солдатский коктейль». Он, конечно, помогает… Но теперь придётся готовить вас сразу к третьей фазе…
– Хорошо, – прошептала Мила, устраиваясь удобнее на операционном столе. – Раньше сяду, раньше выйду…
– Выйти? Куда выйти?
– Домой, – ответила девушка и закрыла глаза. Свет люстры слепил её.
– Раз ваш организм так быстро реагирует на все препараты, то, думаю, я вскоре получу первый материал.
– Мою яйцеклетку?
– Не совсем, – Жаров замялся, решая, стоит ли обо всём рассказывать.
– Док, харэ булки мять! – Девушка строго посмотрела на Айболита. – Я отсюда уже не сбегу. По крайней мере ещё пару дней. Говори, что будешь делать с моим материалом!
– Мне, вообще-то, нужен гормон, который выделяет оплодотворённая яйцеклетка. Так как именно он запускает процессы регенерации и выработки новых клеток. При этом он заставляет организм выделять другие гормоны. Это в свою очередь провоцирует ускоренное увеличение мышечных клеток, укрепление костной ткани. Не говоря уже о мозговой деятельности и очистке организма от всего лишнего! А самое главное – он творит чудеса со стволовыми клетками!
– Я должна родить универсального солдата?
– Нет, что вы?! Вы можете стать матерью вакцины от всех болезней! Я больше не занимаюсь военными разработками, – он специально выдержал паузу, чтобы придать важности последующей информации. – Да. Когда-то я здесь выращивал универсальных солдат. Лотерея с ДНК. Сначала всё шло идеально, но после нескольких неудачных опытов на животных заказчик потерял интерес к моим исследованиям. Мне пришлось искать другие источники. Благо, людей, ищущих лекарство от всех болезней, хватало всегда. Так я смог восстановить эту лабораторию. На основе полученных ранее результатов и благодаря необычным веществам, что преподносит нам Зона, мне удалось синтезировать вакцину. К сожалению, у неё есть небольшой побочный эффект.
– Мутация?
– Нет.
– Привыкание?
– Не совсем. Оказалось, ускорение регенерации клеток вызывает усиленный метаболизм…
– Это что ж, мне придётся много есть, и я располнею?
– Поправитесь? Отнюдь. Часто питаться? Пожалуй… – Жаров подвесил на стойку бутыль с красноватой жидкостью и соединил трубку с дозатором. – А вы отчасти знакомы с темой…
– Столько времени провести в больничках на разных таблетках… Тут не только в бижутерии начнёшь разбираться! – гордо сказала Милка.
– Раз так, то вам должно быть известно, что энергия, полученная при переваривании пищи, идёт на обеспечение органов, отвечающих за строительство клеток. Поэтому пациенты испытывают лёгкий, но постоянный голод. И организм, – он подошёл к девушке ближе, – будет требовать больше белка. Точнее, протеина.
– Я подсяду на коктейли для бодибилдеров, – иронично подвела итог Милка, – и стану жирной коровой…
– Спешу вас уверить – не станете! Скорее, ещё похудеете. Я же говорил, что метаболизм увеличится. Щитовидная железа, печень и надпочечники будут работать на полную мощность в единой связке. Иначе гормоны «высушат» тело. Как вы, наверное, знаете, клетка содержит в себе много калия, и в ней почти нет натрия. Однако она существует в среде, где, напротив, преобладает натрий и относительно мало калия. Клеточная мембрана легко проницаема для обоих ионов. Потому химическая жизнь её весьма нестабильна. Равновесие наступает лишь при посмертном автолизе. Чтобы этого не происходило, требуется поддержание дисбаланса за счёт работы клетки, для чего и нужна энергия, непосредственным источником которой является заключённая в структуре аденозинтрифосфата энергия. Именно её использует клетка для производства. В силу особенностей своей структуры…
– Короче, Склифосовский, – девушка схватила край халата доктора. – Я теперь буду для тебя вынашивать яйцеклетки, из которых ты будешь делать суперлекарство?
– Если так грубо, то – да.
– И тебе по фигу, что я больна, а жить мне осталось меньше года?
– В теории вы сами себя вылечите.
– Из-за гормона беременности?
– И моей вакцины.
– А отцом ты будешь?
– Нет! – Жаров протестующе замахал руками. – Спешу вас заверить… моих клеток там, к счастью, нет. Этот процесс будет спровоцирован вакциной.
– Ложная беременность?
– Да. Проверено на предыдущей девушке.
– Что, у меня материал получше оказался?
– Несомненно! Ваша болезнь изменила вас, подготовив организм к эволюционным мутациям.
– Но это лишь теория?
– Вот мы её и проверим. – Доктор подсоединил очередную капельницу к руке девушки и принялся дальше говорить о лекарстве, о чём-то ещё, но Милена уже не слушала. Ей сейчас хотелось тишины и покоя. Она закрыла глаза и позволила себе расслабиться и отдохнуть.
Спустя некоторое время девушка почувствовала, как с теплом по венам растекается сила. Дышать стало легче, в суставах и мышцах прошли боли. Милка открыла глаза. Доктор дремал в кресле рядом с капельным аппаратом. Стараясь не шуметь, она села на операционном столе, голова слегка закружилась, и Мила машинально обхватила её руками. Трубки с разнообразными жидкостями зашуршали, и Жаров проснулся.