Шалуке с той же полуулыбкой окинула сандестина оценивающим взглядом.
— Как я могу надзирать за существом столь глубокого ума?
— Проще простого! Если он вздумает сачковать, достаточно произнести всего одно слово: «очки».
Ошерл издал глухой смешок.
— Ну вот, Риальто Великолепный уже пустил в ход свои штучки.
Риальто и бровью не повел. Он склонился к девушке, взял ее за руки и заставил подняться.
— А теперь за работу! Ты уже немного оправилась от пережитого?
— Да, почти полностью! Спасибо тебе за твою доброту, Риальто.
— Шалуке Пловчиха, или Заряница, над тобой до сих пор висит тень печали, но от твоей улыбки на душе теплеет.
— Ну вот, ты вошел с ней в физический контакт, и теперь программа вступает во вторую фазу, — на языке Двадцать первой эры проговорил Ошерл. — Бедная маленькая овечка, разве сможет она устоять перед Риальто?
— Много ты понимаешь, — фыркнул Риальто. — Скажи лучше, разве сможет Риальто устоять перед бедной маленькой овечкой?
Девушка переводила взгляд с одного на другого, силясь догадаться, о чем разговор.
— Ладно, за дело! — воскликнул Риальто. — Ошерл, возьми плермалион, — он протянул прибор сандестину, — потом поднимись над облаками и отыщи синее пятно. Подберись под него и спусти тяжелый красный фонарь на длинной веревке, пока он не повиснет над самым Персиплексом. Погода сегодня безветренная, так что погрешность должна быть невелика.
Ошерл, подчиняясь какому-то своему капризу, принял облик вальвунского лавочника средних лет, облаченного в мешковатые черные штаны, горчичного цвета жилетку и широкополую черную шляпу. Он сжал плермалион в пухлой ладони и в три стремительных шага очутился в небе.
— Если удача будет на нашей стороне, — сказал Риальто Шалуке, — я в самом скором времени покончу со своим скучным делом, и мы сможем вернуться в относительное спокойствие Двадцать первой эры… Что это? Ошерл уже вернулся? Так быстро?
Сандестин соскочил с неба на коврик перед шатром. Он отрицательно покачал головой, а Риальто возмущенно уставился на него.
— Почему ты не отыскал Персиплекс?
Ошерл изобразил на лице скорбную мину.
— Пятно слилось с туманом, и я не смог его разглядеть. Так что от плермалиона нет никакого толку.
Риальто выхватил прибор, взмыл в воздух и, пробравшись сквозь облака, завис в багряном сиянии. Он поднес плермалион к глазам, но, как и сказал Ошерл, синего пятна нигде не было.
Риальто довольно долго стоял на белом облачном поле, отбрасывая длинную синеватую тень. Хмурясь, он осмотрел плермалион, потом снова оглядел небосклон, но все оказалось напрасным.
Что-то было не так. Задумчиво глядя на белую пелену облаков под ногами, Риальто принялся перебирать в уме возможные причины. Может, Персиплекс перенесли в другое место? Или плермалион утратил свою силу?.. Риальто вернулся в шатер.
Сандестин стоял в сторонке, рассеянно разглядывая древние развалины.
— Ошерл! — окликнул его Риальто. — Минуточку внимания, пожалуйста.
Сандестин неторопливо приблизился и остановился, засунув руки в карманы полосатых штанов. Риальто ждал, перекидывая плермалион из одной руки в другую и задумчиво глядя на Ошерла.
— Ну чего тебе еще, Риальто? — с напускной непринужденностью спросил тот.
— Ошерл, кто сказал тебе, что проекция Персиплекса может слиться с облачностью?
Сандестин сделал учтивый жест.
— Любому, кто наделен проницательным умом, сие совершенно очевидно.
— Но ты-то проницательным умом не наделен. Так кто вбил тебе в голову эту блестящую мысль?
— Я черпаю знания из множества источников, — пробормотал Ошерл. — Не могу же я помнить, откуда взялась каждая мелочь, которую я держу в голове.
— Позволь, я пофантазирую, как развивались события, — проговорил Риальто. — Ты внимательно меня слушаешь, Ошерл?
— А что, у меня есть выбор? — пробормотал безутешный сандестин, у которого отвисла челюсть и увлажнился взор.
— Тогда скажи мне, что ты думаешь о вот такой воображаемой последовательности событий. Ты поднимаешься над облаками, где тебя приветствует Сарсем. Далее следует диалог, примерно в таком духе:
Сарсем: «Ну, что на этот раз, Ошерл? Что тебе поручили?»
Ошерл: «Этот жестокосердный Риальто хочет, чтобы я обыскал все небо и при помощи плермалиона нашел ему Персиплекс».
Сарсем: «Неужели? Дай-ка взглянуть на игрушку… Черт, я ничего не вижу».
Ошерл: «Ничего? Странно! Что же я скажу Риальто?»
Сарсем: «Ну, его обвести вокруг пальца — раз плюнуть. Скажи, что пятно закрыто облаками. А от плермалиона теперь нет никакого толку, и отнеси ему обратно новый».
Ошерл: «Но это совсем другой плермалион, не тот, что я тебе давал! Это обыкновенная стекляшка!»
Сарсем: «Ну и что? Теперь оба они бесполезны. Забери его и отнеси этому болвану Риальто, он все равно не заметит подмены».
Ошерл: «Гм. Риальто, конечно, болван, но хитрый болван».
