кубок вино; должно быть, это выглядело чарующе.
Что еще нужно этому Сарсу Датару? Богатство, красота, почет окружали его; он обладал властью и мог иногда пощекотать себе нервы какой-нибудь хитроумной интригой. У него был даже личный демон! Чего же еще? Странные существа эти властолюбцы, подумал Блейд: каждый грезит о божественном могуществе, и каждый умрет, когда наступит срок.
Второе испытание прошло великолепно. Старая башня, расколовшись напополам, взлетела в воздух, продемонстрировав магическое искусство демона Стали; теперь его карьера была обеспечена. У Святого Отца восхищенно блеснули глаза:
— Это потрясающе! Истинное Первородное Пламя, сошедшее на землю! — Он повернулся к Блейду, скромно потупившему очи. — Ты вполне заслужил пост военного советника, сын мой. Отдохни! Даю тебе три дня. Затем мы обсудим, чем еще ты можешь быть полезен истинной вере и ее смиренным служителям.
— Да, Святой Отец, — Блейд почтительно поклонился.
Итак, для начала он получил в награду маленький отпуск — стандартное поощрение, которым изредка баловал его Дж. Теперь ничто не мешало ему приятно проводить время; после утренних бесед с Сарсом Датаром он изучал обширную территорию Ластромского монастыря, инспектировал его подвалы и с тайным удовольствием встречался с молоденькой монахиней, такой милой, изящной и по-детски непосредственной.
Вскоре он выяснил, что Аста обладала живым умом и воображением; последнее, вероятно, и привело ее к мысли о самоубийстве. Слишком зримо представляла она все то, что последует за посвящением; девушки постарше, которые уже прошли через руки и постели многих иерархов, не скупились на детали. Неделя за неделей, месяц за месяцем эти сцены проплывали перед мысленным взором Асты, повергая ее в трепет. Разумом она понимала, что должна подчиниться, и вера ее, искренняя и чистая, требовала того же; но плоть не мирилась с доводами рассудка. Она была из тех женщин, что зреют медленно, годами накапливая нежность и душевную силу, чтобы в урочный час даровать эти сокровища избраннику — одному-единственному, призванному любить и оберегать ее всю жизнь. Да, она была такой, и ничего не могла с этим поделать! А значит, до появления в Ластроме демона Стали, у Асты Лартам существовала лишь одна возможность противостоять уготовленной судьбе — скрыться во мраке Бездны.
Приоткрыв глаза, Блейд искоса взглянул на девушку. Она сидела на земле, легко опираясь спиной о шершавый валун, один из множества обломков, загромождавших дно ущелья. Спуск сюда был не менее утомительным, чем предыдущий подъем, и они устроили пятиминутный привал у крохотного озерца, куда струился такой же крохотный прозрачный ручеек.
Встретившись со взглядом странника, Аста грустно улыбнулась, и Блейд почувствовал, что вновь тонет в бездонной синеве ее глаз.
— Пора? — тихо спросила она.
— Пожалуй, — он поднялся на ноги и подхватил арбалет.
Солнце уже стояло довольно высоко над головами беглецов, но стены этого нового каньона отбрасывали густые тени, спасавшие от зноя. Более того, тут был даже какой-то намек на тропу, вьющуюся в обход гранитных глыб и скал; узкая и едва заметная, она то терялась среди каменистых осыпей, то возникала вновь, выныривая из-под завалов.
Блейд, прислушиваясь, склонил голову к плечу: первый удар колокола, далекий и тягучий, разнесся в прозрачном горном воздухе, словно грозное напоминание об опасности. Аста вздрогнула и невольно шагнула к нему.
— Нам от них не уйти… — обреченно произнесла девушка, так тихо, что он едва расслышал ее шепот.
— Пусть себе звонят, — Блейд одернул куртку и взвалил на плечо мешок. — Мы нашли верную тропу и завтра в вечеру окажемся в Иторе. Может быть, послезавтра, — добавил он, поразмыслив.
— Если бы звон мог убивать как стрелы, мы были бы уже мертвы, — Аста глядела на север, откуда наплывали мрачные и торжественные звуки.
— Звон это только звон, детка. Стрелы «железных горшков» куда неприятнее.
Она покачала головой.
— Нет, ты не понимаешь, Ричар… В этот миг его слушает весь Киртан… все, все… и люди Сиркула тоже.
— Ну и что? Пусть слушают.
— Они молятся… просят, чтобы Вечный Огонь послал им удачу… направил на наш след…
— Вечный Огонь благосклонен к демонам, — Блейд постучал кулаком по ложу арбалета, — а эта штука посильнее молитв.
— И все же я бы помолилась…
— Не возражаю, детка. Вечному Огню приятней слушать твой голосок, чем бормотание горных дикарей.
Он двинулся по тропе, слыша, как девушка за его спиной шепчет что-то неразборчивое, протяжное. Сзади и справа поблескивала в лучах утреннего солнца вершина Тарри, и ее ледяная корона казалась гигантским сверкающим бриллиантом, купавшемся в прозрачном воздухе. Вокруг царило нерушимое спокойствие; лишь шаги беглецов да позвякивание стрел в колчане нарушали тишину.
Взлетевшая на воздух башня вознесла Блейда к вершинам благополучия; теперь он стал персоной, приближенной к Святому Отцу и даже пользующейся определенным влиянием на владыку Киртана. Ему позволили носить меч, добрый клинок из дарвадской стали, и выезжать на охоту в предгорья — правда, в сопровождении «железных горшков». В конюшне Ластрома стоял его скакун, мощный вороной жеребец с белыми бабками и необъятным крупом: только такому животному подобало носить демона Стали. В его покоях, на ковре алой шерсти, висели кинжал, арбалет, колчан со стрелами и перевязь с метательными ножами. Все это значило, что пришелец пользуется полным — или почти полным — доверием Святого Отца.
Приятная перемена! После того, как была взорвана скамья, Блейд уже не вернулся в подземную камеру — его ждал обширный покой, обставленный несколько тяжеловесной резной мебелью из темного, с красноватыми прожилками дерева. К удивлению странника, новое жилье оказалось не только приятным для глаз, но и весьма удобным; тут была даже ванна, в которую подавалась теплая вода. Теперь же, налюбовавшись обломками старой башни, Святой Отец пожаловал гостю оружие, правильно рассудив, что демон Стали и его военный советник без длинного клинка на перевязи выглядел бы несколько странно.
Миновали трехдневные каникулы, и Блейд, запрятав подальше последний бочонок с порохом, приступил к занятиям с алхимиками. Он полагал, что этим мудрецам хватит недели, чтобы обучиться смешивать навоз с песком; за сим он собирался отбыть в Итор — вместе со своим конем, своим мечом и Астой Лартам.
Сарс Датар по-прежнему вел с ним утренние беседы, то в саду, то в трапезной, то в просторном кабинете; похоже, Святой Отец и в самом деле готовился к завоеванию мира.
— Мне давно хотелось обсудить с тобой поучительный итог одной военной операции… — Странник, восседавший напротив Святого Отца за столом в его кабинете, изобразил почтительное внимание. Датар неторопливо продолжал: — Ее тщательно подготовили и провели по всем правилам воинского искусства, однако результат был весьма неожиданным. Мы не достигли успеха, как, впрочем, не потерпели поражения…
— Что имеет в виду Святой Отец? — с искренним интересом спросил Блейд.
— Я говорю о прошлогодней осаде Кресита, цитадели в северной Герии, захваченной одним из мятежных вельмож этого королевства, в былые годы весьма спокойного и законопослушного. — Сарс Датар извлек из шкатулки желтоватый свиток и, небрежно отодвинув кубки, расстелил на столе карту. — Взгляни, сын мой, на этот чертеж наших южных рубежей. Вот — Итор, вот — Герия, а это — горы, отделяющие нашу священную страну от соседей…
Карта показалась Блейду не слишком точно выполненным наброском местности, на котором горы были изображены треугольниками, ущелья и перевалы — зубчатыми линиями, дороги — разноцветными полосками, а города и крепости помечены башенками и крохотными дворцами со шпилями. Выглядела эта древность очаровательно, но, несмотря на усердие картографа, о котором свидетельствовали яркость красок и изящество рисунков, ему не удалось соблюсти масштаб — если только он знал, что это такое.
Внизу свитка была другая карта, более подробно изображавшая мятежную цитадель Кресит и ее окрестности. Возле стен четырехугольной в плане крепости вилась речушка, помеченная синим, с тщательно прорисованными волнами. Рядом с самой короткой стороной четырехугольника торчала какая-то закорючка; Блейд не сразу сообразил, что это такое, но, после недолгих размышлений, догадался, что это холм — просто неизвестный картограф не слишком утруждал себя передачей истинных соотношений высот и расстояний. Странно! Не построили же герийцы крепость у подножия господствующей высоты! Или она все-таки стоит на холме?
Благодаря пояснениям Святого Отца, весьма компетентным и подробным, выяснилось, что Кресит расположен на плоской скале тридцатифутовой высоты. Удалось разобраться и с диспозиции войск атакующей стороны.
— Места расположения штурмовых отрядов выбраны вполне разумно, — заметил Блейд, оценив ситуацию. — Вывести войска из крепости герийцы не могли.
— Несомненно, — подхватил Сарс Датар, всматриваясь в план с таким выражением, словно этот злосчастный Кресит был костью, застрявший у него в горле. — Они и не пытались выйти в поле и дать сражение! Они сидели за стенами, поливая нас смолой, стрелами и расплавленным свинцом!
— Прибегли к выжидательной тактике? Мудрое решение… Но что мешало вашим войскам последовать их примеру? Голод страшнее стрел и смолы…
— Вечный Огонь не склонен к ожиданию. Нам требовалась быстрая и впечатляющая победа, — губы Святого Отца сурово сжались.
— Тараны? — поинтересовался Блейд.
— Не подвести! — Святой Отец гневно ткнул пальцем в чертеж. — Они разрушили насыпи, что вели в воротам!
— Что разрушено, то можно восстановить, — заметил Блейд, внимательно изучая карту. Он разглядывал не Кресит, высокомерно торчавший на своем каменном постаменте, а горные перевалы и ущелья. Похоже, в Итор вели две дороги: одна, помеченная жирной коричневой полоской, и другая, тоже коричневая, но тонкая, как нить.