Сарсем: «Он доставляет массу неудобств нашему другу Аш-Монкуру, который пообещал столько послаблений… Вот что я тебе посоветую: попытайся хитростью заставить его разорвать контракт с тобой, а потом оставь прохлаждаться здесь, в этой промозглой и безрадостной эпохе».
Ошерл: «Гм. А эта мысль мне нравится».
Потом вы посмеялись, после чего ты распрощался со своим дружком и спустился сюда с фальшивым плермалионом и известием, что на небе не видно пятна, ибо все затянуто облаками.
— Разве это звучит правдоподобно? — дрожащим голосом воскликнул Ошерл. — У тебя нет никаких причин считать, будто новый плермалион фальшивый и что взгляды Сарсема неверны!
— Прежде всего, почему ты не доложил о разговоре с Сарсемом?
Ошерл пожал плечами.
— Ты ведь не спрашивал.
— Будь так добр, объясни, почему вчера вечером, когда небо было точно так же затянуто облаками, пятно выглядело четким?
— Я теряюсь в догадках.
— Тебе не кажется, что либо Персиплекс переместился, либо настоящий плермалион подменили поддельным?
— Думаю, события вполне могли развиваться в таком духе.
— Вот именно. Ошерл, твоя карта бита! Я снимаю с тебя три очка за недостойное и вероломное поведение.
Ошерл издал исступленный крик. Риальто поднял руку, призывая его к тишине.
— Это еще не все. Сейчас я задам тебе один очень серьезный вопрос, на который ты должен дать мне правдивый и подробный ответ — со всеми подробностями, которые необходимы, чтобы у меня сложилась верная и точная картина ситуации. Сарсем забрал у тебя плермалион. Не сопровождалось ли это действие изъятием, сокрытием, перемещением, видоизменением, разрушением, временным или каким-либо иным переносом, а также повреждением или изменением состояния Персиплекса? Все вышеизложенное относится к подлинному Персиплексу, который ему было поручено охранять в Дуновении Фейдера. Я терпеть не могу многословие, но с тобой иначе нельзя.
— Нет.
— «Нет»? Что — «нет»? Я уже и сам запутался.
— Сарсем, несмотря на уговоры Аш-Монкура, не осмеливается прикасаться к Персиплексу.
— Приведи сюда Сарсема.
Последовала еще одна желчная перепалка, затем перед шатром появился Сарсем — по своему обыкновению, в облике покрытого лавандовой чешуей юноши.
— Сарсем, верни мне плермалион, — ровным голосом велел Риальто.
— Это невозможно! Я уничтожил его по приказу нового Наставника.
— Что еще за новый Наставник?
— Аш-Монкур, разумеется.
— И откуда же тебе стало об этом известно?
— Он сам сообщил мне, ну или, во всяком случае, намекнул, что станет Наставником в самом ближайшем будущем.
— Он ввел тебя в заблуждение. Надо было переспросить у Ильдефонса. Я снимаю с тебя три очка!
Как и Ошерл, Сарсем горестно возопил:
— Ты не имеешь права!
— На что имеет право Аш-Монкур, тебя почему-то не интересовало.
— Это совсем другое дело!
— Приказываю вам с Ошерлом сейчас же обыскать лес и найти Персиплекс, после чего немедленно принести его сюда, мне.
— Я не могу. Мне нужно исполнять другие приказы. Пусть Ошерл ищет. Это ему поручили быть у тебя на посылках.
— Сарсем, слушай меня внимательно! Ошерл, ты мой свидетель! Я не решаюсь произносить великое имя по столь незначительному поводу, но твои штучки выводят меня из терпения. Если ты хотя бы еще раз помешаешь мне искать Персиплекс, я призову…
Ошерл с Сарсемом испуганно вскрикнули.
— Даже не упоминай имя, он может услышать! — тряслись они.
— Сарсем, ты меня понял?
— Более чем, — пробормотал лиловый юноша.
— И как ты впредь намерен себя вести?
— Гм… Мне придется прибегнуть к разнообразным уверткам и ухищрениям, чтобы угодить и Аш-Монкуру, и тебе одновременно.
— Предупреждаю, теперь я начеку. Своих трех очков ты лишился по заслугам, я и так слишком долго терпел твои выходки.
Сарсем нечленораздельно буркнул и исчез.
14
— Вчера мне показалось, что я заметил Персиплекс неподалеку вон от того высокого плоского пригорка. Так что нечего рассиживаться, когда есть работа!
— Для меня, разумеется, — буркнул Ошерл.
— Если бы не твое вероломство, мы бы уже давным-давно покончили с делом и сейчас находились бы в Баумергарте и Аш-Монкур получил бы по заслугам, а ты заработал бы два очка вместо того, чтобы лишиться трех. Разница в целых пять очков!
— Это трагедия, над которой я, увы, не властен!
Риальто пропустил дерзкое замечание мимо ушей.
— Так что давай за дело! Необходимо тщательно обыскать окрестности!
— В одиночку? Да там же куча работы!
— Вот именно. Прочеши лес и собери здесь всех богадилов, урсиальных скакунов, манков и флантиков, а также прочих разумных существ. Только позаботься о порядке и дисциплине!
Ошерл облизнул пухлые губы на лице лавочника.
— Людоедов ты тоже относишь к разумным?
— А почему нет? Будем руководствоваться принципом терпимости! Но сначала подними шатер на шестифутовый постамент, чтобы нам не пришлось страдать от толкотни. Да, и вели им, чтобы вели себя культурно.